После обеда Петрович направился на котоферму. Накормив животных он, перед уходом, заглянул в угловую комнату. Там было тихо и холодно. Подсвечивая себе фонариком, старик подошел к подстилке. На ней лежала мертвая кошка, в луче фонарика тускло блеснули зеленые, широко открытые глаза. Поза кошки была такой, словно перед смертью она пыталась перевернуться с боку на бок, перекатившись через спину, но начатое движение так и не было завершено. Левая передняя лапа кошки застыла в воздухе. С уголков оскаленного рта свисали клочки пены. Уродливый котенок исчез.
Петрович присел на корточки и осмотрел пыльный пол. Едва заметная цепочка довольно крупных следов тянулась в темный угол комнаты.
Что-то легонько коснулось ноги старика. Он вздрогнул и посмотрел вниз. Возле ноги сидел крупный, молодой кот. Рядом прогуливалась молодая кошка с едва заметным белым пятном на груди. Петрович узнал своих прежних домашних обитателей отправленных Витькой на котоферму. Кот оперся лапами на согнутое колено Петровича, высоко поднял голову и громко мяукнул. Старик погладил кота, тот громко заурчал.
В темном углу фыркнула кошка. Петрович посветил фонариком. Кошка осматривала уходящую в глубь стены трубу. Темный, не менее трети метра в диаметре, лаз лишь чуть-чуть возвышался над полом.
«Наверное, военные для своих нужд воздуховод делали…» — подумал Петрович.
Он подошел поближе. Следы гигантского котенка исчезали в темной дыре.
Кошка взволнованно тянула ноздрями воздух и часто посматривала на старика. Петрович встал на одно колено, нагнулся и заглянул в трубу.
Узкий луч света метнулся из стороны в сторону, высвечивая по пути ржавые круглые стенки. На какое-то мгновение старику показалось что там, где труба резко поворачивала за угол, мелькнули две красные, похожие на глаза, точки.
— Кис-кис-кис! — позвал он.
В трубе послышался легкий, удаляющийся шорох и вскоре все стихло.
— Ох, Витька, Витька!.. — заворчал старик. — Говорил же тебе, давай выбросим эту гадость, так ведь нет…
Петрович разорвал подстилку-ватник на две части и одной половиной заткнул лаз. В другую он завернул мертвую кошку. Выходя из комнаты, старик плотно закрыл за собой дверь, потом немного подумал и подоткнул под дверную ручку доску.
Домашние кот и кошка проводили Петровича до конца коридора выходящего на лестничную клетку.
— Что, ребята, скучновато здесь вам? — улыбнувшись, спросил старик.
Кошка громко мяукнула. Кот снова потерся о ногу.
— Если так, то пошли домой! — после некоторого колебания решил Петрович. — Нечего вам тут делать. Да и продавать нам с Витькой вашу кошачью братию пока некому.
В открытую дверь попытался проскочить старый, взлохмаченный котище. Старик оттолкнул ногой чужака и взял своих домашних на руки.
На первом этаже Петрович остановился возле двери ведущей в подвал. Труба, похожая на ту, вмурованную в стену на втором этаже, тянулась сверху и, изогнувшись, уходила вниз.
Старик открыл громко скрипнувшие дверь в подвал и посветил фонариком. Густая темнота жалась к стенам. Луч света метнулся в глубину и в метрах пяти наткнулся на кирпичную кладку. Ниже отсвечивали белым бетонные порожки. В темном провале ниже стены мелькнули обрезки алюминиевых труб.
— Вот сам и лезь туда, — буркнул Петрович, имея в виду нерадивого племянника. — Поищи-ка эту кикимору! Такая животинка на голову свалится — от страха помрешь…
Старик захлопнул двери.
Возле подъезда Петровича ждала Багира. Последние несколько дней кошка упрямо сопровождала старика во время его визитов на котоферму. Сначала немного удивленный такой чисто собачьей повадкой старик гнал ее. Но Багира только отходила в сторону и упорно продолжала преследование. В конце концов, старик смирился.
«Увидят люди, засмеют, — вздыхал он. — Скажут, нашел, мол, себе собачонку на старости лет…»
— На вот, пополнение тебе привел, — улыбнулся Петрович и подтолкнул ногой к Багире молодого кота. — Наверное, соскучились уже друг по дружке?
Старик отложил в сторону скомканную фуфайку и принялся ковырять землю подвернувшейся под руку железкой. Мокрая земля была податливой.
Багира отогнала заигрывающего с ней молодого кота и обнюхала фуфайку. Рядом стояла кошка с чуть заметным белым пятном на груди и внимательно смотрела на старшую подругу. Багира сердито фыркнула и тронула лапой сверток. Из-под сдвинувшейся в сторону полы выглянула черная шерсть. Молодая кошка боязливо отбежала в сторону. Багира осмотрелась по сторонам, в ее глазах засветился недобрый, боевой огонек…
Между тем, не совсем лестно поминаемый племянник лежал на кровати и сосредоточенно рассматривал больничную палату.
В палате-люкс рассчитанной на одного человека, стояло три койки. Впрочем, эта кажущаяся на первый взгляд, теснота не была столь уж чрезмерной. На подоконнике растопырилась герань. Цветные шторы были почти новыми. Комната казалась даже уютной, если бы не запах лекарств и доносившийся из коридора шум голосов свойственный только казенным учреждениям.
На одной из коек, отвернувшись лицом к стене, лежал босоногий человек в полосатой пижаме. Другой обитатель палаты сидел за столом и читал книгу. У него было полное, доброе лицо отца многочисленного семейства. Иногда, переворачивая страницы, Иван Кругликов добродушно улыбался.
Витька почесал лоб. До сегодняшнего дня он не пропустил ни одной передачи «Артефакт» о необъяснимых и загадочных явлениях, которые вел Иван Кругликов. Витька любил оттачивать свое остроумие, глядя на экран.
— Смотри, — говорил он Лене, показывая пальцем на расплывчатую фотографию очередного загадочного феномена на телеэкране. — По-моему, это сохнущие на веревке трусы.
— Объект был замечен на юго-западной стороне деревни Пронькино, — между тем пояснял с телеэкрана Иван Кругликов — Он был снят примерно в час ночи…
— Объект высохнуть-то успел? — вопрошал Витька.
— …Погода была пасмурной, — оправдывался журналист.
— Тогда нужно было спешить — улыбался Витька.
— По словам очевидцев… — продолжал Иван Кругликов, даже не подозревая о том, с каким острословом ему приходится иметь дело.
— Соседки Лукерьи и ночного сторожа деда Ибрагимыча, — глумился Витька.
— …Зависший над землей примерно в полутора метрах объект долгое время оставался неподвижным…
— Пока его не сняла женщина с тазиком.
В конце концов, Лена начинала смеяться. Витька считал свою миссию выполненной и переключал телевизор на другой канал.
В силу сложившихся обстоятельств прежний способ общения с журналистом Иваном Кругликовым исключался напрочь. Витька почесал лоб.
«Интересно, что он сейчас читает? — подумал будущий монополист. — Можно бы было сыграть на общности интересов. А потом, между делом, рассказать историю о загадочном старике и его зеленоглазых котах. Чем не сюжет для очередной телепередачи? Тем более, что мне не нужно предъявлять никаких расплывчатых фотографий. Соседи Петровича будут только рады заглянуть в объектив видеокамеры и подтвердить самые смелые предположения. Боже мой, это же такой простор для импровизации, какой не приснится даже писателю-фантасту!..»
