Хейс стукнул Кристоффа своей тростью.
— Простите, я лишь хочу найти Далию… Хочу вернуть свою дочь, — тут голос Кристоффа задрожал.
У Брендана что-то оборвалось в груди. Он не мог поверить в то, что хорошо понимал Кристоффа, который пытался всеми силами сделать то же самое, что и его мама — объединить семью.
Элеонора не испытывала к нему похожего сочувствия:
— Эй, лицо-вафля, если тебе так не хватает семьи, попробуй обратиться в службу знакомств с зомби! Мне здесь надоело, я хочу домой!
— Совсем скоро ты там будешь, — успокоил ее Хейс и повернулся к Энджелу. — А теперь ты!
Энджел выглянул из-под стола.
— Убирайся отсюда и не смей никому рассказывать о том, что здесь услышал.
— Но что же мне теперь делать? — заныл Энджел, выкарабкиваясь из-под стола. — Я бросил свою прежнюю должность, чтобы работать на мистера Кристоффа. Как мне теперь найти новую работу?
— Начни все с начала, — ответил Хейс.
— Я слишком стар, чтобы начинать все с начала, — вздохнул Энджел.
Вместо ответа Хейс стал откручивать набалдашник своей трости. Брендан был уверен, что сейчас он выхватит из нее меч и пронзит им Энджела, но вместо этого тот вытащил туго свернутый клочок бумаги. Свиток с заклинанием, догадался Брендан. В этот момент Хейс произнес:
— Famulus famuli mei, transfigura!
[16]
Тело Энджела окутала дымка. На мгновение Брендану показалось, что он исчез. Но когда дымка рассеялась, мальчик смог разглядеть лицо шофера…
Тот превратился в семнадцатилетнего парня!
Энджел сиял как новенький пенни. Он стал высоким и мускулистым и избавился от лишнего веса, который набрал за годы работы водителем.
— Ты только что закончил школу. У тебя есть второй шанс проявить себя в этой жизни. Учись, найди хорошую девушку и иногда играй в бейсбол, — напутствовал Хейс, провожая Энджела к дверям.
Энджел время даром не терял и уже улыбался во весь рот, фотографируя себя на телефон.
— Лучше бы ты убил его, — заметил Кристофф.
— Вот, чем мы с тобой отличаемся, — пояснил Хейс. — Ты применяешь к людям силу, чтобы заставить их молчать. Я же даю им надежду, новую жизнь, и они тоже молчат.
— И все же мои методы безопаснее.
— Твои методы держат тебя во власти эмоций, — продолжил Хейс, описывая круги по залу, — и ты не желаешь слушать голос разума. Так что, возможно, ты внемлешь мне, если я представлю доказательство.
— Что-что?
— Я могу связаться с духом твоей дочери. — Хейс поднял свой взгляд. Брендан понял, что он смотрит на развешанные по залу портреты старейших членов Богемского клуба. — Что, если с помощью моих братьев мне удастся связаться с ее душой? Тогда ты поверишь, что с ней все в порядке, и она действительно мертва?
Кристофф замешкался… а Хейс уже начал зажигать свечи.
21
— Пожалуйста, я не хочу принимать участие в этом спиритическом сеансе, — взмолилась Элеонора. Она все больше и больше испытывала страх, пока сгорбленный Олдрич Хейс ставил деревянную доску на огромный стол в главном зале Богемского клуба. Стол был уставлен свечами и походил на праздничный торт. Элеонор не могла сдвинуться с места, Денвер Кристофф крепко держал ее за плечо, и ей так хотелось оказаться подальше отсюда Если Хейс действительно решил провести спиритический сеанс, значит, он будет вызывать призраков и духов, а Элеонора была не готова к этому. К счастью, Денвер немного ослабил хватку, и когда Хейс склонился к столу, ей удалось вырваться!
Элеонора побежала к дверям, через которые Энджел покинул зал. Кристофф гневно окликнул ее, но она не обернулась, тогда раздался тихий голос Хейса:
— Подожди, малышка. Тебе понадобятся деньги.
Элеонора остановилась и обернулась. Мне не показалось?
По всей видимости, не показалось — Хейс протянул ей стодолларовую купюру.
— Возьми такси, возвращайся к родным и никому не рассказывай о том, что была здесь. Сдачу можешь оставить себе. Все поняла?
— Вы отпускаете меня?
— Мистер Кристофф совершил ошибку, когда привел тебя сюда.
Элеонора бросила взгляд на Кристоффа, который стоял у Хейса за спиной. Было очевидно, что он был в ярости от своего бессилия. Этот старик действительно был главой их клуба. Элеонора нерешительно взяла купюру и уверенным шагом направилась к двери. За своей спиной она услышала голос Кристоффа, который прошептал Хейсу:
— Ты совершаешь ошибку. Мы должны от нее избавиться. Навсегда. Я знаю одно укромное местечко под мостом, где мы можем спрятать тело…
— Довольно. Будь полезен, принеси мне еще больше свечей…
— Я тебе не слуга…
— Ты в моем доме и будешь следовать моим правилам.
Элеонора замешкалась у выхода, заметив что-то наверху. Она медленно подняла голову, чтобы Кристофф с Хейсом не заметили…
Тут она увидела лицо Брендана.
Он стоял на балконе, а рядом с ним был Уилл.
Неужели они были там все это время?
Элеоноре нужно было пробраться к ним.
Перед ней находились две двери — одна вела из главного зала, вторая — на улицу. Она вышла из первой и приоткрыла вторую, чтобы казалось, что она вышла из здания… и тут же побежала налево вверх по лестнице к балкону. Зажмурив глаза, она промчалась мимо чучела сокола с огромными острыми когтями. Ей предстояло пройти мимо множества подобных устрашающих вещей, чтобы добраться до Брендана с Уиллом. А вот и они! Уже так близко…
Держи себя в руках, никаких волнений, никаких лишних движений, — пронеслось у нее в голове, но когда она упала в их объятья, она уже не могла сдерживать свои эмоции.
Их тройное объятие было крепким и молчаливым. Прошло лишь четыре часа с тех пор, как у Элеоноры закончилось занятие по верховой езде, но за это время она уже не раз успела мысленно попрощаться со своей семьей. И теперь, зная, что Брендан и Уилл пришли за ней, она понимала: Порой родные раздражают тебя, а порой спасают тебе жизнь.
Неожиданно в Богемском клубе погас свет.
22
Элеонора, Брендан и Уилл склонились над большим залом, освещенным тусклым сиянием.
Белые свечи были расставлены по всему огромному столу в виде цифры восемь. Хейс и Кристофф стояли у середины стола, рядом с ними примостился старый граммофон с ржавой ручкой и огромной металлической трубой и деревянная доска, которую принес Хейс. Брендан и Элеонора не имели понятия, что это такое, но Уилл распознал в ней планшетку, дощечку для «автоматического письма». В центре дощечки лежал карандаш, и если дух появлялся во время сеанса, ведущий клал свою руку на дощечку и позволял духу направлять ее, а затем расшифровывал послание духа на бумаге. Планшетки были предшественницами доски Уиджа
[17]
и весьма популярными средствами для связи с духами в прошлой жизни Уилла.
