Рана на груди начала затягиваться. Он ощутил, как сердечная мышца восстанавливается, а затем и трепетание жизни внутри. Брендан был в недоумении, вне себя от радости и ужаса. Никогда раньше он не испытывал ничего подобного. За считанные секунды к нему вернулось дыхание, а лицо снова порозовело.
— Не-е-ет! — взвыла Ведьма Ветра.
Брендан, покачнувшись, поднялся на ноги и ощупал рукой свою грудную клетку, чувствуя в ней биение сердца, и широко улыбнулся Ведьме Ветра. Мальчик чувствовал себя так, словно выиграл гладиаторский бой, словно победил ее перед огромной толпой зрителей.
— Кажется, твоя магическая сила все-таки покинула тебя, Лысая Башка!
Услышав это, Ведьма Ветра взметнулась в воздух, словно ракета, с криком: «Этого не может быть!», и вскоре растворилась в ночном небе.
Брендан развернулся и с новым чувством уверенности в себе побежал к входу в императорский дворец.
Это знак, подумал он. Я должен быть не просто римлянином. Я непобедим! Я должен стать гладиатором! Возможно, даже… величайшим гладиатором всех времен!
45
Корделия, Элеонора, Уилл и Феликс провели ночь в гостиной Дома Кристоффов со всеми книгами, которые они смогли вынести из грота. Ребята спали на них, как на подушках, и укрывались ими, словно одеялами, поскольку никакого постельного белья в доме не осталось.
На следующее утро Элеонора проснулась и увидела Феликса, склонившегося над одной из книг. Фолианты были разложены ровными рядами, раскрытыми на страницах с названием.
— Что ты делаешь? — спросила его Элеонора. Уилл и Корделия еще спали. Гостиная была освещена мягким серым светом, солнце еще не встало, но его первые лучи уже брезжили вдалеке. Казалось, что день выдастся особенно жарким.
— Ничего. — Феликс мгновенно отвернулся от фолиантов. — Просто слежу за ними.
— Следишь за ними? Ты пытаешься их прочитать. — Элеонора подошла к нему. — А ты умеешь читать?
Голова Феликса поникла, словно ему было слишком стыдно ответить на этот вопрос. Элеонора все поняла.
— Ничего страшного, — она улыбнулась. — Я научу тебя.
— Правда?
— Конечно. По крайней мере постараюсь, пока Делия спит. Как только она проснется, я знаю, она будет говорить что-то вроде: «Отойди, Нелл. Из тебя никудышный учитель чтения».
— Почему же? — спросил Феликс.
— Потому что я… — Элеонора силилась объяснить ему, но потом подумала: «Да какая разница? Феликс все равно не поймет!». — Неважно. С чего начнем? Ты знаешь алфавит?
— То есть все эти буквы? — Феликс покачал головой. — Я знаю лишь, как пишется мое имя. Но вот остальные…
— Господи, нам придется начинать с самых азов, — вздохнула Элеонора.
— Это плохо?
— Нет, это замечательно. Лучше всего я знаю именно азы.
Элеонора начала с буквы А и всех звуков, которые она может обозначать. Пока она объясняла правила чтения, она вдруг поняла, насколько труден английский язык. Большинство букв могли обозначать разные звуки в зависимости от их положения в слове. Буква О могла обозначать четыре звука, и Элеоноре казалось, что их даже больше. В конце концов она пришла к мысли, что нужно очень постараться, чтобы выдумать язык сложнее, чем английский. Удивительным казалось даже то, что вообще хоть кто-то умеет читать на нем.
— Почему С и К звучат одинаково? — озадаченно спросил Феликс. — Разве нельзя просто избавиться от одной буквы?
— Неплохая мысль, — заметила Элеонора. — Тебе стоит написать e-mail с этим предложением всем составителям словарей.
Феликс кивнул, будто бы он все понял, и стал читать название одной из книг. В этот момент проснулся Уилл и осторожно коснулся плеча Корделии.
— Взгляни на это, — обратился к ней юноша. — Твоя сестра учит грека читать.
— Ты бы тоже мог помочь, — заметила Корделия. — И показать свое благородство после того, как чуть не устроил драку.
— Верно, — ответил Уилл, думая про себя: «Показать свое благородство». Звучит достойно!» И он решительно подошел к Элеоноре и Феликсу.
— Не желаете принять помощь британца с разносторонними знаниями?
Поначалу Феликс насторожился, но все же пригласил Уилла присоединиться к ним. Вскоре пилот помогал гладиатору произносить буквы, и, когда к процессу подключилась Корделия, Феликс почувствовал невероятную гордость, безошибочно прочитав название книги.
— «Бригада Атлантиды»!
Все радостно захлопали в ладоши.
— Отлично, — резюмировала Элеонора. — Если ты будешь продолжать заниматься, в скором времени сможешь прочитать всю книгу.
У Феликса задрожал голос:
— Элеонора, то, что ты сделала… Я вырос гладиатором, в мои тренировки входили самые трудные и опасные упражнения. Но никогда раньше у меня не хватало сил или, что важнее, храбрости… чтобы научиться читать. И теперь… Я научился. Благодаря тебе. Это же просто чудо!
— Хотелось бы, чтобы и Брендан увидел это чудо, — с тоской в голосе протянула Элеонора.
На мгновение все подумали о Брендане и представили, в какую переделку он мог попасть. Первой опомнилась Корделия и усадила всех читать книги. Элеонора и Феликс продолжили читать «Бригаду Атлантиды». Корделия и Уилл просматривали названия остальных фолиантов: «Подводное Минное Поле», «Лунная Одиссея» — в попытке понять, в какие книги они еще могут попасть. Словно губка, голова Корделии впитывала в себя все возможные ужасные сценарии с летальным исходом. Разумеется, им пришлось несладко с гладиаторами, но что, если на них нападет космический корабль или набросятся доисторические чудовища?
Пока ребята были поглощены изучением книг, в дом вернулся Брендан. На нем была пурпурного цвета тога, такая же как и у знатных господ, которые сидели неподалеку от императорской ложи, а на голове красовался золотой венец в виде виноградной лозы. Умащенное маслом тело блестело на свету, а грудь была выпячена, словно ему сзади воткнули палку.
— Всем доброе утро, — поприветствовал он ребят. За его спиной стояли римские стражники.
— Брендан! — выдохнула Корделия радостно, хотя все еще злилась на него за то, как он бросил их. — Где ты был?
— С Оципусом, — уклончиво ответил Брендан и принялся разглядывать свои ноги, обутые в новые кожаные сандалии. — Я был у него во дворце. Всю ночь мы пировали и праздновали, я только недавно проснулся. Зацените мой офигенный наряд!
— Брен, никогда больше не уходи от нас. — Элеонора посмотрела на него грустным взглядом. — У нас была ужасная ночь. В доме не нашлось постельного белья, и представь себе, нам действительно не хватало твоих глупых шуток и недовольных бурчаний.
— Ага, только вот… — Брендан замешкался, продолжая разглядывать свои пальцы на ногах. — Во дворце Оципуса все оказались очень приятными людьми. Я хочу сказать, они были со мной так почтительны и любезны, как никто раньше.
