Не забыл. Просто передумал.
Решил, ей надо узнать, что такое Хумгат. А что там может с нами произойти – дело десятое. Ничего такого, с чем бы я не справился; а если не справлюсь, значит, это буду уже не я. И беспокоиться в таком случае совершенно не о ком.
Только в самый последний момент, уже приготовившись перешагнуть порог распахнутой двери, которая вела в маленькую темную прихожую, уставленную подрамниками, я сообразил, что кроме Анны со мной еще и Нумминорих. И если что-то пойдет не так, лучше бы ему в этом не участвовать.
Поэтому я сказал деловито и небрежно, невольно скопировав манеру Джуффина, в которой он когда-то давал мне самые безумные задания:
– Ты нас сюда привел, значит, и обратный путь найти сможешь. Просто по нашему запаху. Как раз на крышу и попадешь. Надеюсь, наши грешные чохи еще не остыли.
Глаза у Нумминориха стали совершенно круглыми. Но любопытства в них было куда больше, чем тревоги.
– А ты? – спросил он. – А вы?
– А мы придем сразу следом, – сказал я. – Поэтому если у тебя есть сердце, оставь нам хотя бы половину припасов. Собственно это просто проверка…
– Хватит ли у меня силы воли не съесть все? – восхитился он.
– Вот именно, – усмехнулся я. – А что ты сумеешь найти дорогу без моей помощи, я и так не сомневаюсь. Пошли.
Я отпустил руку Нумминориха в тот момент, когда исчезло все – включая его руку и меня самого. Но с опытом приходит умение отличать одно «ничего» от другого: вот эта пустота образовалась на месте меня, та – на месте Нумминориха, и сейчас она, ликуя, удаляется от моей, устремившись к далекому, в целом бесконечном шаге отсюда, дому. И есть еще третья пустота, самая важная для меня сейчас – там, где только что была художница Анна.
Конечно, она сразу поняла, что это и есть смерть. То есть подумала, будто поняла. Но какая разница, если она была в этом совершенно уверена.
Я уже говорил, что в полном отсутствии всего даже тишайшая чужая мысль звучит как душераздирающий крик. А как грохочут чужие панические мысли, и описать не возьмусь. Хочется сказать: лучше бы мне этого не знать. Но врать не стану. Знать – всегда лучше.
Я, можно сказать, тонул в океане, который был криком Анны. Вернее, множеством ее криков – отчаянных, панических и гневных. И слушая этот хор, в очередной раз поразился силе ее духа: чем дальше, тем громче, постепенно заглушая ужас и скорбь в этом хоре звучала несгибаемая воля продолжать быть – вопреки всему.
Хумгат принял мою спутницу. Если бы она оказалась здесь одна, я уверен, все равно нашла бы дорогу – не факт, что именно в Ехо, на крышу Мохнатого Дома, где уже ждал нас Нумминорих, но, несомненно, в какую-нибудь реальность, готовую радушно ее принять. Еще небось перессорились бы между собой, кому достанется моя Анна. Кто ж перед такой устоит.
И тогда наконец я позволил себе подумать: «Хвала Магистрам, ты можешь путешествовать между Мирами. Это очень хорошо. А теперь идем домой».
На крыше у Анны закружилась голова; счастье, что в том месте, куда мы шагнули, совершенно плоская площадка, специально для любительниц падать в обмороки, захочешь не скатишься. И Нумминорих вовремя подскочил, зажав в зубах кусок недоеденного грешного чоха, помог мне ее подхватить. Потому что я, конечно, величайший колдун всех времен – всякий раз, вернувшись из очередного путешествия между Мирами, я свято верю в это минуты полторы, потом попускает – но падающие тела ловить совсем не мастер.
Впрочем, она быстро пришла в себя.
Я бы после подобных потрясений устроил всем веселую жизнь; да я собственно и устраивал, золотые были времена.
А Анна только сказала насмешливо:
– Говорю же, куда ни плюнь, везде ты. Во сне и наяву, перед смертью и после…
– Да не было никакой смерти, – улыбнулся я. – Просто переход между Мирами. С непривычки вполне можно перепутать.
– Надо было предупредить, – сердито сказала она.
И была совершенно права.
Я спрятал руку под полой своего лоохи, выудил из Щели между Мирами чашку кофе. Очень хотел, чтобы кофе оказался с коньяком и, судя по запаху, все получилось. Протянул ей:
– Подарок от нашей трансцендентальной транспортной компании. Каждому выжившему грузу. В смысле, пассажиру.
– Господи, здесь и кофе есть, – изумилась она.
– Чего нет, того нет, – честно сказал я. – Приходится добывать колдовскими методами. Я, собственно, магией только ради этого всерьез занялся.
– Правда, что ли? – восхитился Нумминорих.
– Ну скажем так, когда мне показали, что при помощи магии можно добывать кофе и сигареты, энтузиазма у меня здорово прибавилось. Можешь себе представить, как я полтора часа кряду неподвижно сижу, засунув руку под подушку? Полностью сконцентрировавшись на вожделенной цели?
– Полтора часа?!
– Ну, заврался, – признался я. – Но минут по сорок в самом начале точно приходилось высиживать.
– Одно из двух, – внезапно сказала Анна. – Или я живая-здоровая сижу на крыше в городе из своего сна и пью кофе. Или я все-таки умерла и попала в рай. Причем кофе все равно пью! В любом случае жаловаться мне не на что. Ладно, идем дальше.
– Сейчас собственно и пойдем, – согласился я.
– Куда?
– Туда, где тебя очень ждут. Совершенно прекрасное место. Сам бы туда попросился, да не возьмут. Для этого девчонкой надо было родиться.
– То есть тебя там не будет? – недоверчиво спросила Анна.
– Не будет, к сожалению. Разве что в гости как-нибудь зайду.
– Ну тогда я точно в раю, – рассмеялась она.
А потом сразу заплакала. Вернее зарыдала – громко, сотрясаясь всем телом, совершенно не обращая внимания на нас с Нумминорихом. И правильно, давно пора. Новорожденному младенцу положено немного пореветь. Хотя бы после порции кофе с коньяком, если иначе не получается.
Пока наша новорожденная проверяла силу своих легких, я послал зов леди Сотофе Ханемер.
«Можно я зайду к вам с подружкой? И оставлю ее у вас погостить? А то леди только что из Хумгата едва живая выбралась, а у меня дома, сами знаете, Базилио. В подобных обстоятельствах приглашать барышню провести ночь в моей спальне, по-моему, перебор».
«Я тебе дам «провести ночь»! – возмутилась Сотофа. – Хорошим девочкам в твоей спальне делать решительно нечего. Веди ее сюда немедленно».
«Только если вы не против, мы пойдем в Иафах пешком, – сказал я. – Потому что моя манера управлять амобилером – это ненамного лучше, чем Базилио».
«Это точно, – согласилась Сотофа. – Конечно, прогуляйтесь. Я никуда не спешу».
– Между прочим, я оставил вам целых два грешных чоха, – обиженно сказал Нумминорих. – А вы не едите.
Анна, всхлипнув напоследок, потянулась к корзине. Молодец, что тут скажешь. Все бы так стремительно адаптировались.
