— Ошибка, — спокойно ответил длик. — Я не знаю, ошибся ли писец, записывавший эти указания, или толмач, их расшифровывавший, но ошибка закралась. Нужно встать не в тени горы, а со стороны, противоположной от тени.
— Что-о-о?! - взревел Креол. — Я убью этого неуча!!!
— Эй, эй, остынь! — пихнула его в бок Вон. — Сказали же — может, это не он ошибся, а с самого начала так было написано! Опечатка! А вы точно уверены, что не в тени, уважаемый длик?…
— Подумайте сами, — дернулся всем телом кииг. — Если вы стоите в тени горы, да еще на закате — откуда вообще может взяться какой-то солнечный луч? Ведь между вами и солнцем — огромная гора.
— А-а-а… — запоздало сообразила Ванесса. — А я и не подумала…
Судя по омрачившейся роже Креола, он об этом тоже не подумал.
— Вон, кстати, и ваш фазан, — указал трехпалой ручонкой длик.
Ванесса жадно уставилась в бинокль. Да, точно — вот он, красавец. Не такой уж и маленький — давно нашла бы и сама, если бы не искала аккурат с противоположной стороны.
Здесь Орлиный Клюв выглядит иначе, чем там, где припарковался коцебу. Как-то… цивилизованнее, что ли. Несмотря на то, что прошло две тысячи лет, все еще чувствуется, что давным-давно эти места были чем-то вроде столицы великой империи. Дорога не сама собой стала такой широкой и ровной. Под ногами до сих пор еще заметны остатки искусственного покрытия. Если приглядеться как следует, даже можно разглядеть в скале какие-то знаки и символы — может, что-то вроде нумерации домов и улиц?…
— Корпус специальных исследований Торакори, — поднял лапку кииг. — Вход там, внутри.
Да, теперь это увидели все. Солнце еще не достигло нужного положения, но уже очевидно — вход в секретный арсенал прячется именно здесь.
Двухэтажная сакля-мазанка, прилепившаяся к скале. Множество слоев глины один поверх другого. Крохотные окна, забранные зеленоватой слюдой. И дверь — огромная дверь в два человеческих роста.
— Кто там живет?
— Страж, — ответил длик. — Мы называем его стражем. Он охранял это место еще до моего рождения.
— Ясно, — коротко кивнул Креол, с силой колотя в дверь кулаком. — Открывай!
Изнутри не донеслось ни единого звука. Ни голоса, ни шагов, ни хоть какого-нибудь шороха.
— Открывай, блевотина Хумбабы, а то я сейчас дверь вышибу!!! - мгновенно взбеленился маг. Он терпеть не мог, когда его игнорировали.
Сакля по-прежнему ответила молчанием. Только несколько камешков скатились с кровли.
— Он что, глухой? — спросила Ванесса.
— Глуховатый, — подтвердил длик. — Не очень хорошо слышит.
— Великий шаман, дай Индрак постучит, — попросил дэвкаци, взвешивая на руке исполинскую кувалду.
— Да я и сам могу!… - крутанул кистью Креол. На кончиках пальцев засветились огоньки.
— А ну, стоять, вандалы! — схватила их за рукава Ванесса. — Все бы вам чего-нибудь крушить! Так бы и арестовала обоих!
— За что? — обратил к ней хмурую рожу Креол.
— Это называется незаконное проникновение путем взлома, чтоб вы знали! Покушение на частную собственность!
— Весь мир — моя частная собственность, — безапелляционно заявил маг.
Ванесса открыла было рот, чтобы высказать все, что думает о такой наглости и эгоцентризме… но тут дверь резко распахнулась. Похоже, хозяин все-таки услышал, что снаружи шумят. Или просто заметил незваных гостей через окно.
Увидев фигуру, выросшую на пороге, Вон неожиданно сообразила — сакля вовсе не двухэтажная. Этаж всего один — просто очень большой.
— К-кто это?… - чуть слышно спросила она.
— Дэв, — уверенно ответил Креол. — Точно, дэв. Они и у нас в Шумере когда-то жили — на севере, в горах между Эвксинским и Гирканским морями.
— Так вот они какие — предки дэвкаци… — присвистнула Ванесса.
Хозяин сакли возвышается каланчой даже над Индраком. По меньшей мере десять футов в высоту! Плечи — футбольные ворота. Кулаки — перезрелые арбузы. Харя — что-то среднее между быком, волком и орангутангом. Уши — как у небольшого мамонта, свисают ниже плеч. Весь покрыт шерстью. А в руке — тяжелая дубина из цельного березового ствола.
Но приглядевшись внимательнее, Ванесса начала подмечать что-то странное. Дэв высок, но был бы еще выше, если бы выпрямился. Сейчас спина ссутулена, голова низко опущена. Ноги и руки для такой глыбы слишком уж тоненькие, колени заметно подрагивают. Шерсть хотя и длинная, но редкая, свалявшаяся, местами заметны настоящие проплешины. Кожа испещрена пигментными пятнами. Дыхание тяжелое, с хрипотцой, глаза слезятся. На голове видны странные бугорки — похоже, когда-то они были рогами.
А дубина… вовсе это не дубина, а клюка!
— Да он же старик! — неожиданно вырвалось у нее.
— А-а?! - повернул к ней ухо-лопух дэв. — Фто ты фкафала?!
Креол, уже собиравшийся по обыкновению орать и угрожать карами земными и небесными, замер с раскрытым ртом.
В жуткой пасти великана не осталось ни одного зуба.
— Доброго вечера тебе, страж арсенала, — подал голос длик.
— А-а, белый кииг! — узнал его дэв. — Фего надо? Фафем прифол?
— Здравствуй, великий предок! — охрипшим от волнения голосом сказал Индрак.
— У-у-у?… - пристально посмотрел на него лопоухий великан. — Ты… да… я фуфтвую… я фуфтвую в тебе кровь моего народа… Фуфтвую… Хотя и офень рафбавленную… рафбавленную… Кто ты?…
— Индрак — дэвкаци, великий предок, — поклонился молотобоец.
— Дэвкафы… Феловек-дэв?…
— Да…
— Я флыфал о ваф… флыфал… да…
Окинув всех четверых внимательным взглядом, дэв отодвинулся в сторону.
— Проходите, — пригласил он. — Не фнаю, кто вы такие, но будьте фегодня моими гофтями… У Бимбофэ уфе так давно не было гофтей…
Внутри оказалось просторно. Но только по человеческим масштабам — а вот громадный дэв явно чувствует себя стесненно. Мебель скромная — по большей части грубо вытесанная из камня. Единственное украшение — пыльный гобелен с неразборчивым рисунком.
Ванесса невольно вспомнила пещеру Флинстоунов.
— Угофать пока не фтану, — заявил Бимбоцэ, усаживаясь на базальтовую колоду. — Внафале говорите — фафем пофаловали, люди и дэвкафы? Ефли фаблудилиф в горах — Бимбофэ дафт вам уфын и кров на ноф, а утром покафет дорогу. Но ефли…
В воздухе повисла невысказанная угроза. Хоть и беззубый, по-рокушски дэв шамкает вполне пристойно, фраз не коверкает, местоимениями, в отличие от дэвкаци, не гнушается. И все сразу поняли, что он хочет сказать — если к нему явились охотники за сокровищами Империи Гор, гостеприимный хозяин обернется беспощадным стражем. Потому и с угощением не торопится — видно, обычаи его народа запрещают убивать того, с кем преломил хлеб.
