– Нам надо сегодня пересечь казахскую границу.
У нас всех в паспортах стоят все визы в том числе и казахская. Я сказал отцу, что ты обещал деньги мне передать на той стороне границы.
Папашка меня избил, но поставил мне нашу и казахскую визу в паспорта.
Российский паспорт я себе давно сделал, о чем папашка и не догадывается, – похвастался Ильхам, вытаскивая из кармана красную потрепанную книжицу.
Максим понял, что особой любви к отцу Ильхам не испытывает, но вслух говорить ничего не стал.
Ильхам тем временем показывал, насколько он может быть полезным.
– В Беляевке у папашки есть окно на границе. Я три раза водил через него людей в Казахстан, но, по-моему, сегодня не стоит им пользоваться.
Проще отдать десять долларов и тебя проводят на ту сторону, тем более, что визы у нас есть.
Если мы сегодня, вернее завтра в два часа ночи выйдем на семьдесят третий разъезд, то там сможем сесть на седьмой поезд Алма-Аты-Москва. Поезд вне расписания каждый раз останавливается на этом разъезде, собирает вот таких бедолаг, как мы, – без умолку говорил Ильхам, первый раз в жизни принявший самостоятельное решение.
– Деньги, которые я должен твоему отцу, я отдам тебе. Если все будет хорошо, то за эти деньги ты сможешь поступить в любой вуз, по своему выбору.
– У меня девчонка есть в Беляевке, которая за десять долларов нас переведет на ту сторону. У них двор поделен на две части. Поперек двора течет арык
[10]
, который делит их двор пополам. Половина у нас в стране, а половина в Казахстане.
У нее вся семья занимается контрабандой.
Ты правда Юльку любишь? – совершенно неожиданно задал вопрос Ильхам, впиваясь в глаза Максима.
За сегодняшний день познания Максима о любви очень пополнились, но рассказывать кому-нибудь, а тем более озабоченному Ильхаму о своих познаниях, Максим не стал, вовремя вспомнив папенькин афоризм:
«Никогда и никому не рассказывая о своих женщинах – будешь намного спокойней спать!»
– Люблю! – почти искренне, ответил Максим.
– Мне показалось, она на тебя так смотрит…, – замямлил Ильхам, жуя губы.
– Мы едем в город Тарабов, где мой папенька купил небольшой домик. Домик, правда, одно название, но жить в нем можно и даже зимой, – сказал Максим, стараясь увести разговор от сексуальной темы.
– Ты ее хоть целовал? – не думал слазить с интересующего его вопроса Ильхам.
– В Тарабове у меня только одна комнатка и малюсенькая кухня, которую отапливает одна печка.
Я никогда не топил русскую печку, – снова попробовал перевести разговор на житейские проблемы Максим.
Но Ильхам уже закусил удила.
– У меня никогда не было настоящих женщин. Продай мне Юлю! – наклонившись к самому уху Максима, прошептал Ильхам.
– Женщина не вещь! Ее нельзя так просто купить или продать! – попробовал вразумить распалившегося товарища Максим.
– Какая тебе разница кого любить? Мне такая женщина прямо взял за сердце! Я тебе хорошие деньги дам! – снова придвинулся Ильхам, воровато посмотрев на сидящую впереди Юлю.
Максим не знал, что ответить распалившемуся товарищу, от которого сейчас так много зависело.
– Давай поговорим об этом в России! – предложил Максим.
– Я не могу столько ждать! – громко сказал Ильхам, вскакивая с кресла.
Машина резко затормозила, и Ильхама понесло вперед.
Неловко ударившись рукой в боковую стенку, Ильхам заорал, как будто его резали по живому.
– Вай дот! – заорал Ильхам, катаясь по полу.
Красный паспорт, перевязанный резинкою, вывалился у него из кармана и упал на пол.
Недолго думая Максим ногой затолкал паспорт под сиденье и бросился помогать Ильхаму.
Усадив Ильхама на сиденье Максим кинул взгляд в окно.
Пятиэтажное здание больницы авиастроительного завода показалось справа по ходу движения.
– Давай к больнице! Рули прямо к приемному отделению! – крикнул Максим, наблюдая, как темнокожий Ильхам на глазах белеет.
Рука Ильхама, неестественно вывернутая бессильно лежала на сиденье.
Водитель оказался не только шустрым, но и находчивым.
Включив на полную мощь звуковой сигнал, он погнал микроавтобус прямо через ворота, наплевав на машущего руками охранника.
Минуты не прошло, как микроавтобус по пандусу подкатил прямо к дверям приемного отделения.
Кинув взгляд на Ильхама, Максим увидел, что он бессильно лежит на переднем сиденье.
– Помоги мне вытащить товарища! Он, кажется, сломал руку! – попросил Максим, открывая боковую дверь.
Бережно положив сломанную руку на грудь Ильхама, Максим обхватил плечи своего школьного товарища, в то время, как водитель схватил его за ноги.
Вытащив Ильхама на площадку перед дверями, Максим с водителем перенесли его в холл приемного отделения, в котором не было ни одного человека.
– Есть тут люди, которым нужны деньги? – громко спросил Максим, понимая, что надо быстрее оказывать помощь школьному товарищу.
Моментально из двери выскочил невысокий худой мужичонка в зеленых штанах и рубашке навыпуск.
Уставившись, на Максима с водителем, которые аккуратно опускали потерявшего сознание Ильхама на кушетку, мужичонка вопросительно поднял брови и сразу открыл рот:
– Кто вас сюда пустил? – грозно спросил мужичонка, уперев руки в бока.
– Если тебе деньги не нужны – позови человека, который в них сильно нуждается, – предложил Максим, вытаскивая из карманов Ильхама толстую пачку долларов.
Выудив мобильный телефон, Максим переложил все это в свой карман, отщипнув две верхние бумажки.
– Что с больным? – спросил врач, теперь соизволив подойти к лежащему на спине Ильхаму.
– Отец у него большой человек в администрации президента и будет лучше если ему окажут самую квалифицированную помощь! – веско сказал водитель, пристально смотря на врача.
Повинуясь еле заметному кивку водителя, Максим подошел к врачу и положил пятьдесят долларов в нагрудный карман.
– Фамилия, имя, возраст больного? – бодрым голосом сказал врач, которому очень понравилось последнее движение Максима.
Повинуясь еле заметному жесту врача, из дверей с номером шесть выскочили две медицинские сестры с носилками на колесиках и быстро переложили Ильхама на медицинское транспортное средство.
– Шаврафутдинов Ильхам, девятнадцать лет, телефон родителей 1874568, – быстро сказал Максим.
