- Глянулся, не беспокойся, - спокойно кивнул Всеволод. - А только дочка моя - себе на уме. Абы за кого замуж не согласна…
- Это мой-то брат - абы кто?! - вспыхнул Иван, вскакивая на ноги и упираясь ладонями в столешницу.
- Не дело это, княже! - присоединился к нему боярин Фома. - Что ж ты за отец такой, коли девке капризной потакаешь?! Принудь, да и вся недолга!
Князь Всеволод смерил обоих тяжелым взглядом. Иван и Фома Мешок невольно уселись на место, словно придавленные сверху невидимыми ладонями. Хозяин палат поправил драгоценный клобук, расшитый золотом, и медленно-медленно заговорил, не произнося слова, а точно цедя их по капельке:
- Я своей дочери хозяин - как прикажу, так и будет. Она меня слушается во всем, против отцовской воли не пойдет. Но силком за нелюбого я свою Олену выдавать не стану. И уж коли она сказала, что хочет жениху испытания провести…
- Испытания?… - насторожился Фома.
- Испытания?… - насторожился Иван.
- Испытания?… - противно запищал Мирошка.
А вот Яромир промолчал. И не насторожился. Лениво посматривал на князя Всеволода сквозь прищуренные веки, да почесывал щетинистый подбородок.
Оборотень давно уже смекнул, к чему князь ведет - все так, как они с братьями и предполагали. Напрямую владыка владимирский отказывать не желает - как-никак, все уже давно сговорено. Теперь на попятную пойти - сраму не оберешься. Однако ж и отдавать дочку за полночного соседа ему резко расхотелось - Всеволоду б со своими врагами разобраться, а тут еще и Кащея навязывают… Кащей Бессмертный - это вам не пустяк зряшный, от него мухобойкой не отмахнешься…
Нет уж, Глеб сейчас - зятек беспокойный и бесполезный. Пользы от него не предвидится, а вот грыжу схлопотать вполне возможно. Значит, надо как-то выворачиваться - чтоб свадьбу отменить и слова при этом не нарушить. Негоже князю свое слово нарушать - злая молва порой похуже секиры бьет…
И ясное дело - саму Елену Всеволодовну об этих жениховских испытаниях хорошо если хоть оповестили. Не ее это затея - а батюшки многомудрого. Да и задаст ведь что-нибудь такое, чтоб даже Святогор в затылке почесал и отступился. Если луну с неба не попросит - уже, считай, повезло…
- И что же за испытания твоя дочерь придумала, княже?… - лениво молвил Яромир, как бы невзначай кладя руки на плечи княжичу с боярином.
- Так жених-то не приехал… - улыбнулся одними губами Всеволод. Глаза у него остались спокойными.
- Дак я за него! - вскочил Иван, легко сбрасывая руку оборотня. - Для того и стою здесь, чтоб чести родовой не посрамить! Вели, княже, все сполню!
- Ну храбрец, ну удалец… - ласково прищурился Всеволод. - Что ж, добрый молодец, будь по-твоему. Слушай, что дочка моя для вас придумала. Бают люди, что где-то за тридевять земель, в тридесятом царстве, растут яблоки чудесные. Да не простые…
- …а гнилые!… - сунулся под руку Мирошка.
- …а молодильные, - закончил Всеволод. - Вот их-то вы моей дочери и привезете. И сроку вам на то - одна седмица.
Глава 18
- Стойте!!! - оглушительно завизжала Василиса, невольно зажмуриваясь.
Воцарилась тишина. Княгиня почувствовала в плече боль - туда капнула слюна чудовища. Ядовитая мерзость проела тончайшую ткань и обожгла нежную кожу. Но затем ужасные головы слегка отодвинулись и недоуменно переглянулись.
- Что она сказала? - рыкнула средняя голова.
- Кажется, она не хочет, чтобы ее ели, - задумалась правая.
- Ха! А кто бы на ее месте этого захотел? - сухо хмыкнула левая. - Они все что-то такое кричат! Не стоит обращать внимания! Кричащий человек даже вкуснее молчащего!
- Но может быть, стоит все же сначала выслушать? - предложила правая. - Быть может, она хочет сказать что-то важное?
- Что может быть важного у человека, да еще женщины? - фыркнула средняя.
- Но мы же ничего не теряем, - напомнила правая. - А вдруг ее послали что-то нам передать? Она же никуда не денется - давайте сначала выслушаем, а потом уж сожрем! Разве я не прав? А?
- Не прав! - упорствовала средняя. - Мы зря теряем время! Перекусим - и снова спать!
- Да, она так противно вопит… - задумчиво кивнула левая. - Так и хочется ее перекусить…
Змей Горыныч настолько увлекся спором с самим собой, что постепенно позабыл о самой его причине. А причина сидела ни жива ни мертва, боясь даже шевельнуться, чтобы не привлечь внимания разглагольствующего чудовища. Василиса лихорадочно думала, пытаясь придумать хоть что-нибудь, что поможет остаться не съеденной. Одновременно она прислушивалась к спору, надеясь услышать там какую-нибудь подсказку.
Ей сразу стало ясно, что у каждой из трех голов свой характер, причем согласия им удается добиться не так уж часто. Правая голова вдумчива, по-детски любопытна и предпочитает сначала все обсудить, а уж потом действовать. Левая - насмешлива, саркастична, любит ерничать и ехидничать. Средняя - малость туповата, рубит сплеча, долгих обсуждений не одобряет.
На миг Василисе пришло в голову потихоньку надеть шапку-невидимку и ускользнуть, пока головы чудовища заняты перепалкой. Но она тут же отбросила эту мысль - не таков Змей Горыныч, чтоб позволить лакомому кусочку так запросто ускользнуть!
- Кхррм! - наконец рискнула привлечь к себе внимание она. - Господине Горыныч, дозволь слово молвить!
Головы, уже давно позабывшие о причине спора, замолчали и уставились на молодицу, все еще сидящую на их общем хвосте.
- Какой нахальный завтрак… - пробурчала средняя, меряя Василису подозрительным взглядом. - Он еще и разговаривает!
- Ну вот и пусть поговорит немного, - опустилась к княгине правая. Несчастная сразу побледнела и невольно задержала дыхание - пахло из этих пастей отнюдь не ландышами. - Так уж и быть, мы выслушаем тебя, сладкая… сочная… аппетитная…
Среди частокола клыков замелькал раздвоенный язык, а по чешуйчатой губе потекла едкая слюна. Василиса торопливо отодвинулась - одного ожога ей вполне хватило.
- А Кащей не рассердится, если вы меня съедите?! - как можно гневнее крикнула она. - Или он для того меня похищал, чтоб ваши утробы ненасытные потешить?!
Головы Горыныча переглянулись и хором расхохотались.
- АХ-ХА-ХА-ХА!!! - гремели они, выплевывая в небеса тоненькие струйки пламени. Василиса поморщилась и зажала уши - казалось, будто рядом бьют в набат. - АХ-ХА-ХА-ХА!!!
- Не рассердится! - громыхнула средняя голова, отсмеявшись. - С чего б ему сердиться? Мы у него уже двух схарчили - не рассердился же?
- Именно… - хмыкнула левая. - Жен у царя столько, что не счесть, а других таких, как мы, в целом мире не найдешь!
- Ценит нас царь! - довольно кивнула средняя. - Любит! Уважает!
