Кррррах! — застекленная крыша над портретами раскололась на миллион маленьких кусочков!
Хейс и Кристофф были засыпаны осколками стекла. Пока они отряхивались, раздался потусторонний свист…
Толпа привидений влетела в Богемский клуб.
24
Элеонора никогда еще не видела привидений, но понимала, что это они. У них были длинные тела, сотканные словно из тумана. Рты на их унылых лицах расплывались в виде перекошенных овалов. Они летали вокруг, словно торнадо, проносились над Кристоффом и Хейсом и обвивали своими телами балкон. Казалось, они проплывали сквозь Элеонору, Брендана и Уилла, которые судорожно вцепились друг в друга.
Вся комната была заполнена духами.
— Я ищу Далию Кристофф! — прокричал привидениям Денвер. — Далия, если ты среди духов… Покажись мне!
Теперь Элеонора могла рассмотреть привидений. Их бесцветные волосы развевались за их спинами, словно они находились под водой. На некоторых из них были надеты капоры и платья моды XIX века, на других шикарные костюмы с широкими лацканами по моде восьмидесятых годов.
Что они с нами сделают?
Неподалеку от Элеоноры по-прежнему лежал зуб, но пока она наблюдала за происходившим, привидение-хиппи в платье с цветочным узором отбросило его в сторону. Не знала, что привидения могут трогать предметы. Привидения со стонами слонялись по углам комнаты, заглядывая в каждую трещину. Казалось, будто в Богемском клубе проходил торжественный прием. Спустя несколько мгновений стало понятно, что привидения не собираются никого убивать.
— Кто-нибудь видел тот зуб? — прошептала Элеонора ребятам.
— Какой еще зуб? — ответил Брендан. — Посмотри-ка на него!
Тут они повернулись и увидели призрак Джерри Гарсия
[18]
в пляжных шортах, сандалиях и застиранной рубашке, наигрывающего что-то на акустической гитаре. Его призрачная бородка шевелилась, словно маленькие черви, а глаза были похожи на спирали зеленого неонового цвета.
— «Всех волнует пропавшая девочка. Но никого не волнуют голодные белочки…» — пел Джерри.
— Кто это? — в недоумении спросил Олдрич Хейс.
— Это Джерри Гарсия, даже я его знаю, — ответил Кристофф.
— Участник любимой группы Бена и Джерри? — прошептала Элеонора.
— Мне нужен покой, ты слышишь, мне надо найти одну девочку, но я знаю, она где-то рядом…
Джерри Гарсия посмотрел наверх. Элеонора тоже подняла глаза прямо над своей головой и увидела, откуда выпал зуб.
За балку потолка держался кто-то, совсем не похожий на привидение. Это была дрожащая от страха юная девушка, которая выглядела так, словно пережила войну.
Это была Корделия Уолкер.
— Вот твоя девочка, — произнес Джерри Гарсия, указывая на нее. — Далия Кристофф.
— Нет! — закричала Элеонора.
Корделия отпустила балку и спрыгнула вниз.
25
— А вот и она! — прокричал Денвер с улыбкой на лице. — Я знал, если поймаю одного из Уолкеров, остальные не заставят себя долго ждать. И смотрите-ка, они привели с собой друга! — он показал на Уилла.
— Ты идиот, — прошипел Хейс, — ты подвергнул еще большей опасности наш клуб. И как же это поможет тебе найти дочь?
— Посмотри внимательнее, — ответил Кристофф, — это вовсе не Корделия Уолкер, хотя так и не догадаешься.
Кристофф оказался прав, поскольку та худая девочка, которая спрыгнула с потолка прямо перед ребятами, мало чем напоминала Корделию. Она стояла, согнув ноги, и рычала как дикое животное, которое высунулось из своей норы.
— Делия? — окликнул ее Брендан. — Что с тобой?
Он протянул к ней руку. Корделия с силой ударила по ней, расцарапав запястье брата. С широко раскрытыми и дикими глазами она бросала бешеные кровожадные взгляды то на брата с сестрой, то на Уилла и рычала.
— Брендан, — спросила напуганная Элеонора, — почему она так себя ведет?
— Она явно не в себе, — попытался пошутить Уилл, но никто не смеялся.
— Ты был прав, Хейс, — произнес Кристофф. — Эти призраки дали мне ответ, но не тот, на который ты рассчитывал. Дух Далии вернулся в этот мир — и он в теле Корделии Уолкер.
— Что? Откуда тебе знать? — засомневался Хейс.
— Потому что эта малышка заявила, что изгнала мою дочь в «самое худшее место в мире». А теперь ответь мне, есть ли на свете место хуже, место более уединенное и ненадежное… чем сердце подростка?
Кристофф не стал дожидаться ответа. Со смехом победителя он снял виниловую пластинку с граммофона и задул одну из свечей.
— Ite, omnes!
[19]
— прокричал он духам. — Вы свободны!
За одной задутой свечой все остальные плавно погасли. Заклинание потеряло свою силу. Привидения полетели с пронзительными криками обратно к потолку, духи основателей лезли обратно в свои портреты. Затем они стали вновь неподвижными и безжизненными, а духи спиралью вылетели из здания и разлетелись над Сан-Франциско.
— А теперь приглашаю тебя насладиться моей победой! — радостно воскликнул Кристофф, взвалив старика себе на спину.
В это время на балконе ребята стояли вокруг существа, которое было лишь тенью прежней Корделии. Словно сломленное оно стояло на четвереньках, бросало на них злобные взгляды, подбегало к ним поближе и тут же пятилось назад. Оно посмотрело на Брендана, и на одно мгновение он уловил пронзительный взгляд своей сестры, но вместо слов существо издало глухое рычание.
Затем оно вдруг содрогнулось и повалилось на пол.
— Корделия, это мы! — полным отчаяния голосом прокричал Уилл.
Корделия подалась вперед. Брендан потянул Уилла назад. Корделия щелкнула зубами — несмотря на то, что большинство из них отсутствовало, клыки остались на месте, и теперь у нее был оскал летучей мыши.
— Отойдите от нее все! — проревел Денвер Кристофф.
Он стоял у лестницы, все еще держа Хейса на плечах словно мешок, на котором был нахлобучен парик. Кристофф аккуратно опустил Хейса на пол.
— Брендан, мерзкий маленький негодник, — зашипел он, — ты дорого заплатишь за то, что шныряешь здесь повсюду. А ты! — он повернулся к Элеоноре. — Ты могла уйти по-хорошему. Но к несчастью для тебя…
Но в этот момент даже Кристофф умолк на полуслове.
Корделия пронзительно выла от боли.
— Оставьте ее в покое! — закричал Кристофф. — Не трогайте ее! Это уже не ваша сестра! Это моя дочь, Далия, которая жила в ее теле последние шесть недель! Вы думали, что можете избавиться от нее своим глупым желанием, но она сильнее вас! Кристоффы всегда были сильнее Уолкеров!
