Влада открыла глаза и подняла голову, оглядывая встревоженные физиономии вокруг.
– Люди дышат под водой, если пообедают, – попыталась пошутить Влада, не глядя на Тановскую. Черт с ней, начнешь выяснять отношения, еще хуже будет.
– Была Колбасевич, стала Утонулова, – сказал кто-то, и по бассейну эхом пронеслись робкие смешки.
Глава 7
Про акацию, Света!
Следующий месяц учебы прошел на редкость мирно.
Тановская делала вид, что ничего не произошло, а Влада решила не ябедничать. Троллиха и так перетрусила, когда сообразила, что могла стать убийцей и загреметь из Носферона в подземелья для преступников. Извинений, конечно, ждать не приходилось, зато Инга сразу переселилась в другую комнату, а в коридорах старалась не задевать Владу лишний раз массивными локтями.
Гильс постоянно отыскивал ее, убеждался, что она жива-здорова, и, кивнув, исчезал с компанией своих приятелей в направлении спортзала. У мальчишек теперь появилось новое увлечение: университетские спортивные команды, капитаны которых отчаянно ссорились друг с другом, переманивая лучших игроков.
А Егор не отставал от нее теперь ни на шаг, что было ужасным, когда Владе надо было отцеплять от себя тролля около женского туалета.
– Я не собираюсь утонуть в унитазе, Бертилов, – протестовала Влада, но Егор, дожидаясь ее, торчал у дверей, собирая возмущенные взгляды девчонок.
Плохо было то, что тролль не тратил время зря, поэтому девчонки попеременно вбегали в мужской туалет, и наоборот. В конце концов Бертилов получил втык от Фобоса Карловича, а тот привел замректора, который самолично установил на значки дверей туалетов дополнительную антимороковую защиту.
Зато в библиотеку Бертилов за ней не ходил, поскольку библиотекарь в ней был прежний, из Утесума, и все испорченные им книги прекрасно помнил.
Библиотека Носферона была настолько огромной, что казалась бесконечной. Вот там искривление пространства порезвилось вволю, так и застыв в невероятном кульбите. Ряды книг уходили не вверх, как было бы в нормальной библиотеке, а вниз. Между массивными полками, по которым можно было ходить, были перекинуты скрипучие пластмассовые мостики, не внушавшие Владе доверия. А вот бездна внизу заставила бы любого акрофоба испытать самое сильное в его жизни чувство. Бесконечные ряды книжных утесов, острые скалы полок, до которых могли добраться только те, кто умел летать. Либо те, кто сорвался и упал в эти книжные каньоны, а по дороге смог зацепиться. Дно у библиотеки, безусловно, было, как и у бассейна. Вопрос – где.
Влада, пересиливая свой страх перед высотой, торчала в библиотеке все свое свободное время, сидя на самом главном мостике и отыскивая в книгах ответы на свои вопросы.
…В чем состоит проклятие ее семьи и зачем нужно было убивать ее родителей?
…Каким образом она может открыть темный мир мертвых, если не сразу может открыть тугие дверцы шкафчика в общаге?
…Кто она, как называеся такая «помесь» мага и вампира? Были ли такие раньше?
Вот тут ей и пригодился флирт с Димкой Ацким. Валькер срывался с моста в пыльный полумрак, порхая между книжными утесами, и возвращался назад с очередной найденной для Влады книгой.
«Реестр светлых боевых магов от 1650 года», «Что нам известно о Тьме», «Теоретические обоснования возможности существования бестелесных субстанций»…
Влада просматривала, прочитывала все это, отыскивая ответы на свои вопросы. Только вот ответов не находилось. Мало того, во многих книгах темной библиотеки утверждалось, что рождение таких, как Влада, вообще невозможно в принципе!
«Вот найти бы автора этой книжонки и поздороваться с ним», – злилась Влада, читая в «Теоретической физике темной материи» строки некоего Юлиана Эльдова: «Утверждаю, что смешение хромосом Тьмы и Света полностью исключено. Лабораторные опыты с использованием темной и светлой крови доказывают, что даже в пробирке те взаимно уничтожают друг друга. Предупреждаю будущих исследователей, что подобные опыты необходимо проводить в строго изолированном помещении, в спецзащите, предохраняющей от взрыва стекла…»
– Зачем тебе это копание в пыльных книжках? – удивлялся валькер, разглядывая Владу, будто та была экзотическим библиотечным чудовищем. – Пойдем лучше, я тебя над Москвой прокачу назло этому Муранову. Ты вся в книжной пыли, и у тебя на лбу начеркано авторучкой!
– Мы не то ищем. Совсем не то. – Влада собирала бесполезные для нее книги, отдавала их перманентно возмущенному библиотекарю и плелась по лестнице наверх, где ее поджидал Бертилов.
Поначалу Влада опасалась, что Ацкий и Егор начнут конфликтовать из-за нее, потому что тролль и валькер первое время хмуро пялились друг на дружку, безмолвно деля Владу между собой, а потом произошло нечто интересное.
Два парня ее действительно поделили без драк. Оба ревновали ее одинаково к Муранову. Только вот Ацкий делал это открыто и с вызовом, упоминая вампира при каждом удобном случае, а Бертилов просто тихо переживал, каждый раз убеждая себя в том, что Гильс и Влада просто друзья. Очень хорошие друзья, поэтому Гильс ее и защищает от всех бед.
Тролль всегда был с Владой на занятиях и в столовой, а вот время Аца наступало в библиотеке и в вестибюле, когда Влада не могла допрыгнуть до своей шапки, закинутой Йоргом или Тановской на верхние вешалки одежды для валькеров. А иногда они даже ходили обедать втроем, и Влада с удивлением понимала, что Ац с Егором даже сдружились на почве ревности к Муранову.
Ей оставалось осознать печальную истину: любовь очень редко бывает взаимной. Чем больше тролль с валькером старались ей понравиться, тем отчаяннее Влада хотела, чтобы Гильс это увидел и хоть как-то отреагировал.
* * *
В один из февральских дней, после пары по Основам безопасности нечисти, которую вела Соня Морфеевна (к счастью, без присмотра деканши-фурии), всех растолкал Фобос Карлович и выставил в атриум на лекцию по истории.
Атриум был заполнен солнечным светом, лившимся из огромных полукруглых окон. Скамьи – традиционно обклеены листовками с рекламой концерна Клоповых. А на огромной хрустальной люстре, как на качелях, раскачивалась мелкая нежить, которая обычно набивалась в аудитории по ночам. Каждый раз, заходя в аудиторию, преподавателям приходилось стирать с досок глупые рисунки и, размахивая указкой, прогонять прочь похожих на клубки скомканной бумаги «шпаргалоидов» (Фобос Карлович утверждал, что они являются отходами слишком хитрых шпаргалок выпускников, которые уже давно закончили Носферон).
Горан Горанович, сузив глаза, многозначительно погрозил кулаком вверх, и «шпаргалоиды» с противными хлопками поисчезали с люстры один за другим, сбросив на головы студентов обрывки бумажек и карандашную стружку.
Лекция началась, и настроение у Влады было утренне-полусонное.
