Поэтому Аттикус набрался терпения и надеялся, что в один прекрасный день мамина цель прояснится сама собой. Кроме того, Дэн оказался совершенно замечательным! Одиннадцатилетний вундеркинд не желал разбрасываться друзьями. На самом-то деле у него вообще друзей не было, кроме Дэна.
Может, великий план мамы состоял именно в том, чтобы ее сын не стал отшельником, чтобы гениальный ум Аттикуса не отделил его от остального человечества.
— Почти у входа, — утешил брата Аттикус. — Позвоню Дэну. Он на стенку полезет, как услышит, где мы.
— Совсем спятил? — воскликнул Дэн. — В Бостоне сейчас пять утра!
— Хочу поймать его до того, как он отправится в школу.
И Аттикус нажал кнопку автоматического набора.
И тут случилось странное! Несколько длинных гудков, а потом голос Дэна ответил «Алло» — но доносился этот голос из двух мест сразу: из телефона и откуда-то совсем близко, чуть дальше в очереди. Аттикус потрясенно завертел головой. В каких-нибудь пятнадцати шагах от него, за поворотом очереди, стоял Дэн собственной персоной!
— Дэн! Дэн! — пронзительный голос Аттикуса прорезал гул толпы. — Сюда! — Мальчик поднырнул под канат и бросился к другу. — Почему ты мне не сказал, что тоже в Риме?
— Мы только что приехали, — смущенно объяснил Дэн. Приятели приветственно хлопнули друг друга по вскинутым над головой ладоням.
— Ну, предупредил бы, что приезжаешь.
Дэн пожал плечами.
— Я тут по семейным делам. А это моя сестра. Эми, познакомься, это Аттикус.
— Пойдем к нам, мы стоим впереди, — пригласил Аттикус. — Познакомитесь с моим братом Джейком.
Неумолимо приближался час, когда Веспер потребует «Медузу». Эми с радостью восприняла возможность продвинуться в очереди — пусть даже это и означало, что придется провести день с чудны'м интернетовским приятелем Дэна. Сейчас дорога была каждая минута.
Братья Розенблюм оказались полными противоположностями. Аттикус — хрупкий, смуглый, с громадными совиными глазищами за круглыми стеклами очков. Унаследованные от матери-негритянки черные волосы заплетены в косички-дреды до самых плеч. А Джейк… Эми хватало неотложных забот: исследовать Колизей, доставить украденную картину в другой город, не говоря уже о жизнях семи заложников и сложностей с оставшимся в Штатах бойфрендом. Но все это вдруг куда-то исчезло и забылось. Джейк, высокий статный красавец с орлиным взором и точеными чертами лица, заслуживал восхищения.
— Ты сегодня полон сюрпризов, Атт, — промолвил Джейк с таким видом, точно почуял какой-то неприятный запах, но никак не мог понять, откуда именно.
От Эми не укрылся столь холодный прием.
— Честное слово, как только мы попадем внутрь, тотчас же отделимся от вас и не будем мешать. Мы не собираемся портить вам день.
— Да вы что? — завопил Аттикус. — Мы все вчетвером! Я знаю Колизей как свои пять пальцев! Буду вашим гидом.
Дэн многозначительно посмотрел на Эми. Если Аттикус облегчит им поиски…
Девочка кивнула.
— Вместе так вместе.
А если Джейку это не по вкусу, тем хуже для него.
— Обратите внимание на колонны нижнего яруса, — начал Аттикус, показывая на округлые очертания массивных каменных глыб. — Они построены в дорическом стиле. На втором ярусе колонны ионические, а на третьем — коринфские. Собственно, это три основных стиля архитектуры, господствовавшие во времена Римской империи.
Эми покосилась на брата. Глаза у того остекленели. Он не очень-то жаловал музейные экскурсии — даже в исполнении любимых друзей.
— Все они, конечно, берут начало от греческих образцов, — продолжал разливаться Аттикус. — Почти вся римская архитектура базируется на…
— А где тут львов людьми кормили? — перебил его Дэн.
Джейк бросил на него снисходительно-высокомерный взгляд.
— Это чудовищное преувеличение. Теперь доказано, что россказни о христианах, которых бросали на расправу хищникам, — всего лишь миф.
— Но на самом-то деле Колизей был местом кровавых забав, — перехватил нить повествования Аттикус. — Гладиаторы сражались с дикими зверями и друг с другом, хищников стравливали между собой. Арену специально посыпали песком, чтобы кровь впитывалась.
— Клево! — оживился Дэн.
Они купили билеты и вошли на самый знаменитый из всех стадионов мира. Аттикус провел их через длинный туннель на арену.
— Ух ты! — выдохнул Дэн. — Совсем как «Фоксборо», где играют «Патриоты»! Ну, то есть, если его слегка разрушить.
Эми благоговейно кивнула. Колизей был памятником глубокой древности, каменной громадой, за две тысячи лет пострадавшей от бурь, землетрясений и грабителей. Однако размерами, количеством мест и общим устройством он совершенно не отличался от футбольного стадиона двадцать первого века. Подумать только, древние римляне создали подобное чудо!
— На самом-то деле, — сообщил Аттикус Дэну, — Колизей во многих отношениях превосходил «Фоксборо». Начать с того, что он был крытым. Огромный навес, веларий, защищал зрителей от солнца.
— Ух ты! — повторил Дэн.
Аттикус продолжал:
— И толпа попадала внутрь гораздо быстрее, чем на современных стадионах. На первом ярусе насчитывается около восьмидесяти выходов, сообщающихся с вомиториями.
Дэн так и подпрыгнул.
— Вонитории? А это еще что? Там воняло? Может, еще и тошнило?
Аттикус зашелся таким хохотом, что чуть не задохнулся. Для супергения, отметила про себя Эми, у него весьма примитивное чувство юмора, совсем как… да как у Дэна.
Может, потому они так и сошлись?
Отхохотавшись, Аттикус утер слезы.
— Не, не вонитории, а вомитории, и никакого отношения к рвоте они не имели. Это такие коридорчики, ведущие от сидений к выходам. Самих скамей почти не осталось, но видно, где начинались вомитории.
— Это все равно про рвоту, — стоял на своем Дэн. — Как будто стадион тошнило людьми.
Аттикус обернулся к центру арены.
— Пол тоже не сохранился, так что отсюда видны переходы и клетки под ним. В середине арены находился люк, откуда зверей выпускали в самую гущу сражения. А вон там…
Дэн неотступно шел за другом вдоль периметра арены, упиваясь кровавыми деталями истории Колизея. Эми чуть-чуть приотстала и медленно брела бок о бок с Джейком. К своему удивлению, за последние полчаса Дэн преобразился в прежнего беспечного мальчишку, словно не было никаких поисков Ключей. Аттикус каким-то чудом вытянул прежнего Дэна на поверхность.
А вот Джейк происходящего явно не одобрял. Гримаса у него на лице становилась все кислее и кислее — словно загадочная вонь с каждой минутой усиливалась.
— По крайней мере, теперь понятно, что общего у наших братишек, — заметила Эми. — Дурацкое чувство юмора и любовь ко всяким зверствам.
