Активно лысеющий Лёня сохранил шевелюру лишь на затылке, да за широкими, как крылья летучей мыши, ушами, и это обстоятельство – недостаток волосяного покрова, – по всей видимости, и заставил Клопицкого отрастить на безвольном подбородке длинную раздваивающуюся бородёнку. Мужественности она не прибавляла, только комичности, отчего мимику артефактора иногда принимали за ужимки, однако сбривать волосатое недоразумение Тыжеумер отказывался наотрез.
– Не хочу плакаться, – хмуро ответил Федра. – Но шоколад и в самом деле горчит.
– Твоя главная проблема в том, что ты не жиголо, – менторским тоном произнёс Клопицкий. После чего негромко воскликнул: «Есть!», нажал на какую-то кнопку, то ли сохраняя, то ли удаляя результаты, и крутанулся в кресле, поворачиваясь к другу лицом. – Альфонсы не задумываются и не сомневаются, они пользуются.
– Я живу на свои.
– Я знаю.
– Когда мы познакомились, Всеведа уже занимала высокое положение в Зелёном Доме, и мы сумели приспособиться к разнице в положении. – Припомнив те счастливые дни, Юрий машинально улыбнулся. – Всё шло хорошо, пока…
– Пока она не стала жрицей? – помог Лёня.
– Да.
– У неё появилось много новых забот.
– Что естественно.
– То есть ты был готов к изменениям?
– Разумеется. – Федра помолчал, потом допил кофе, поставил кружку на стол и негромко закончил: – Боюсь только, что новые заботы её съедят.
Что-то подобное Клопицкий и ожидал услышать. Он развёл руками, показывая, что всё в мире – суета, после чего улыбнулся и уточнил:
– Выяснилось, что войти в Круг гораздо труднее, чем стать жрицей?
– Догадался?
– Я знаю женщин и могу предположить, какие нравы царят на вершине зелёной пирамиды.
– Как я понял, в обычное время тамошняя грызня мало отличается от интриг на вершине Ордена, но сейчас королева слаба, и её недоброжелательницы пытаются воспользоваться ситуацией. – Юра выдержал паузу, размышляя, стоит ли совсем уж откровенничать со старым другом, решил, что весь Тайный Город видит оппозиционных жриц насквозь, и продолжил: – Они думают, что могут добраться до короны.
– Всеведе предлагают сделать выбор?
А вот на этот вопрос ответ был однозначен:
– Есть вещи, о которых она мне не рассказывает.
– Но ты видишь, что ей тяжело.
– Да.
– Ты беспокоишься, переживаешь… – Тыжеумер поднялся на ноги, знаком показал детективу, чтобы тот оставался на месте, и медленно прошёлся по комнате. Мимо полок с книгами. Мимо шкафа, набитого свитками, и сундука, в котором, кажется, что-то похрюкивало. – Ты не задумывался над тем, что Всеведа долгое время руководила приказом «В» «секретного» полка?
– Какое это имеет значение?
– Она знает о жрицах всё, – мягко произнёс артефактор. – Ну, или почти всё. Во всяком случае, она была прекрасно осведомлена о том, что творится в Круге, и тамошние нравы не могли её поразить.
– Одно дело знать и совсем другое – испытывать на своей шкуре.
– С этим я согласен.
– Нет, не согласен, – помолчав, протянул Федра. – Ты не согласен.
Он понял, куда клонит приятель, и направление ему не понравилось. Фактически Тыжеумер только что намекнул, что любимая детективу лжёт.
– Возможно, Всеведа нуждается в твоей поддержке, в тёплых словах и только поэтому представляет происходящее с большим драматизмом, чем на самом деле к нему относится. Или же она не хочет выглядеть в твоих глазах «железной леди»… Что?
Увлекшийся Юра вздрогнул: настолько резко сменил тон Тыжеумер.
– Что?
Забытый Трофим – принеся кофе, он остался в комнате в ожидании дальнейших распоряжений – неожиданно поднял голову и замычал.
– Кто-то пришёл.
Федра почесал кончик носа, а ещё через мгновение подобрался.
Когда Тыжеумер был дома, двери не закрывались, и гостям предлагалось самостоятельно отыскивать хозяина в дебрях переполненного хитроумными устройствами особняка. При этом все жители Тайного Города, включая безбашенных Красных Шапок, знали, что любая попавшаяся по дороге вещь, деталь интерьера и даже часть стены может оказаться артефактом, и вели себя предельно сдержанно.
Однако нынешний посетитель распахнул дверь настежь, с такой силой врезав ею о стену, что звук удара дошёл до сидящих в кабинете челов.
Затем последовали тяжёлые шаги.
– Ждёшь кого-то? – со старательно отыгранной невозмутимостью осведомился детектив.
– Нет.
– Может, артефакт бракованный кому-то попался? И к тебе идет рекламация?
– Может. – Лёня прикоснулся пальцами к столешнице, на мгновение прикрыл глаза, после чего негромко сообщил: – В коридоре что-то растёт…
– В смысле?
– В прямом. – Тыжеумер помрачнел. – Он тормознул защиту!
– Снёс её?
– Заблокировал!
– Надолго?
– На минуту!
– Всего? – удивился детектив.
Однако артефактор понимал происходящее гораздо лучше друга.
– Ему хватит… Трофим! – И толкнул детектива к двери. – Уходим!
– Почему не спрятаться в лаборатории? – растерялся Федра.
– Сейчас нельзя! Чёрт!
Они выскочили в коридор вслед за големом, только Трофим налево, закрывая собой хозяина, а челы – направо, готовые уходить к запасному выходу. Выскочили, но, разумеется, не смогли не бросить взгляд в сторону холла, не могли не посмотреть, кто к ним пришёл, и именно этот взгляд вызвал два изумлённых вскрика:
– Чёрт!
– Мля!
Потому что автором тяжеленных шагов оказалась рогатая чёрная тварь – плотная, мощная, дышащая силой, с длинными руками, короткими ногами и хищно извивающимся хвостом. Эта деталь – хвост – приковывала к себе внимание. Хвост, на кончике которого плясал в возбуждённом ожидании горячей крови острый роговой наконечник. Хвост, который был создан для убийства.
– Ещё сорок секунд!
Тварь сделала шаг.
– Мне кажется или он стал больше? – сглотнув, поинтересовался Юрий.
И почувствовал, что ноги слабеют.
– Стал, – резанул Тыжеумер. – Трофим! Арт!
Голем молча бросился на чёрного. Большой, быстрый, сильный, в каждой руке по короткому клинку, но рогатому нашлось чем ответить – двумя саблями, что ожидали своего часа в заплечных ножнах. Они вылетели в последний момент и погасили наступательный порыв Трофима.
Удар, блок, снова удар – металл встречается с металлом, со звоном, с яростью, со злобой. Федра никогда не задумывался над тем, испытывают ли големы чувства – повода не было, – а сейчас вдруг кожей ощутил разлитые в воздухе эмоции. Снова удар и снова звон. Трофим вооружился излюбленным – навскими ножами, владел ими превосходно, но приблизиться к врагу не сумел: чёрный уверенно удерживал его на расстоянии.
