И тут никакого содействия! Я поймал на себе фосфоресцирующий взгляд вампира – он что, чувствовал что-то своим магическим чутьем? Изобразив зевок, я завернулся в одеяло и постарался настроиться на завтрашние подвиги. Но в лесных шорохах мне все мерещились всхлипывания и плач, как Фостер в «Молчании ягнят», только тут маньяком был я сам…
Я лежал с закрытыми глазами, изо всех сил притворяясь спящим. Если сейчас встану и потащусь искать Машуру, Динеш наверняка решит, что я… что мы… Короче, он меня просто застебет с утра пораньше. Если останусь, что обо мне девчонка подумает? И вообще, найдет ли она дорогу обратно в лагерь, по темноте-то?
Так я валялся битый час, чувствуя себя сволочью, пока в ночи не зашуршало: кто-то выбирался из леса, стараясь не шуметь. Легкие шаги проследовали к нашему багажу, звякнули застежки на седельной сумке, и трава зашелестела в противоположную от лагеря сторону. Ясно, значит спать рядом с обидчиками гордячка гнушается. Что ж, если ее фафлы в нору уволокут, сама будет виновата. Я решительно повернулся к Машуре спиной и наткнулся на светящиеся зрачки Ла Керта. Вампир ухмылялся – такой оскал даже темнота не могла скрыть. Я демонстративно закрыл глаза.
На рассвете меня распихал Динеш – похоже, эта процедура доставляла ему удовольствие. На завтрак были остатки фафла, но я вежливо отказался – у меня кишки как жгутом скрутило. Все-таки испытание на звание демиурга это вам не ЕГЭ. Машура тоже решила поститься – видно, нам в отместку. Выглядела она как-то не очень: волосы свалялись на одну сторону, лицо и руки покрыла мелкая красная сыпь, которую девчонка то и дело почесывала.
– Она часом не заболела? – потихоньку пихнул я Ла Керта.
К саттардке приблизиться никто не смел, такие взгляды она посылала в нашу сторону.
– Такое случается, когда кто-то ломится со всей дури через ядовитый сумах, – нарочито громко заявил Динеш – расслышал-таки, подлюга.
Машура показала ему язык и демонстративно начала навьючивать сумки на квадрупега, до «сушки» еще доехать надо было.
– Ядовитый? – обеспокоился я. – А это опасно?
– Только для стервозных особей женского пола, – блеснул остроумием Машкин брательник.
– Скрингс линялый, – презрительно обронила сестра и повела квадрупега прочь.
Летательный аппарат обнаружился на краю опушки после того, как вампир побормотал абракадабру и помахал своим посохом. Машина была гораздо больше Су-13 и сияла на утреннем солнышке ядовито-красными боками в черную крапину. С одной стороны кто-то, правда, попытался замазать безумную расцветку небесно-голубой краской, но то ли ее не хватило, то ли работа осталась незаконченной. Заметив мой взгляд, Ла Керт пояснил:
– Вояки перекрасить не успели. В целях маскировки.
Тут у меня забрезжило воспоминание, и я повернулся к Динешу:
– А это не та божья коровка, которую мы на ярмарке видели? Ну, еще когда ты бабло у усатого одалживал…
Саттардец напрягся, будто я не про насекомое спросил, а про простатит:
– Ты, кажется, что-то путаешь. Я денег в долг не даю и не беру.
– А по-моему, очень интересно, – влезла Машура, почесывая нос. – Сколько же братик занял? И у кого?
Я понял, что снова ляпнул что-то не то:
– Между прочим, Динеш это ради тебя сделал, чтобы за перенос на Запад магу заплатить, ясно?
Но тут из недр «сушки» раздался бас Ла Керта:
– И долго вы там пререкаться будете? Может, я еще поспать успею? Здесь сиденья мягкие…
Сиденья внутри Су-8 или, как ласково называл машину саттардец, «восьмерочки» были действительно кожаные, пружинистые, как в старом автобусе. Шли они вдоль обоих бортов, а впереди находилась кабина пилота. Очевидно, использовалась «восьмерка» в основном для перевозки пассажиров, которых тут могло уместиться до десятка.
– А что мы с животными будем делать? – кивнул я на Вамдама с товарищем, тоскливо глядящих на красно-пятнистого конкурента. – Кстати, Ла Керт, а где ваши квадрупеги?
– В городе остались, в уплату за «сушку», – пояснил вампир, – хотя, конечно, они покроют не более десяти процентов стоимости… А вот этим двоим придется тут попастись. Ничего, они не пропадут. Крупных хищников вокруг Илламеды давно не водится, охотники истребили. Если повезет, то, когда все закончится, тут мы их и найдем.
– Если повезет… – вздохнул я, наблюдая, как Динеш уверенно усаживается в пилотское кресло.
Странно, но Машура нисколько не возражала против его самовольной узурпации власти. Входной люк со скрипом захлопнулся. Испуганные квадрупеги, удакая, затрусили к лесу. Я приготовился к жесткому взлету, намертво вцепившись в ремень безопасности. Защелкали рычаги в кабине. Защелкали снова…
– Ничего не понимаю, – ругнулся Динеш. – А что, вчера это ведро у вас летало?
– И без всяких проблем, – впервые за все утро подала голос Машура.
Я бы поклялся, что в углах ее губ мелькнула ехидная улыбочка и тут же пропала.
Ее брат выматерился, завозился в кабине, потом отстегнулся и вылез наружу. Заскрежетало, по ногам потянуло сквозняком – видно, пилот открыл люк где-то в брюхе «сушки».
– Да чтоб тебе Дрокка пенделя дала в жопу и до самой Бездны… – у Динеша открылся новый талант – к многоэтажному строительству. В салон он запрыгнул очень злой и тут же протянул измазанную маслом ладонь в сторону сестры: – Где они? Сейчас же верни!
Машура сделала круглые глаза:
– Ты что-то потерял?
– Нет, это ты потеряла! Мозги!
Парень подскочил к девчонке и ухватил ее за шиворот.
Вот это уже слишком! Я метнулся между ними:
– А ну, пусти ее!
– Что стряслось? – обеспокоенно осведомился Ла Керт, скорчившийся на сиденье в три погибели по причине своего роста.
Динеш скрипнул зубами:
– Кристаллы! Без них машина не полетит. Спросите-ка ее, куда они делись!
– И спросим, – выдавил я, стараясь нащупать болевые точки на его запястьях, – а сейчас Машуру пусти! Ну!
Парень встретился со мной глазами, моргнул и неохотно отвел взгляд. Пальцы на вороте девчонки разжались. За все это время она не сказала ни слова, даже одежду не поправила.
– Ты что с кристаллами сделала? – обратился я к ней, стараясь, чтобы голос звучал спокойно.
– А с чего вы все взяли, что это я? – буркнула Машура и состроила невинные глаза.
Я на секунду призадумался, и этого девчонке хватило. Ловко скатившись с сиденья, она шмыгнула мимо брата и дальше, в открытый люк. Заскакала по росистой траве:
– Ха-ха-ха, обманули дурака! И как вы теперь в Чертог полетите? Только я знаю, где кристаллы! Ге-ге-гей!
Динеш матюгнулся. Ла Керт задумчиво положил подбородок на кулак, изобразив мыслителя. Вести переговоры с диверсанткой оставалось мне.
