Эми уселась в салон и протянула мобильник брату.
— Ты дальше слушай, — отмахнулся Дэн. — Пока мы бродили по туннелям, Аттикус оставил одиннадцать сообщений.
«Это снова я, Аттикус. Мне так неловко. Ну на самом-то деле ты ведь украл „Il Milione“. Мы все еще в полицейском участке. У нас хотят взять показания два агента Интерпола. Интерпол, Дэн — это международная полиция…»
Водитель меланхолично уселся за руль.
— Куда едем?
— Во Флоренцию, — отозвалась Эми.
— Во Флоренцию? — потрясенно повторил таксист. — На такси? Триста километров?!
Вместо ответа Эми вытащила из рюкзака стопку купюр в сто евро и бросила на сиденье.
Таксист включил мотор и отъехал от отеля.
«Интерполовцы не верят нам насчет „Il Milione“, но погоди, сейчас я не то еще скажу: они подозревают, будто вы с Эми стоите за скандальным похищением Караваджо из Уффици! Вы были во Флоренции?! С ума сошли, да? Если вы не объявитесь, все решат, что вы и вправду похитили картину. Но на самом-то деле вы же ни в чем не виноваты…»
Эми опустила телефон.
— Ни в чем не виноваты, — повторила она. — Я уже не знаю, что это такое.
Дэн уныло взял у нее мобильник.
— Теперь Аттикус меня возненавидит. Что ж, не могу его винить.
— Знаешь, если бы он тебя возненавидел, то сразу же сдал бы Интерполу, а не просил бы явиться в полицию и все объяснить, — возразила Эми. — Вот закончим это дело, вернемся в Штаты, и ты все объяснишь Аттикусу. Он умный. Он поймет.
— Размечталась, — прервал ее брат. — Для нашего семейства такого понятия, как «закончим это дело», просто не существует. Только с Ключами разобрались, как объявились Весперы. Освободим заложников, так случится еще что-нибудь. Поверь мне — пять веков междоусобной вражды — это так, разминочка. Объяснить это Аттикусу я смогу только тогда, когда забуду…
Он умолк, думая о семи ингредиентах сыворотки, спрятанных в рюкзаке.
Эми грустно взглянула на брата. Пропасть меж ними ширилась с каждым днем. Они с Дэном смотрели на мир совершенно по-разному.
И все же, несмотря на все, что произошло, Эми верила: в будущем станет лучше.
«Теперь Кэхиллы — это мы, — подумала она. — Новое поколение — Шинейд, Иан, Гамильтон, Йона. Мы не совершенны, но, по крайней мере, не барахтаемся в плену былых предрассудков. Именно это делало Грейс уникальной: лишь она сумела заглянуть в будущее, не ограничилась поиском Ключей. Она умерла, так и не успев убедить семью, но мы, новое поколение, постараемся воплотить замыслы Грейс в жизнь».
Музыка в радиоприемнике такси сменилась выпуском новостей. Эми с Дэном, конечно, не понимали, о чем речь, но догадывались, что это срочный внеочередной выпуск. У Эми упало сердце. Среди итальянских фраз слышались слова «Колизей… Караваджо… Уффици… американцы… Кэхиллы». Таксист распрямил спину и напрягся. Взор его метнулся к зеркалу заднего вида.
Девочка вытащила из рюкзака еще стопку купюр и бросила на переднее сиденье.
— Бонус, — объявила она. — За скорость.
Таксист выразительно пожал плечами и нажал на газ.
Глава 23
Испытание проводили в общей комнате весперовской темницы. Вооружившись пластиковыми ножами, Фиске, Алистер, Натали, Рейган и Феникс сравнивали, у кого рука тверже всего.
— Похоже, — подвел итог Фиске, — победил юный Феникс.
Мальчик побелел как полотно.
— Я? Я не могу оперировать Нелли! А что, если я сделаю что-нибудь не так?
— А если мы вообще ничего не сделаем? — парировал Фиске.
— Разрешите мне! — вызвалась Рейган. — У меня рука твердая.
Алистер покачал головой.
— Я восхищен твоим мужеством, дитя. Но только Феникс наделен нужным талантом.
— Лишь бы меня не заставляли, — простонала Натали, обхватывая себя руками. — Средневековье какое-то!
Из спальни донесся слабый голос Нелли.
— Я ранена, а не оглохла.
Она то теряла сознание, то снова приходила в себя; ее постоянно лихорадило.
— Хорошо, я буду оперировать, — согласился Феникс. — Только говорите, что делать.
— Обещаю, — заверил его Фиске, умалчивая о том, что никогда прежде не касался медицинских инструментов — вплоть до сегодняшнего утра, когда вынимал скальпель из лифта.
Простыню разодрали на полосы и соорудили из них хирургические маски. Операционным столом стала кровать: никому не хватило мужества передвинуть Нелли на другое место. Феникс тщательно вымыл руки и вошел в спальню.
Время пришло.
Нелли вымученно улыбнулась ему.
— У тебя все получится, мелкий!
В глазах мальчика стояли слезы.
— Только не плачь, — шепнула она. — Тебе надо видеть, что ты делаешь.
Мальчик взял скальпель с подноса, а Нелли со всех сил закусила кляп. Иных средств справляться с болью у нее не было. Операцию предстояло проводить без анестезии.
Феникс притронулся скальпелем к коже и удивился, с какой легкостью лезвие взрезало воспаленную плоть. Кляп заглушил крик Нелли. Девушка непроизвольно дернулась, но Рейган крепко прижала ее к матрасу, удерживая на месте. Из разреза хлынула кровь, и Фиске промокнул ее скомканным обрывком простыни.
— Второй надрез, — велел Алистер. Он наблюдал за ходом операции с расстояния в несколько шагов, чтобы трясущейся рукой не толкнуть случайно Феникса под локоть. — Крест-накрест. В широкое отверстие легче проникнуть.
Феникс повиновался, с трудом удерживая скальпель. Брызнул новый фонтан крови. У мальчика закружилась голова, но он усилием воли заставил себя сосредоточиться.
«Само собой, кровь! Если порезаться, всегда идет кровь!»
Только бы не раскиснуть! Все на него надеются.
— Пинцет, — велел Фиске дрожащим голосом.
Феникс медленно отложил окровавленный скальпель, взял пинцет и наугад ткнул им в разрезанное плечо. Нелли сдавленно вскрикнула.
— Не нахожу! — В голосе мальчика появились истерические нотки.
— Пощупай пинцетом в ране, — успокаивающе посоветовал Фиске. — Осторожно.
С Феникса градом катил пот. Соленые капли текли по лицу, щипали глаза. Тед, все это время сидевший с другой стороны кровати, поднялся и зашагал по комнате, придерживаясь рукой за стенку. Натали сжалась в уголке и тихонько хныкала. Даже Рейган подрастеряла обычную холтовскую браваду и смотрела на происходящее в ужасе.
Внезапно пинцет задел что-то маленькое и твердое.
— Нашел!
— Превосходно! — похвалил Фиске. — Теперь медленно вытаскивай.
