К тому же пропали все припасы. Еды остались жалкие крохи — а забегаловки на Плонете встречаются нечасто. Ванесса глядела удрученно, обдумывая сложившуюся ситуацию. Ей вспомнились гигантские подсолнухи и древесные рыбы, встреченные в первый день, — вот когда бы они пригодились. Однако здесь ничем подобным и не пахнет — кругом лишь сконь, да впереди темнеет полоса леса.
За неимением ничего лучшего Ванесса натянула футболку до самого носа. Дыша сквозь ткань, она хоть как-то защищалась от хлопьев скони в воздухе. Лод Гвэйдеон, как обычно, опустил шлем, а Креол замотал лицо платком, став похожим на мексиканского бандита. Один Моргнеуморос не проявлял недовольства — за минувшие сто лет он так привык к этой дряни, что уже и не замечал ее.
— Скоро начнется лес, — доложил Моргнеуморос, сочувственно глядя на спутников. — Там воздух относительно чистый, можно будет передохнуть.
— Класс, — устало произнесла Ванесса. — Дорогой, сделай мне стаканчик водички — умираю пить хочу…
Креол нехотя достал золотую чашу и наполнил ее свежесотворенной водой. Ванесса с наслаждением отхлебнула и передала лоду Гвэйдеону. Паладин благодарно поклонился.
— Все, это последнее, — предупредил маг. — Последняя капля маны. Теперь ждите, пока восстановлюсь. А в этом дурацком мире я буду восстанавливаться долго…
— Может, хоть к вечеру немножко восстановишься? — жалобно попросила Вон. — Чем мы ужинать-то будем? И воды бы еще хоть немного…
— Посмотрим. Ничего не обещаю.
— Воду я вам добуду, — обнадежил Моргнеуморос. — Потерпите еще полчаса.
И через полчаса он действительно добыл воду. Дорога пошла под уклон, и стали видны длинные ярко-синие хлысты, кое-где прорастающие сквозь сконь. Моргнеуморос остановился возле наиболее плотного скопления и принялся рыть саперной лопаткой. Спустя некоторое время он погрузил в ямку ладони и отпил воды — слегка мутноватой, но вполне сносной. А когда Креол опустил в нее Сияющее Око, из земли забил хрустальной чистоты родник.
Пока Ванесса наполняла фляжки, Моргнеуморос поведал, что некоторые растения приспособились к существованию в скони. Так, эти синие хлысты — гигантская трава кошенимиланка. Она растет там, где грунтовые воды близко подходят к поверхности, — и местные жители давно научились использовать ее в качестве колодезного «маячка». Нет более радостного зрелища в плонетской пустыне, чем густые заросли кошенимиланки.
Правда, иногда с ней соседствует другая трава — солянка. Она тоже сигнализирует — о том, что не стоит тратить время на рытье колодца. Вода под ногами есть — но она соленая.
К счастью, здесь солянка не росла.
В лес путники вошли, когда солнце уже подползало к горизонту. И это оказался не обычный земной лес. Здешние деревья выглядели как гигантские ребра — длинные стволы без единой ветки, вместо коры что-то вроде костной ткани. Лод Гвэйдеон поскреб одно дерево гольбейном — посыпался серый порошок, мало отличный от толченой кости.
— Что это за ужас? — спросила Вон, стараясь не приближаться к жутким деревьям.
— Костяная тайга, — пожал плечами Моргнеуморос. — С каждым годом она все сильнее разрастается. Деревья мутируют, думаю.
Кроме костяных деревьев здесь встречались и другие растения. Сквозь сконь кое-где пробивалась синяя трава, втягивающаяся в землю при звуке шагов. На светло-серых стволах виднелись узловатые наросты — плонетский родственник гриба-трутовика. Местами торчали длинные тонкие палки — ростки будущих костяных деревьев. А там, где сконь лежала пышными сугробами, можно было заметить удивительно красивые цветы — в два человеческих роста, с мясистыми лепестками, покрытыми множеством мелких шипов.
— С цветами будьте осторожны, — предупредил Моргнеуморос. — Близко не подходите.
— Почему? — не поняла Ванесса.
— Съесть могут.
В отсутствие палатки убежище пришлось делать из чего попало. Между двух деревьев растянули веревку, прислонили к ней каркас из палок и покрыли сверху костяным дерном. Шалаш получился вполне терпимый — конечно, если ночью не будет дождя.
Креол, восстановивший некоторое количество маны, пообещал в случае надобности прекратить дождь, но выразил горячую надежду, что делать этого не придется.
Ужинали тем немногим, что Моргнеуморос прихватил из танка, — консервами и охотничьей колбасой. Ванесса хотела было снова попросить Креола сотворить хороший ужин, но натолкнулась на его мрачный взгляд и передумала.
Вяло жуя тушеную говядину, маг размышлял над способом ускорить передвижение. Ему совсем не улыбалось брести пешком две, если не три недели. Однако все, что приходило на ум, требовало крупных манозатрат.
— Надо добраться до Родзенгара, — указал на карту Моргнеуморос. — Это большой город, там можно попробовать разжиться транспортом.
— А мы сейчас где? — кисло поинтересовалась Ванесса.
— Где-то вот здесь, — очертил небольшой круг Моргнеуморос.
— Ага… Значит, судя по масштабу, до Родзенгара нам… миль двести, так?.. Чудесно просто. Дней за десять-то хоть дойдем?
— Других вариантов я не вижу, — пожал плечами Моргнеуморос. — Разве что случайно встретим кого-нибудь на рабочем поде… но я бы на это не рассчитывал.
Спать на голой земле — не самое большое удовольствие. Ванесса долго пыталась соорудить лежак из предметов одежды, но в конце концов плюнула и просто завернулась в куртку Креола. Ее собственная осталась в сгоревшем танке.
В кармане куртки девушка нашла помятый листок, а на нем — карандашный набросок очень знакомого лица. Сообразив, кто это нарисовал, Ванесса растроганно улыбнулась и любовалась своим портретом, пока веки не смежил сон.
Креол же не собирался этой ночью спать вообще. Он сидел перед костром, вороша затухающие угли, бубнил мантры и листал магическую книгу. Пару раз он вглядывался в темноту — там что-то шуршало, слышались приглушенные звуки. Однако кем бы ни был тот, кто бродил в ночи, к шалашу он не приблизился.
Уже под утро из шалаша выбрался Моргнеуморос. В свете зари его деформированное лицо выглядело особенно жутко — восходящее солнце как будто нарочно выделяло каждую черточку, каждый дефект этой изуродованной хари. Однако Креол только бросил на мутанта сонный взгляд и вновь принялся рисовать что-то сажей.
Моргнеуморос некоторое время плямкал губами, а затем поковылял в сторону от шалаша — ему хотелось отлить. Отойдя на пару сотен шагов, он пристроился возле костяного дерева, и в разновеликих глазах отразилось глубокое удовлетворение.
— Туру-туру-туру-ру… — замурлыкал мутант, глядя в серое утреннее небо.
Сейчас он с удовольствием бы закурил, но хорошего табака в нынешние времена достать невозможно. Дурманной травкой, напротив, торгуют на каждом шагу, но эту мерзость Моргнеуморос не переносил.
За спиной послышался шорох. Моргнеуморос переступил с ноги на ногу, не прерывая основного занятия.
