- Ты башкир, - сразу узнал Кащей. - Верно?
- Твоя правда, Кащей-бабай! - гордо ответил юноша на чистом русском, но с легким акцентом, выдающим происхождение. - Я Акъял-батыр, победитель многих! И я тебя не страшусь!
- А! А-а-а! - завопил Сам-с-Ноготь, спрыгивая с лавки. В стоячем положении он оказался ниже, чем в сидячем. - Я знаю тебя! Я знаю тебя, белогривый герой! Ты убил моего брата!
- Такой крошечный старичок, с длиннющей бородой? - наморщил лоб Акъял-батыр. - Как же его звали…
- Сам-в-Четверть!
- Да, я убил его! - усмехнулся герой. - И ничуть не стыжусь! Твой брат был дурным челове… карлой! Он ранил моих побратимов - Урман-батыра и Тау-батыра! Он лишил воды целую деревню! Что ты на это скажешь?
- Он был моим братом!!! - взревел Сам-с-Ноготь, бросаясь к Акъял-батыру.
- Угомонись, - холодно приказал Кащей Бессмертный, скучающе рассматривая батыра.
Старшина карлов что-то угрюмо пробурчал, но все же вернулся на место, сверля человека бешеным взглядом. Зато со своей скамьи поднялась Яга Ягишна. Старая ведьма кривенько ухмыльнулась, подходя к подозрительно косящемуся на нее парню, ущипнула его за бок и прошамкала:
- Хорошенький какой! Упитанный…
- Эй, бабушка, что делаешь?! - отдернулся Акъял-батыр. Старушечий щипок оказался больнее пчелиного укуса - ногти у бабы-яги длинные…
- И упитанный, а невоспитанный! - возмутилась Яга Ягишна. - А ну, стой смирно, бабушка тебя получше рассмотрит… разнюхает… распробует…
Она попыталась ущипнуть еще раз, но Акъял-батыр схватил старуху за руки и легонько оттолкнул ее назад. Правда, очень бережно - уважение к старикам юноша впитал с молоком матери. Пусть даже таким страшным.
- На бабушку руку поднял?! - возмутилась баба-яга, выхватывая из-за пазухи длинный прут, которым грозила Яромиру, и резко ударила им батыра. - Замри!!!
Акъял-батыр раскрыл рот, дернулся, но больше ничего не успел - в следующее мгновение несчастный превратился в каменную статую.
- Будешь знать! - решительно кивнула баба-яга.
Кащей, смотревший на это без малейшего интереса, прищелкнул пальцами. Яга Ягишна недовольно повернулась к нему:
- Что, Кащеюшка?
- Верни-ка его обратно, бабушка Яга, - безразлично приказал старик. - Мы с ним еще не договорили.
- Ох, ну ладно уж… Но только ради тебя… - проворчала старуха, ударяя истукана толстым концом прутика. - Отомри!!!
Оживший Акъял-батыр упал на колени, тяжело дыша. Пребывание в каменном состоянии не оставило приятных воспоминаний. В выпучившихся глазах появился легкий намек на страх.
- Батыр, ты немного не вовремя, - холодно сообщил ему Кащей. - Иногда я люблю под настроение побеседовать с такими, как ты - порой это бывает забавно. Но сейчас у меня, как видишь, гости - мы тут обдумываем, как нам лучше убить всех людей. Так что, сам понимаешь, ты нам мешаешь.
- Э?… - непонимающе уставился на него Акъял-батыр.
- Чего тебе надо, егет? - бесстрастно спросил старик в короне. - Я что, и у тебя тоже жену украл?
- Жену?… Какую жену?… У меня вообще жен пока нет… - наморщил лоб батыр.
- Тогда зачем ты сюда явился? Что ты от меня хочешь? Золота моего? А тебе не говорили, что из моей казны еще никто не сумел украсть ни единой монетки? Или, думаешь, тебе посчастливится больше? Сомневаюсь что-то.
- Оставь свое золото себе! - гордо подбоченился Акъял-батыр. - Я пришел бросить тебе вызов, Кащей-бабай!
- Тебе что, больше нечем заняться? Зачем тебе это надо?
- Затем, что ты великий злодей!
- Разумеется, - не стал отрицать Кащей Бессмертный. - Да, я злодей, и меня это вполне устраивает. И что с того? Это что - единственная твоя причина?
- Конечно!
- Забавно. Хек. Хек. Хек. Очень забавно.
Кащей устало покачал головой.
- Как же вы мне надоели, - пробормотал он. - Скорей бы уж вас всех уничтожить, может, поспокойнее станет. Ладно, егет, будь по-твоему, раз уж тебе так втемяшилось. Исполню твое желание. На чем биться хочешь?
- На мечах, конечно! - загорелись глаза Акъял-батыра.
Кащей равнодушно повел дланью, и ближайший татаровьин, издевательски ухмыляясь, поднес юному герою его меч. Тот схватил его обеими ладонями, поднял над головой и широко улыбнулся.
- Перед кем красуешься-то? - безучастно спросил Кащей, поднимаясь на ноги и протягивая руку.
Из-за изголовья трона выползла черная змея длиной почти в пять локтей. Мелкие чешуйки блеснули в слабом свете свечей, усеивающих стены и потолок, и склизкий гад вполз на плечо Кащея, а оттуда скользнул к запястью. Кащей сжал ладонь, ухватывая кончик хвоста, и змея резко выпрямилась, в единое мгновение превращаясь в меч. Точно такой же длины, каким был в живом обличье, угольно-черный, буквально излучающий темноту, а лезвие волнистое, будто тулово змеиное, извивающееся.
Аспид-Змей - удивительный меч-оборотень, заветный кладенец Кащея Бессмертного. Ему нет преград, нет соперников. Кольчугу сокрушит любую - хоть медную, хоть железную, хоть льдокаменную. Несмотря на непомерную длину клинка, Кащей удерживал чудо-оружие без малейшего напряжения.
На лице Акъял-батыра отразилась некоторая растерянность. У него у самого был отличный меч, из превосходного булата, но все же самый обыкновенный, ничуть не волшебный. Тем не менее, батыр перехватил рукоять поудобнее, дико закричал и бросился в атаку, надеясь взять Кащея скоростью и молодецким натиском.
Увы, он недооценил противника. Перед ним стоял худущий старикашка - кажется, дунь и упадет. Но этот старикашка играючи ускользнул от бешеного града, обрушившегося на него, успевая увертываться от каждого из ударов. Сам он в атаку не переходил, лишь уклоняясь и безразлично глядя на беснующегося батыра.
Через несколько минут бессильного буйства Акъял-батыр все же сообразил, что с ним забавляются, как с неумелым щенком. Доблестный юноша закричал от гнева и обиды, удваивая напор. Смуглое лицо раскраснелось, в миндалевидных глазах набухли кровавые прожилки, на шее свирепо забилась голубоватая нитка.
В конце концов Кащею надоела игра. Он резко дернул запястьем, нанося один-единственный удар. Но этого вполне хватило. Аспид-Змей столкнулся с мечом Акъял-батыра, и великолепное булатное лезвие разлетелось вдребезги.
Тугарин резко дернулся - один из осколков вонзился ему в плечо, застряв между крупных чешуй. Бронированный ящер скрипнул зубами, выдергивая кусок металла, и слизнул раздвоенным языком выступившую кровь.
Акъял-батыр остался с рукоятью в руках. Его пальцы мелко дрожали - удар Кащея был так силен, что едва не оторвал противнику руки. Молодой башкир с недоумением посмотрел на то, во что превратился прекрасный клинок, перевел взгляд на чернеющий в бликах свеч Аспид-Змей и гневно отшвырнул прочь жалкий осколок булата.
