Книга Демоны в Ватикане, страница 48. Автор книги Александр Рудазов

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Демоны в Ватикане»

Cтраница 48

– Порядочно, – ответил Цеймурд. – Подмастерьям здесь платят один шиллинг в день.

– Двухмесячная зарплата работяги?! Ни хрена себе расценки! Теперь понятно, почему синицы тут такие дерзкие!

– Да, люди их здесь не трогают, – подтвердил Цеймурд.

– А чего вы еще ожидали от демона? – с каким-то странным удовлетворением в голосе поинтересовала Аурэлиэль. – Полнейшее отсутствие манер и пренебрежение к законам.

– Ну не знал я, не знал, что тут такой закон! – прохрипел я. – Мне что, на колени встать, чтобы меня простили?!

– Довольно об этом, – угрюмо пробасил кардинал. – Сделанного не воротишь. Пан Зовесима, хватит ли отпущенных Его Величеством средств на эти непредвиденные расходы?

Советник по иностранным делам что-то забормотал, мелко кивая. Похоже, хватит. Дотембрия, конечно, королевство не из богатых, но все же не до такой степени, чтобы переживать из-за горсти серебра.

Мне подумалось, что мы запросто можем вообще не платить этот штраф. Просто проигнорировать все и двинуть не к ратуше, а к западным городским воротам. Квитанции нам никакой не выписывали, конфисковывать ничего не конфисковывали, раций и телефонов у здешних секьюрити нету. Чиновник полностью положился на наше честное слово. Никто даже не узнает, что мы не заплатили.

Но высказывать такое предложение я благоразумно не стал. Только еще сильнее испорчу себе репутацию. Для здешних честное слово – это не хухры-мухры. Да еще данное самим кардиналом. Тут никому и в голову прийти не может, что духовная особа вдруг возьмет и нарушит обещание. Это же самое настоящее клятвопреступление. Считается наравне с убийством, если не хуже.

А этот Хаарог – довольно большой город. Только жутко грязный. Солнышко светит вовсю, а улицы все равно покрыты слоем зловонной жижи. Уж не знаю, на какие мостовые идет камень, который собирают при входе, но пока что я не вижу даже следа дорожных работ. Только перед домами кое-где торчит деревянный настил – похоже, сами жильцы немножко суетятся.

Все горожане обуты в сапоги или деревянные башмаки. В туфлях или сандалетах по такой грязюке не походишь. Колеса глубоко увязают, кони еле плетутся, с трудом продираясь через эту мерзость. Непонятно, откуда вообще берется столько дряни. Погода-то вроде хорошая.

Хотя нет, вполне понятно. Канализация в городе отсутствует, мало-мальский дренаж отсутствует. Прямо по улицам бродят свиньи – хрючат, роются в грязи, гадят где попало.

Да и люди ничем не лучше – вон, из окна высунулась тетка с кадушкой, льет помои прямо на улицу. Главное, народ так невозмутимо это воспринимает – никто ничего не говорит, никто не возражает, не возмущается. Только в стороны все сразу метнулись – привычно так, спокойно. Чувствуется, что уже не в первый раз. Похоже, тут это норма жизни – вываливать дерьмо прямо из окон.

А ведь на дворе конец семнадцатого века!

Но если б улицы были только грязными, то это еще полбеды. Они вдобавок еще и узкие. Дико узкие. Движение везде одностороннее – потому что двустороннее попросту не поместится. Наша карета занимает почти половину ширины – если какая-нибудь телега попадется навстречу, разминуться будет адски сложно.

Да еще и сумрачно, несмотря на солнечное утро. Небо ясное, безоблачное… но его почти не видно. Из-за этой дикой тесноты горожане строят дома выступами – второй этаж заметно больше первого, образуя над головой навес. Небу остается совсем узенькая полоска – здесь с крыши на крышу можно легко перепрыгнуть.

А в иных местах даже перешагнуть.

Проехав по Бондарной, мы оказались на Гоблинской улице. В здешней Европе такая улица есть почти во всех больших городах. Это своего рода гетто – гоблинов в человеческих городах довольно много, но живут они обособленно, стараясь без нужды не покидать свой квартал. Дети бросают в них камнями, поют дразнилки, плюются. Взрослые тоже не отстают – гоблина на улице запросто могут избить или ограбить, ничуть не беспокоясь, что совсем рядом стоит городской стражник.

– Как у мордочки зеленой в шляпе огурец соленый!.. – послышалось из-за окна.

Стайка человеческих детишек бежит за гоблином-старичком, напевая дразнилку. Тот не реагирует – делает вид, что ничего не слышит. Я искоса посмотрел на Цеймурда. Тот тоже никак не реагирует. Все давно привыкли.

Здешние гоблины – христиане (по крайней мере формально), но их все равно не особо жалуют. Карликовый рост и карикатурная внешность – можно ли придумать лучший объект для насмешек и издевательств? Эльфам, которые в городах тоже встречаются, подобное не грозит – при их виде люди млеют от восхищения. А задирать без крайней нужды тролля или огра (впрочем, этих в Хаароге не водится) осмелится только совсем безбашенный.

Впрочем, гоблинская диаспора платит людям той же монетой. Именно в гоблинских кварталах особенно много воровских притонов и скупщиков краденых. Именно здесь трудятся фальшивомонетчики (печально знаменитое «гоблинское серебро») и компрачикосы. Именно отсюда по остальным кварталам расползается Царь Поганок – наркотик гоблинского производства, вызывающий эйфорию и галлюцинации.

Как нетрудно догадаться по названию, делают его из поганок. Выращивают их прямо в собственном погребе. Зачастую в том же погребе можно увидеть и самогонный аппарат – с техникой гоблины очень даже дружат. Особенно если ее можно приспособить для чего-нибудь выгодного.

Не следует забывать, что среднестатистический гоблин – существо мелкое, злобное и вонючее. Серьезные неприятности доставляет редко, но напакостить исподтишка не откажется никогда.

Покинув Кривую улицу, оказавшуюся совсем короткой, мы выехали на улицу Тополей. Это самая широкая улица в городе. Прямо-таки бульвар. Есть настоящая брусчатая мостовая, луж и грязи почти не видно, да и дома не так жмутся друг к другу. Вдоль дороги даже растут деревья.

Только почему-то не тополя, а вязы.

– Падре, а почему улица называется улицей Тополей, а растут на ней вязы? – поинтересовался я.

– Ну какая тебе-то разница, демон ты неугомонный… – заворчал кардинал. – Называется и называется. Все тебе любопытно…

– Ну да, любопытно. Я вообще человек небезразличный к происходящему вокруг. То есть не человек, а яцхен. А мы все равно в пробке застряли, и делать нам нечего. А вам, падре, лень жопу от дивана оторвать. Простите, если чего не так сказал.

– Да чтоб тебе пусто было… – вздохнул дю Шевуа, раздвигая занавесочки на окне кареты. Он некоторое время осматривал улицу орлиным взглядом, а потом крикнул: – Да благословит тебя Господь, брат!

К застрявшей в пробке карете подошел босой монах в черной рясе – кажется, францисканец. На нас глянуло изнуренное лицо аскета, тонкие губы шевельнулись, отвечая на приветствие.

– Брат, я кардинал дю Шевуа из Дотембрии, – представился кардинал. – Направляюсь в Ромецию, в вашем городе проездом.

– Примите мое почтение, ваше преосвященство, – тихо ответил монах. – Чем смиренный последователь святого Франциска может услужить вам?

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация