Юнджил ударил его по лицу. Брендан упал на пол.
— Я тренировал Феликса Грека. И теперь Оципус хочет, чтобы я тренировал тебя. Император желает…
Все, что происходило дальше, лучше всяких слов подтвердило их намерения. Рабы втащили Брендана в клетку, перевернули вниз головой и заковали ноги в свисающие с потолка кандалы.
— Нет, нет! — кричал Брендан. — Что это? Та самая стойка на голове? Вы не можете так со мной поступить. Я же потеряю сознание!
— Ты скорее умрешь, — усмехнулся Юнджил, — Но не переживай, мы будем время от времени заходить к тебе и переворачивать, а то начнется отток крови из мозга. Так ты точно не потеряешь сознание. К тому же боль не даст тебе заснуть.
— Какая еще боль? — испуганно спросил Брендан.
Юнджил подошел к маленькому бочонку, который стоял в углу камеры, и достал из него горсть вонючего мягкого сыра.
— Что ты собираешься… тьфу! — только и успел пробормотать Брендан.
Юнджил размазал сыр по лицу мальчика, что-то даже попало ему в рот. На вкус сыр напоминал содержимое компостной кучи. Юнджил с помощниками обмазали все тело Брендана этим отвратительным вонючим сыром.
Запах был поистине невыносимым. Брендана выворачивало наизнанку, все двенадцать блюд недавнего пиршества просились наружу. Но и это было еще не все. Юнджил завязал мальчику глаза, а один из рабов вложил ему в руку небольшой меч.
— Что это? — спросил Брендан, но тут же понял и начал яростно раскачиваться, пытаясь добраться до своих тюремщиков, которых это только забавляло. Брендан никак не мог до них дотянуться.
— Опустите его! — приказал Юнджил.
Помощник потянул за рычаг на стене. Брендан упал головой на пол. Он продолжал размахивать мечом, но, услышав смех, сдался.
— Выпустить грызунов, — приказал Юнджил. И помощник дернул за другой рычаг.
Брендан догадался, что должно произойти, хотя ничего и не видел. Он вспомнил, как Оципус рассказывал ему о «сложной гидравлической системе». Деревянные панели с грохотом раздвинулись. Юнджил и его помощники вышли из камеры, дверь закрылась. И тут Брендан услышал крысиный писк.
Полчища пищащих крыс…
— Зачем вы это делаете?! — завопил Брендан.
— Гладиаторы должны полагаться на свою реакцию и меткость, — объяснял Юнджил, стоя за решеткой. — Это первый этап тренировок. Режь крыс… и постарайся не задеть себя.
— Но это невозможно…
— Для великого гладиатора нет ничего невозможного, — хладнокровно ответил Юнджил. — И за одну ночь им не станешь. Такие тренировки обычно продолжаются несколько недель…
— Недель?
— Пока ты не научишься убивать крыс раньше, чем они до тебя доберутся, — пояснил Юнджил и, направляясь вместе с помощниками к выходу, добавил: — Увидимся утром. Удачи!
Первая крыса подобралась к голове мальчика. Брендан взмахнул мечом и промахнулся, задев каменный пол. Остальные крысы словно смеялись над ним: чии-чии-чии. Самая храбрая вцепилась ему в волосы, укусила за лицо, побежала вверх по груди, устроилась на животе и начала есть сыр. Брендан очень боялся щекотки, от укусов крысы он начал смеяться и неистово махать мечом. Когда огромная крыса начала глодать его вымазанную сыром бровь, он закричал.
56
Тем временем, на другом конце света Корделия, Элеонора, Уилл и Феликс осматривали монастырь. Они отлично выспались на соломенных матрасах, по крайней мере лучше, чем в ту ночь, когда им пришлось спать на книгах.
Батан Чекрат представлял собой большую крепость из серого камня и промерзшей грязи. Как объяснил Вангчук, летом снег таял, и две недели место напоминало райский уголок, полный зеленой травы и бабочек. Но даже тогда ледяные чудовища не оставляли его обитателей в покое. Они продолжали требовать жертвоприношений. Летом они выглядели даже страшнее, чем зимой, потому что линяли, оставляя везде клочья шерсти, словно шелудивые псы.
Вангчук повел ребят на монастырскую кухню. В монастыре жили четыреста тридцать два монаха, среди них — один повар и два его помощника. В загоне, обнесенном стеной, через которую не могли пробраться ледяные чудовища, монахи держали стадо из семидесяти пяти яков.
— И все эти яки будут принесены в жертву ледяным чудовищам? — спросила Элеонора, как только они вошли в загон. На них были тяжелые шубы, которые дали им монахи.
— Да. И мы тоже их едим. — Вангчук потрепал по шее огромного мохнатого яка с большими блестящими глазами.
Элеоноре стало дурно, хотя в школе ее и учили уважать традиции разных народов. Корделии, Феликсу и Уиллу пришлось по вкусу мясо яка, но Элеонора не разделяла их восторгов. «Я не могу есть колбасу из яков, когда бедняжки смотрят на меня своими печальными глазами! Нужно выбираться отсюда, — подумала она, — но для начала нужно побольше узнать об этой Двери Измерений».
После обеда Вангчук проводил ребят в крытый дворик, где находилась библиотека. Под куполообразным сводом хранилось множество древних книг и стеклянных ящиков со свитками.
— У вас есть какие-нибудь книги о Двери Измерений? — поинтересовалась Элеонора.
— Конечно, — ответил Вангчук. — На верхней полке, вот здесь. Но это священная книга, и читать ее могут только посвященные.
Элеонора хотела узнать побольше, но Вангчук повел ребят дальше, пояснив, что «воинам-путешественникам» пора увидеть зал для медитации.
Это было просторное помещение, где монахи целыми часами неподвижно сидели в позе лотоса. Под ногами росла трава, в зарослях бамбука играл теплый ветерок. В зале царила тишина. Жужжание мухи стало прозвучало бы здесь как гром. Корделия, Уилл, Элеонора и Феликс присоединились к медитации. Вангчук попросил их представить все страдания в виде большого красного воздушного шара, который парит над их головами. Шар будет улетать все дальше и дальше, пока не скроется за облаками…
По залу неторопливо расхаживал монах с бамбуковой палочкой, предназначенной для того, чтобы бить по голове любого, кто заснет. Это могло бы испугать маленькую Элеонору, но она и не думала засыпать, ей очень понравилось медитировать!
Сначала ей было сложно понять, как можно часами сидеть, представляя красный шар. Но Вангчук посоветовал ей размеренно дышать и думать о каждом вдохе, и вскоре она представила себе красный шар, полный боли.
— Наш разум — это острый меч, — пояснил Вангчук. — Уберите преграду между разумом и знаниями. Прогоните все мысли о прошлом и будущем. Погрузитесь в настоящее, в здесь и сейчас. Только тогда вы сможете справиться со своей болью. И достигнете просвещения.
Элеонора понимала не все из того, что говорил монах, но вдруг осознала, как много думала о прошлом и о будущем и как мало — о настоящем. И когда ее дыхание стало медленным и размеренным, вдох-выдох, она поняла, как ей хорошо: она не ощущала голода (на обед она съела немного тофу), холода, усталости, боли. Она скучала по родителям, но вернуться к ним она сможет только в будущем, сейчас не стоит об этом думать. Она была лишь вдыхающим и выдыхающим телом, она была жива, и это было здорово. Красный шар улетел в небо.
