— Я не убивала его. Он сделал это сам.
— Что?
— Он продолжает… Дальше будет только хуже. Через несколько месяцев, он свяжется с плохими людьми… и вот, чем все закончится.
— Нет! Мама этого не переживет!
Ведьма Ветра вздохнула.
— Это правда. Твоя мама будет вне себя от горя и попадет в психиатрическую клинику. А ты будешь жить с ним.
Ведьма Ветра показала на человека, который выделялся среди собравшихся. Все были в черном, внимательно слушая речь священника, и только этот кудрявый мужчина сидел, со скучающим видом свесив голову. Он был одет в коричневое пальто, под которым виднелась гавайская рубашка, ноги обуты в ковбойские сапоги. Он осторожно оглянулся, полез во внутренний карман пальто, вытащил бутылку и сделал глоток.
— Дядя Пит? Нет! Я не буду жить с дядей Питом! Это худшее, что только может быть.
— После смерти твоего отца и болезни матери, из-за которой она не сможет заботиться о тебе, он станет твоим опекуном.
— Но он же целыми днями пьет и смотрит старые матчи! Он живет в трейлере… посреди пустыни! Я не могу жить с ним!
— Тогда позволь показать тебе другое будущее.
Ведьма Ветра взмахнула рукой, и через мгновение земля обвалилась под их ногами, и они свалились… прямо в голубое небо.
Они падали вниз.
Элеонора оглянулась. Небо было такого яркого голубого цвета, что на него стало больно смотреть. Со свистом она летела вниз, воздух был упоительным.
— Что?.. Как?.. Что происходит?..
Элеонора приземлилась на что-то мягкое.
Это была платформа телесного цвета с неровным и пружинистым полом. Элеонора приложила к нему свою руку и тут же отдернула. Это же… Она взглянула вверх.
Жирный Джаггер!
Гигант, высотой с большое здание, сидел на вершине холма, где проходил средневековый праздник. Он держал перед собой ладонь, на которой стояли Элеонора и Ведьма Ветра. Внизу были видны сражающиеся на турнире рыцари на лошадях, торговцы с сосисками, неподалеку сверкало большое озеро. Рядом с Элеонорой на ладони Жирного Джаггера стояла она сама из будущего.
Принцесса Элеонора.
Жирный Джаггер поднес свой палец к маленькой Элеоноре и осторожно погладил по щеке.
— Уо-олкер.
Он с любовью разглядывал ее огромными глазами.
На голове Принцессы Элеоноры сияла золотая корона с тремя рядами драгоценных камней: рубинами, бриллиантами и сапфирами. В руке она держала серебряный скипетр с вырезанной на верхушке фигуркой лошади. Настоящая Элеонора не могла заговорить с Принцессой — так же, как и Брендан не мог заговорить с Бренданом из будущего, — но она могла любоваться ее красотой. Принцесса Элеонора была той девушкой, которой маленькая Элеонора всегда хотела стать: красивой, умной и доброй. Она сидела на ладони гиганта и смотрела на всех сверху вниз.
— Вот что случится, если ты останешься со мной, — заговорила Ведьма Ветра. — И это лишь малая часть того, что я тебе дам. Ты — моя внучка, малышка. И я хочу, чтобы ты была счастлива.
— Что… Что мне делать? — спросила Элеонора. Хотя Ведьма Ветра была ей неприятна, ей было сложно решить: вернуться домой, где ждет неминуемая беда, или остаться здесь с Жирным Джаггером? Да кто бы в здравом уме решил остаться в реальном мире?
— Просто скажи да, — убеждала ее Ведьма Ветра, — и я подарю тебе все это. И даже больше. Или ты можешь войти в эту дверь и вернуться… в трагедию.
Элеонора посмотрела наверх и увидела портал, через который попала сюда.
Черный люк, сияющий в небе, вел обратно на кладбище. Элеонора даже разглядела зеленые кроны деревьев. И тут у нее появилась идея.
— Жирный Джаггер! Я не верю Ведьме Ветра, но могу довериться тебе. Можешь поставить меня туда, где мое истинное место?
— Что ты делаешь? — усмехнулась Ведьма Ветра. — Этот глупый верзила не слышит тебя!
— Джаггер! Пожалуйста! Если ты останешься сидеть на месте, я останусь с Ведьмой Ветра, но, если я не должна этого делать, ты поднимешь меня… наверх к двери!
— Ты впустую тратишь время, — заметила Ведьма Ветра, — он глуп как бревно!
Неожиданно Жирный Джаггер повернулся и прищурился. Ведьма Ветра удивилась:
— Как, разве ты меня слышишь?
Гигант поднимался на ноги.
— Он услышал меня! — крикнула Элеонора. — Он все слышит!
— Это невозможно.
Жирный Джаггер встал во весь рост и поднял ладонь к люку на небе. Элеонора подпрыгнула и, ухватившись за края люка, выбралась обратно. Жирный Джаггер заглянул в люк с восторженным и любопытным видом.
74
Ошеломленная Корделия стояла перед Дверью Измерений, не зная, что делать после того, как ее брат и сестра исчезли. Ведьма Ветра, все это время пребывавшая в каком-то странном оцепенении, очнулась и подозвала девочку подойти поближе.
— Не думаешь, что настало время нам объединиться? — заговорила она. — Я не обижу тебя, Корделия. Ты всегда была моей любимицей.
Корделия подошла к ней, с трудом волоча ноги, и шагнула в пелену яркого света.
Она оказалась на кухне.
Корделия стояла у обшарпанного стола, одну ножку которого подпирала свернутая газета. Кухня, да и сама маленькая квартирка, в которой она находилась, напоминала мусорную кучу.
Корделия увидела саму себя у плиты.
Выглядела она на пятнадцать или двадцать лет старше. Лицо было усталым и измученным. Настоящая Корделия не знала, как еще назвать ее в будущем, кроме как «Старая Корделия».
Старая Корделия открыла духовку, из которой повалил едкий химический запах. Настоящая Корделия тут же узнала этот запах — так пахли рыбные палочки. Сколько она себя помнила, столько ненавидела рыбные палочки. Как-то она даже сказала маме: «Ни одно животное не заслуживает того, чтобы стать этой гадостью».
Но на этой слабо освещенной грязной кухне Старая Корделия покорно снимала их лопаточкой, стараясь отковырять пригоревшие кусочки, и раскладывала по тарелкам.
На кухню вошел мужчина.
Это был Тим Брейдли из Бэй Академии.
Он выглядел немного иначе: разумеется, он повзрослел — и, впрочем, остался довольно привлекательным, но вместе с тем было видно, что жизнь его потрепала: под затасканной футболкой с надписью Metallica виднелось брюшко, а на лице — трехдневная щетина.
Он посмотрел на Старую Корделию и промычал:
— М-м-м, здорово. Рыбные палочки. Мои любимые.
— Я вышла за него замуж? — закричала Настоящая Корделия.
