– А с чего это вдруг, Кислый? – спросил Егор.
– Да просто так. Вы садитесь, садитесь…
Глава 17
Разгром
Журналистка Оленька оказалась просто чудесной девушкой! Не зря Антон сразу же подсуетился и обменялся с ней координатами. Мало того что она помогла с подарком Макееву, она еще была веселой, обаятельной и исключительно приятной в общении. Конечно, сам Антон – не какой-нибудь донжуан типа Кисляка, с девушками у него, прямо сказать, непросто. Но вот с Олей все отчего-то выходило очень легко. Наверное, потому что она была именно такой открытой, располагающей к общению – в журналисты, видать, других и не берут.
В целом Антон не собирался думать о причинах и раскладывать по полочкам, ему было с ней очень хорошо – и этого достаточно. Они с Олей уже встретились пару раз – ничего такого, поболтали, еще даже не целовались. Но Антон очень надеялся, что это впереди.
Вернувшись с прогулки с Олей в превосходном настроении, он заметил, что мама отчего-то тоже словно в небесах летает.
– Что-то случилось? Ты просто светишься? Может, зарплату повысили? – спросил он, пока Юля наливала суп.
– А ты предпочитаешь видеть меня грустной? – Она поставила перед сыном тарелку.
– Конечно, нет. – Он попробовал и поморщился. – Ничего себе, сколько соли! Мам, ты что, влюбилась? Ну давай, сознавайся! Мам, я же вижу!..
Она покраснела, став еще больше похожей на девочку. Все-таки замечательная у Антона мама, ее за его ровесницу принять можно.
– Мне Макеев предложение сделал… – проговорила она, комкая в руках полотенце.
Бах! – и Антон словно рухнул на землю. В отличие от матери он нисколько не поверил всем оправданиям тренера, а в памяти еще были свежи воспоминания, как она плакала, получив ту эсэмэску. И вообще неизвестно, что там с этой невестой и не стоит ли и в дальнейшем ждать подобные сюрпризы.
– Антон, что ты молчишь? Ну отреагируй хоть как-то!
Он сжал зубы и поднял на мать тяжелый взгляд. Мало ли она от всяких мужиков плакала? Уж хватит!
– Если тебя интересует мое мнение, я категорически против, – сказал он, отодвигая от себя непригодный для еды суп.
– Антон! – она прижала к груди руки. – Как ты можешь со мной так поступать! Это же моя жизнь!
– Вот и живи как хочешь, а меня не спрашивай, если тебе мои ответы все равно не нравятся! – Он поднялся из-за стола и пошел в прихожую натягивать куртку. Прекрасное настроение было окончательно испорчено.
* * *
Все пошло не так.
Во-первых, Юля, пришедшая поболеть за команду, была очень грустной.
– Поругалась с Антоном, а он не ночевал дома… – призналась она в ответ на мои расспросы.
– Из-за чего? Ты что-то решила?
Может, сейчас не время, но этот вопрос был чрезвычайно для меня важен.
– Пока нет. Потом, – уклончиво ответила Юля.
Но я уже услышал это «нет» – не является ли оно предшественником окончательного отказа?..
Кроме этого было еще и во-вторых. Дима Щукин на матч не явился. Он сделал выбор. Надеюсь, правильный, хотя пришедший поболеть за ребят Егор называл брата предателем и говорил, что Дима поступил так из-за девчонки, вместе с которой и поехал на олимпиаду. Как бы там ни было, он уже взрослый парень, и решать только ему.
Зато «Медведи» остались без второго вратаря. Бакин, конечно, встал в рамку, но, по закону подлости, в первом же периоде заработал растяжение. «Легионеры» серьезно нас теснили, а судья едва ли не напрямую им подсуживал, не засчитав чистый гол Кисляка.
В итоге получили то, что получили: поражение с разгромным счетом два-ноль. А казалось, что все начинает налаживаться.
– Ну что, опять каждый за себя? А результат на табло, – сказал я ребятам после матча.
– Это мы с судьей парковку не поделили! Вот он теперь на меня бочки катит! Если бы тот гол засчитали… – взялся за объяснения Кисляк.
– История не знает сослагательного наклонения, – напомнил я старую истину. – Завтра жду вас на полчаса раньше. Разберем ситуацию.
Они недружно закивали. Ужасно сделать шаг и только-только поверить в себя, как быть отброшенным обратно.
Очень плохо. Но ничего, мы справимся и с этим.
* * *
Миша посмотрел на экран мобильного. Сегодня, уже через полчаса, Алина уезжает на тренировки на длительный срок. Это значит, увидятся они не скоро, и время превратит возникшую между ними щель в непреодолимую пропасть.
Так и будет, если он позволит этому случиться. Расстояние – еще не беда. Главное – то, что в сердце. Можно находиться рядом с человеком и в то же время быть с ним практически в параллельных вселенных, а можно чувствовать его рядом даже тогда, когда он далеко. Главное – сделать выбор.
И Миша его сделал.
Он успел на вокзал буквально за пять минут до отправления поезда и увидел радость в глазах Алины.
– Миша! – Она первая обняла его под недоуменным и сердитым взглядом мамы. – Я так рада, что ты все-таки пришел!
– Не мог не прийти. Удачи!
Он бережно коснулся губами ее щеки.
– Как матч? Я сегодня не успевала прийти, но думала о тебе.
– Выиграли. Пять-ноль! – не мог не солгать Миша, и Алина, счастливая, вскочила на подножку уже трогающегося поезда.
Застучали колеса… Как хорошо, что он успел, и расстояние теперь не помеха!
– Молодой человек! – резкий голос вернул его на землю, вернее на перрон. – Молодой человек, можно вас на секунду?
– Вообще-то меня Михаилом зовут, – глядя прямо в лицо Алининой маме сказал Миша.
– Так вот, Михаил. – Она прижала к груди сумочку, словно обороняясь. – Хочу вас поблагодарить за устроенный в кафе спектакль. Знаете, а я ведь почти поверила… Может, вы и неплохой актер, но я настоятельно рекомендую вам держаться от моей дочери подальше.
– Куда уж дальше. – Он посмотрел на уходящие за горизонт рельсы – поезд уже скрылся из вида. – Она сейчас далеко, лежит себе на нижней полке…
– Не надо хамить! – взвизгнула женщина.
– Согласен, – Миша кивнул, – будущей теще хамить нельзя. Извините, мне пора.
Он развернулся и ушел, не слушая ее возмущенных выкриков. Плохо, конечно, что выходит именно так, но взрослые иногда просто не оставляют выбора.
* * *
Антон долго думал над тем, что происходит. Это поражение, можно сказать, оказалось даже полезным. Как пощечина.
И с мамой он был не прав. Опять вспылил – что делать, характер, с таким уж уродился… А она была на трибуне, но даже не подошла к нему…
В квартире было тихо. Мама лежала на диване, укрывшись пледом.
