Хоуп перехватывает мой взгляд в зеркале и вопросительно смотрит на меня.
— Ты готов?
Я киваю и вру:
— Еще бы.
Через час в доме уже царит оживление. Меня представляют все новым и новым гостям, друзьям родителей Хоуп, которые после третьего коктейля сливаются у меня в одну-единственную супружескую чету — седую, загорелую, богатую и моложавую, и я уже не беспокоюсь о том, чтобы произвести на них благоприятное впечатление. Норм и Лила прибывают вместе, что само по себе очень странно. Лила разоделась в пух и прах: на ней длинное черное вечернее платье и драгоценности, которые она взяла напрокат. Норм в темном костюме и галстуке с отливом выглядит неожиданно элегантно. За ними шагает чистенький нарядный Пит в новом черном костюме и галстуке, кудрявые волосы приглажены гелем.
Норм заключает Хоуп в медвежьи объятия и дважды целует в щеку — первый раз, когда притягивает ее к себе, и второй, когда отпускает.
— Наконец-то мы с вами встретились, — он отстраняется и, расплывшись в улыбке, любуется Хоуп, сжав ее руки чуть выше локтей.
— Я так рада, что вы пришли, — чуть взволнованно, но весело отвечает она.
— Дорогая моя, вы потрясающе красивы, — Норм изумленно качает головой, все еще не выпуская Хоуп.
— Спасибо, — смущается она.
— Вы очаровательны. Просто очаровательны, — подмигивает он. — Помните, если не заладится с Заком, я всегда к вашим услугам. — Норм наклоняется, чтобы еще раз поцеловать ее в щеку. — Это я его научил всему, что он знает.
— Я это учту, — смеется Хоуп.
— Ты не говорил, что он такой галантный, — зардевшись, шепчет мне Хоуп, когда Норм отпускает ее, чтобы познакомиться с Джеком и Вивиан.
— Теперь это так называется? Мне показалось, он к тебе приставал.
— Да ладно тебе, — Хоуп легонько толкает меня локтем. — Он по-своему очень мил.
— Мне никогда не понять женщин, — отвечаю я. Хоуп сжимает мою руку.
— У вас прекрасная квартира, — Норм пожимает руку Джеку и, оглядываясь, кивает с видом знатока. — Сколько здесь, тысяч двенадцать квадратных метров?
— Я точно не помню, — отвечает Джек, глядя куда-то поверх плеча Норма.
— Теперь я понимаю, в кого Хоуп такая красавица, — замечает Норм, обеими руками сжимая ладонь Вивиан.
— Спасибо, — любезно благодарит та.
— Это вам спасибо, — игриво продолжает Норм и подносит ее руку к губам.
Вивиан издает нервный смешок и вздыхает с облегчением, когда Норм ее отпускает.
Лила держится куда более скромно и приветствует Сикордов с тщательно отрепетированным холодным изяществом.
— У вас чудесный дом, — произносит она.
Я знакомлю Пита с Сикордами, которые с показным радушием жмут ему руку, но, когда Пит бросается обнимать Хоуп, Джек напрягается, словно раздумывает, не позвать ли охрану. Пит принес с собой блокнот, он спрашивает у Хоуп номер ее телефона и записывает его.
— Увидимся, — говорит он мне и смешивается с толпой гостей.
Мы наблюдаем, как он ходит от женщины к женщине, спрашивая номер телефона и адрес электронной почты.
— Что он делает? — недоумевает Хоуп.
— Все в порядке, — успокаиваю ее я. — Когда много народу, он так общается. Узнает номера телефонов всех присутствующих дам.
— Он им звонит? — спрашивает Вивиан, готовясь к худшему.
— Нет. Пит не может разобрать собственный почерк.
— Ох, слава богу.
Освоившись, Пит обычно просит женщин поцеловать его, но об этом я пока решаю умолчать, чтобы не расстраивать Вивиан.
Разговор прерывает прибытие стайки подружек Хоуп, которые, визжа, набрасываются на нас с поцелуями. В суматохе Лила ускользает, чтобы присмотреть за Питом, а Норм опустошает буфет. Он не накладывает закуски на тарелку, а, к ужасу других гостей, берет их руками прямо с общего блюда и одну за другой засовывает в рот. Хоуп следит за ним, нахмурясь, но, заметив, что я на нее смотрю, пожимает плечами и вымученно улыбается.
— Очень мил, — замечаю я.
— По-своему, — добавляет Хоуп.
— Я бы с удовольствием выпил еще коктейль.
— Нам обоим это не помешает.
Я иду к бару, заглянув по дороге в туалет для гостей, чтобы ополоснуть лицо: оно до сих пор горит. Тут до меня доходит, что я не спросил Норма, можно ли пить алкоголь, приняв виагру. Но теперь уже, пожалуй, поздно. Облокотившись на стойку бара, я заказываю абрикосовый сауэр для Хоуп, а себе ром с колой. Барменша, девушка лет двадцати пяти с умными глазами и бриллиантовой сережкой-гвоздиком в носу, с улыбкой протягивает мне бокалы:
— Это ваша помолвка, да?
— Если хочу, могу даже разрыдаться, — шучу я. Девушка смеется, и я тут же завидую тому, до чего, должно быть, проста ее жизнь. После работы вернется домой, в квартирку в центре — может, к бойфренду, может, к коту и D VD, — уляжется на диван с чашкой чая, позвонит подружке поболтать и договорится с ней завтра днем встретиться в кафе. Мне хочется смыться отсюда вместе с ней, зайти в ближайший бар и рассказать ей свою печальную историю — вдруг подскажет что-то дельное. Уверен, она все поймет.
— Поздравляю, — говорит барменша, подавая мне коктейли.
— Спасибо.
Я оборачиваюсь и вижу, как в зал нерешительно заходит Тамара в маленьком черном платье, которое мы купили во время нашей вылазки в «Блумингдейл». Волосы она уложила в прямую прическу, накрасила губы и щеки. Она стоит чуть косолапо в туфлях на высоких каблуках, нервно оглядывается в поисках знакомого лица и выглядит такой слабой и беззащитной, что я с трудом удерживаюсь, чтобы не броситься к ней и не обнять. Вместо этого я четырьмя быстрыми глотками осушаю бокал — четвертый или пятый за вечер — и прошу барменшу сделать еще. Я смотрю, как Хоуп здоровается с Тамарой, они улыбаются друг другу и о чем-то оживленно разговаривают. Внезапно меня охватывает такая острая тоска по Раэлю, что я застываю на месте, на мгновение отчетливо представив себе, как сложилась бы наша жизнь, если бы не авария. Раэль с Тамарой пришли на помолвку вместе; он поздравляет Хоуп, целует в щеку и отправляется искать нас с Джедом, чтобы вместе пропустить по стаканчику. Тамара — жена моего лучшего друга и только, а мои чувства к Хоуп просты и чисты. Я праздную помолвку в компании двух своих лучших друзей и чувствую, что все идет как надо, что я наконец-то поймал удачу за хвост. Но Раэль погиб, Джед так зол на меня, что, скорее всего, вообще не придет, а я разглядываю Тамару с такой неистовой страстью и страхом, что жжет глаза.
Заметив меня, она тепло и понимающе улыбается и устремляется через весь зал ко мне. Тамара нежно и невинно целует меня в щеку, и знакомый запах ее шампуня наполняет мои ноздри и все мое существо.
— Привет, — говорит она.
