Глава 15
Прошло два дня. Мы мирно проехали через всю Курляндию, не встретив никаких приключений. В этом мире большая часть Курляндии и Силезии – дремучие леса, населенные только диким зверьем и гоблинами. Лишь кое-где встречаются деревеньки и небольшие городки. Народ ведет жизнь тихую, патриархальную.
Кстати, в нашем мире Курляндия была в Прибалтике. Даже входила одно время в состав Российской Империи. Здесь же она понемногу сместилась далеко на юго-запад, став довольно крупным королевством.
Формально здесь уже Силезия. Граница в этих краях вообще очень условная, на карте обозначенная пунктирной линией. Людских поселений поблизости нет – только бенедектинский монастырь дальше по дороге.
– Знаете, падре, меня до сих пор беспокоит этот шатир… – заговорил я.
– Не тебя одного, сын мой… – покивал кардинал, вытаскивая из кареты маленькую корзиночку. – Сам голову ломаю, откуда он там взялся… Не иначе Ррогалдрон козни строит.
Я уже в который раз задумался над тем, почему в христианстве этого мира Голюс и Ррогалдрон замещают привычный нам Ад и его Люцифера, хотя Бог тот же самый. Думаю, это из-за того, что наш Господь – Бог Всемогущий и Вездесущий, одной левой управляющийся с миллиардами миров, а вот Люцифер – всего лишь один из падших ангелов. Подобных ему полным-полно.
В костре потрескивают сучья. В котелке аппетитно булькает похлебка. Мы разбили лагерь на лесной опушке, съехав с дороги. Скоро ужин.
К сожалению, похлебку нам стряпают вегетарианскую. Сегодня пятница – постный день. Мясное нельзя.
Людям нельзя. Мне можно. Потому что яцхен – довольно-таки крупный и на редкость прожорливый хищник. Если я за целый день не съем ни грамма мяса, то и заболеть могу. Это человек пост переносит без проблем, даже с определенной пользой для организма. Врачи и то рекомендуют время от времени устраивать разгрузочные дни. А яцхену так нельзя.
Но кардинал вряд ли прислушается к подобным аргументам. Так что пропитание придется добывать самостоятельно. Ничего сложного – охотничьи инстинкты у меня хорошие, без куска мяса не останусь. Тем более сейчас лето – самый сезон.
– Цветут цветы, орут коты, ползут глисты… – замурлыкал я, бесшумно перемещаясь в древесных кронах.
Есть. Направление само привело меня к хавчику – птичьему гнезду. Держась тремя руками за ствол, тремя остальными я с ювелирной точностью сграбастал птицу и четыре крохотных желтоватых яйца.
Сырые яйца полезны для здоровья. Птичье мясо тоже полезно. Да и в скорлупе вроде бы какие-то витамины есть.
Лучше бы, конечно, поджарить или отварить, но я не капризный, перебьюсь. Яцхен – зверь неприхотливый. Ем все, что не пахнет дерьмом.
К слову, запахов я не чувствую.
О, а вот и закусь. Огурцы. В натуре, самые настоящие огурцы. Плотненькие такие, зелененькие.
Давненько я уже свежих огурцов не хавал. Да и вообще с овощефруктами последнее время напряженка. Так и авитаминоз недолго схлопотать.
– Патрон, это не огурцы… – подал голос Рабан.
– Чего?.. – спросил я, дергая особо крупный плод.
Произошедшее в следующее секунду шокировало меня до глубины души. Чертов огурец оторвался от стебля, словно им выстрелили из пушки. Он стартовал подобно пузатенькой зеленой ракете… и прямо мне в пузо!
– Кхыхх… – растерянно выговорил я, глядя на изгвазданный хитин.
Из «сопла» проклятого огурца ударил настоящий фонтан мерзкой слизи. Большая ее часть осталась на моем животе и грудине. Ничуть не больно, но довольно-таки обидно.
– Вот это ни хрена себе овощ! – возмутился я. – Это что, огурец-демон?
– Это бешеный огурец, патрон, – кисло ответил Рабан. – Дикорастущее растение. В нашем мире растет на побережье Черного моря. В этом ареал более широкий – встречается по всей Европе.
– Угу. А какого хрена он со мной так поступил? Я его чем-то обидел?
– Это он так размножается, патрон. Созревший плод бешеного огурца ни в коем случае нельзя трогать – достаточно даже самого легкого касания, чтобы он отделился от плодоножки. А уж тогда… стреляет не хуже ракетницы. А в той слизи, что нас с тобой испачкала, целая куча семян.
– Не судьба мне сегодня огурцов похавать… – пожалел себя я, подпирая щеку кулаком. – Ладно, поищем чего-нибудь другого…
Если не считать неприятной встречи с бешеным огурцом, прогулка вышла довольно удачная. К месту стоянки я вернулся примерно через полчаса. В превосходном настроении, с плотно набитым брюхом и заячьей тушкой в левой нижней руке.
На полпути мне встретилась Аурэлиэль. Бродит себе по лесной полянке, собирает цветы. Уже успела сплести венок из ромашек.
– Трям, Ариэль, – поздоровался я. – Ты бы далеко не отходила, тут и волки водятся…
– Дикие животные не чинят вреда Народу, – рассеянно ответила Аурэлиэль, срывая очередную ромашку. – Ни волк, ни медведь… о боже мой!!!
Я встал в боевую стойку, готовясь взметнуться смерчем когтей. Судя по количеству децибел, эльфийка заприметила что-то ужасное.
Но за моей спиной ничего нет. И вообще поблизости никого, кроме членов дотембрийской делегации.
– Чего голосим без причины? – вежливо спросил я. – Постменструальный синдром?
Интересно, а у эльфов бывают критические дни?
– За что?! – всхлипнула Аурэлиэль, обвиняюще указывая на мою левую нижнюю руку. – За что ты убил этого бедного зайчика?!
– Он первый начал, – машинально ответил я. – Я защищался.
Хлобысь! Эльфийка с размаху залепила мне пощечину. И тут же заойкала, тряся ушибленной рукой. А я вообще ничего не почувствовал.
– Можешь бить хоть до посинения, – поскреб хитиновую щеку я. – Только больно будет тебе, а не мне.
– До чего же ты отвратителен! – с ненавистью посмотрела на меня Аурэлиэль. – Отдай мне его сейчас же!
Не переставая всхлипывать, эльфийка резко вырвала у меня заячью тушку. Вот теперь я слегка расстроился.
– А что ты с ним будешь делать? – грустно спросил я.
– Похороню, – шмыгнула носом Аурэлиэль, оглядываясь по сторонам. – Выкопай мне ямку.
– Слушай, гринписовка, это все-таки мой хавчик! – возмутился я. – Кстати, а что это у тебя за дрянь на шее?
Аурэлиэль даже не ответила, исступленно копая могилку для моего ужина. Я подошел чуть поближе и присмотрелся. Не знаю, что это такое, но выглядит как-то чужеродно. На гладкой эльфийской коже вздувается мерзостного вида штуковина, похожая на красную виноградину. Родинка, что ли, такая?
– Патрон, да это же собачий клещ, – сообщил Рабан.
– У тебя на шее собачий клещ, – озвучил я. – Где ты вечно умудряешься паразитов цеплять?
Аурэлиэль рассеянно махнула рукой по шее… и остолбенела. Медленно ощупав насосавшуюся крови тварь, она повернулась ко мне и истошно завопила:
