– Это подарок, – ответил Тимофей.
– Это оберег, – поправил его Платон. – Символ, защищающий своего владельца от происков темных сил. Кто подарил тебе его?
– Бабушка.
– Мать Ангелины?
– Да.
– Вот так новость! – усмехнулся Платон. – От родственников твоей матери я такого не ожидал. Хотя чему удивляться? Бабка Тамара всегда не одобряла увлечения твоей матери.
– Что вы имеете в виду? – не понял Тимофей.
– О, прости! – отмахнулся Платон. – Это всего лишь мысли вслух.
– Хорошо знаете членов моей семьи?
– С твоими родителями я знаком очень давно. Иногда наши пути расходились, но мы неизменно встречаемся снова и снова. Так что ты мне практически родной, Тимофей Зверев! Я слышал, скоро тебе предстоит сменить место учебы?
– А вы неплохо осведомлены, – осторожно произнес Тимофей.
– «Пандемониум» – отличное место. Уверен, тебе там понравится.
– Хочется в это верить.
– Так и будет, не сомневайся. Обзаведешься новыми друзьями, заведешь нужные знакомства. В будущем тебе это обязательно пригодится.
Тимофей снова не понял, на что намекает старик. Вообще этот Платон Долмацкий казался ему очень странным и загадочным типом.
– Тем более твой отец один из учредителей этого заведения, – продолжил Долмацкий.
– Вам и это известно?
– О, я знаю Егора много лет. С тех пор, когда он еще не владел киностудией и академией.
– А я вот вообще не знал, что отец состоит в правлении какого-то «Пандемониума»…
– Ну он стал совладельцем академии не так давно. Наравне с некоторыми другими весьма достойными людьми. «Пандемониум» существует всего два года.
– Вы тоже имеете какое-то отношение к этой академии?
– Можно сказать и так, – уклончиво ответил Долмацкий. – В любом случае, тебя научат там многим полезным вещам.
Платон все это время внимательно изучал Тимофея, не сводил с него глаз. Парню даже расхотелось есть. А может, это потому, что он в одиночку уже съел половину пирога? Может, потому старик и смотрит на него таким странным взглядом? Хочет определить, сколько еще может в него влезть!
– Мне пора, – смущенно произнес Тимофей, отодвигая тарелку. – Мать ждет меня с куклой. Ей наверняка уже не терпится осмотреть свое новое приобретение.
– Разумеется! – кивнул старик. – Отправляйся, порадуй ее. Я очень рад, что мы познакомились, Тимофей. Мне кажется, в будущем мы еще не раз увидимся!
Тимофей поблагодарил его за угощение, взял куклу и поспешил ретироваться. Старик проводил его до двери и на прощание снова пожал парню руку.
Едва дверь за Тимофеем закрылась, из кухни квартиры появилась Серафима, которая скрывалась там все это время.
– Отец, это ведь он! – потрясенно произнесла девушка.
Они вернулись в гостиную.
– Ты его знаешь, детка? – спокойно осведомился Платон.
– Па, это тот самый Ликой, с которым мы забрались в музей! А я-то решила, что он из полиции, как и Хохотунчик!
– Вот как? – седые брови Платона изумленно взлетели вверх. – Тесен мир однако… Так это сынок Ангелины Зверевой помог тебе обчистить Бирулина?!
Он взглянул на экран телевизора, где директор ограбленного музея жаловался представителям уже другой телекомпании, и жестко усмехнулся.
– Ты только глянь, как он недоволен, Серафима! Еще бы, лишиться такого мощного артефакта! Но парень меня действительно удивил! Правду говорят, яблоко от яблони недалеко падает. Сын Ангелины явно пошел по стопам матери. Ведь это сейчас Ангелина кинозвезда и знаменитость, а знали бы репортеры, чем она занималась в прошлом! Ее карьере сразу пришел бы конец!
– Он такой симпатичный, – вздохнула девушка.
– У них это тоже семейное. Немало людей потеряло головы из-за демонической красоты его матери. Однако ты держись от него подальше, милая. Парень этого еще не знает, но все члены его семьи приносят своим любимым одни лишь несчастья. Так было с его матерью и… с его настоящим отцом.
– Я это понимаю, – кивнула Серафима. – И это очень обидно. А еще меня расстраивает, что денег за кубки мы так и не получили.
– Главное, что ты осталась жива, крошка, – Платон приблизился и обнял дочь. – И полиция не смогла выйти на наш след. Но появление в городе этого голема, Константина, меня сильно настораживает. Шпингалет был мерзким типом, о его потере я нисколько не жалею. Но нам нужно отыскать это глиняное чудовище и заставить его заплатить за содеянное. Его либо его работодателя.
– Думаешь, он лишь исполнитель чьих-то приказов?
– Я в этом уверен, Серафима! Големы всегда на кого-то работают! Для этого их и призывают. За этим глиняным типом кто-то стоит, и эта фигура пока не появилась на сцене. Но мы еще обязательно услышим о них, если они начнут использовать кубки из сервиза Чернорукова по их прямому назначению. Нужно найти злодеев. Кличка Барон известна всему криминальному миру этого города! Негоже, чтобы какие-то заезжие гастролеры портили мне репутацию! А еще я хочу заполучить кубки обратно!
– У меня есть связи. Я попробую выяснить, где скрываются наши заказчики, – пообещала отцу Серафима.
– Хорошо, только будь осторожна, дорогуша. Я тоже постараюсь навести справки через своих знакомых. В нашем городе творится что-то очень странное, и мне это совсем не нравится!
– А к Земле приближается скопление метеоритов, – сообщила вдруг дикторша на экране телевизора. – По словам ученых, они достигнут нашей атмосферы уже через несколько дней…
– Метеориты?! – изумилась Серафима.
– О да, – тихо произнес Платон. – Еще одно предзнаменование скоро сбудется. И мир уже никогда не будет прежним…
Глава 7
Шестнадцать лет лжи и ужаса
Выйдя из дома Платона Долмацкого, Тимофей позвонил Димке.
– Ты сейчас где? – спросил он, когда Трофимов ответил на вызов.
– Выхожу из твоего подъезда, – сообщил Димка.
– А что ты там забыл?
– Зашел к тебе в гости, но тебя нет дома.
– Да неужели? Вот странность!
– Зато твоя мать разговаривает с каким-то толстяком, причем на повышенных тонах.
– Они ругаются? – встревожился Тимофей.
– Скорее бурно что-то обсуждают.
– Подожди меня во дворе, я скоро появлюсь, – попросил Тимофей. – А потом отправимся к тебе. Мать просила не показываться дома еще пару часиков.
– Хорошо, – сказал Димка. Он даже ничему не удивился. За это Тимофей его и уважал – Трофимов никогда не задавал лишних вопросов, что бы ни происходило в жизни Зверева, и всегда был готов поддержать его в любой ситуации.
