— А может, вообще отменить государственную религию? Почему бы не объявить свободу вероисповедания?
— Исключено! — гневно загорелись глаза паладина. — Простите, леди Ванесса, но это исключено! В стране не может не быть государственной религии, и пока я способен удерживать меч, ею будет иштарианство!
— Да ради бога, я же просто предложила… — выставила руки Ванесса.
— Прошу простить мою несдержанность, — виновато поклонился лод Гвэйдеон. — Мне не следовало повышать на вас голос, леди Ванесса.
— Ничего страшного, со всяким бывает. Но, может, хотя бы преподавание в школах отменим? Или пусть уроки будут факультативными…
— Это тоже неприемлемо, — покачал головой лод Гвэйдеон. — Науки и знания — ради разума, труд и физкультура — ради тела, искусство и божье слово — ради духа. Разум, тело и дух должны развиваться гармонично, иначе человек получится ущербным и незаконченным. Меня учили так, и я почитаю это правильным.
Ванесса вздохнула и смирилась. В конце концов, раньше в школах Серой Земли вообще преподавалось Слово Древних — Учение Астаро всяко будет лучше.
Когда Креол и Ванесса уже выходили из храма, их догнал один из свежеиспечённых послушников. Ужасно запыхавшись, он поклонился магу и с почтением сказал:
— Святой Креол, я прошу прощения, что беспокою…
— Чего тебе? — неохотно повернулся маг.
— Я не понимаю одного места в Астаро, — пожаловался послушник. — Лод Камуим посоветовал мне спросить у вас, пока вы не ушли…
Креол тупо уставился в протянутую книгу. Орден Серебряных Рыцарей реквизировал одну из иххарийских типографий — ту, в которой раньше издавали ктулхуистскую литературу. Перевод Астаро на серый язык был осуществлён в рекордные сроки, и первый тираж уже начал распространяться по стране.
Маг долго читал и перечитывал указанное место, пока послушник с надеждой ожидал консультации. Креол вертел книгу так и эдак, один раз даже перевернул вверх ногами, но в конце концов поморщился и заявил:
— Ничего не понимаю. Чушь какая-то.
— Но как же так, святой Креол…
— Пошёл вон.
ГЛАВА 3
Здание Иххарийского гимнасия видно издалека. Всё-таки крупнейшая колдовская школа в стране… да и во всём мире, если уж на то пошло. На что уж велика циклопическая Цитадель Власти, но Иххарийский гимнасий превосходит даже её.
— Вам непременно нужно увидеть его своими глазами, — проскрипел Тивилдорм, выплывая из дилижанса. — Этот гимнасий выпустил больше колдунов, чем все остальные вместе взятые. Клевентин тоже здесь учился.
— И какой факультет вы закончили? — полюбопытствовала Ванесса.
— Восьмой, — скромно ответил Клевентин. — Превращений и метаморфоз.
— О, так вы метаморф? — оживилась Вон. — Или трансформатор?
— И метаморф и трансформатор. Но я не люблю прибегать к колдовству без особой надобности. Всегда считал, что если проблему можно решить без заклинаний, то именно так её и нужно решать.
Креол, услышав это, пренебрежительно хмыкнул. Его мнение о Клевентине и раньше было не слишком высоким, а теперь вообще упало ниже сандалий.
— А вы тоже здесь учились, мистер Тивилдорм? — спросила Вон.
— Нет, как раз я заканчивал другой гимнасий… — неохотно ответил Тивилдорм. — Его мы тоже сегодня увидим… попозже…
Иххарийский гимнасий разместился в обширном парке, окружённом крепостной стеной. Семнадцать небольших, совершенно одинаковых строений-«кирпичей», вытянувшихся вдоль этой стены «подковой» — общежития студентов. Сам же гимнасий похож на амфитеатр невероятных размеров — правда, верхние его этажи необитаемы и практически никогда никем не посещаются. Это здание возводили колдуны-строители — гонясь за внушительностью, они сделали гимнасий в несколько раз большим, чем реально требовалось.
В центре, как и положено амфитеатру, — арена. Однако на этой арене не сражаются… точнее, не только сражаются. На этом колдовском полигоне студенты осваивают те заклинания, что неудобны, а порой и опасны для применения в помещениях. Воздух здесь кипит от пламени пиромантов, стынет от вьюг криомантов, искрится от молний аэромантов и просто плачет, когда тренироваться выходят метеомаги.
Распахнув дубовые двери, Креол и остальные оказались в огромном кольцевом коридоре — он проходил по всему первому этажу. С одной стороны тянулись небольшие не застеклённые окна, с другой — лестницы на верхние этажи и двери, ведущие в аудитории, лабораторные, служебные помещения.
Коридор был заполнен студентами. Они толпились у дверей, беседовали, некоторые потихоньку колдовали, одним глазом поглядывая, не идёт ли преподаватель. В воздухе стоял неразборчивый гул, изредка перемежаемый взрывами хохота или громкими криками.
Однако стоило сюда войти четверым в серых плащах, как всё мгновенно стихло. Студенты смотрели на неожиданных гостей остановившимися взглядами, словно кролики, зачарованные змеёй. Кто-то уронил карандаш — звук падения в наступившей тишине прозвучал пушечным выстрелом.
— Кхм… — кашлянул в кулак Тивилдорм. — Прошу всех вернуться к занятиям. Прямо сейчас.
Коридор опустел в долю секунды.
Тивилдорм Призрак сразу повёл своих спутников на четвёртый этаж — к кабинету ректора. По дороге он рассказывал, что сейчас в Иххарийском гимнасии насчитывается более тысячи студентов — и это почти половина от общего количества в стране. Всего в Серой Земле двенадцать гимнасиев — по одному на сатрапию. Однако одиннадцать остальных гораздо меньше — в самом маленьком учится всего лишь полсотни студентов, да и прочие не слишком его превосходят.
Будущие колдуны поступают в гимнасий одиннадцати лет от роду. Первые три — четыре года их учат исключительно теории и только к четырнадцати — пятнадцати годам переходят к практическому колдовству. Фиолетовый плащ надевают обычно в двадцать два или двадцать три года.
— Как это три-четыре года? — не поняла Ванесса. — Как повезёт, что ли?
— По истечении третьего года обучения ученик сдаёт промежуточный экзамен, — объяснил Клевентин. — Если он выдерживает его, то переходит на высшую ступень. Если же нет — остаётся на начальной ещё на год. Если же он и после четвёртого года обучения не может сдать экзамен, его отчисляют без права восстановления.
— Ого… И что с ним потом происходит?
— По-разному, — пожал плечами Клевентин. — Но колдуном такому неудачнику уже не стать никогда — здесь не помогут ни связи, ни взятки. Некоторых это ломает так сильно, что они повреждаются умом или даже кончают с собой. Другие до конца дней живут нахлебниками, перебиваясь подачками от богатых родственников. Третьи берут себя в руки, поступают в какой — нибудь университет для простонародья и пытаются построить жизнь вне колдовства. Четвёртые уезжают за границу, где им порой удаётся прибиться к какой — нибудь важной персоне, выдавая себя за колдуна. Среди иностранцев попадаются такие, кому достаточно серой кожи и умения важно надувать щёки.
