- Ну что, сухоногие?… - язвительно ухмыльнулся толстяк, отряхивая ладонь. - Поборетесь со мной?
- Да делов-то! - обиделся Иван. - Я не то что песок - я воду из камня выдавлю!
Он тоже резко сжал кулак, и из него потекла желтоватая жижица. Водяной открыл было рот, не в силах поверить глазам… но тут же расплылся в презрительной ухмылке и насмешливо покачал головой.
- Сыр раздавить - дело нехитрое, - заметил он. - Такое любой сможет.
Иван перевел взгляд на изгвазданную ладонь, охнул и начал смущенно вытираться. Он и вправду схватил второпях вместо камня кусок сыра.
- Так во что предлагаешь, дядя? - рассеянно почесал волосатую грудь Яромир. - В «уточку», что ли? Или, может, в «муху»?
- Не. Мы из этих глупостей давно выросли. В бабки играть будем, - решительно заявил водяной. - Уж это игра честная, в ней не смошенничаешь!
- В бабки? - обрадовался Иван. - А что, давай! Давненько я не брал в руки бабок…
Русалки с готовностью приволокли целую груду бараньих и телячьих козонков. Водяной любовно перебирал их, поглаживая разбухшими пальцами, взвешивал на руке, придирчиво разглядывал на предмет трещин и щербинок…
- Ух, сколько у тебя! - загорелись глаза Ивана.
- А то… - ухмыльнулся водяной. - Лет уж восемьдесят коплю - все отборные, одна к одной… Ну, девки, расставляйте кон - сейчас я этих княжьих выкормышей разобью в пух…
Пока русалки, восторженно повизгивая и крутя задницами, выстраивали бабки в две шеренги и придирчиво отбирали для батюшки-водяного самый удобный биток, Яромир отвел Ивана в сторону и шепнул:
- Ты в бабки-то хорошо играешь?
- Уж не спасую! - гордо выпятил грудь княжич. - В отрочестве всегда первый был! У меня даже биток счастливый был - сам высверливал, сам свинец заливал…
- Вот и ладно. Значит, ты и бить будешь - я с этими козонками не больно-то в ладах… А ну-ка, сними сапог.
- Зачем?
- Да быстрее, пока эти водяники не смотрят! - раздраженно поморщился Яромир.
Иван недоуменно взялся за голенище.
- Левый, а не правый! - шикнул оборотень.
- Да какая разница… - заворчал княжич, снимая, однако ж, левый сапог.
Яромир выхватил у него обувку и внимательно посмотрел внутрь, стараясь дышать в другую сторону. Онучей Иван не переменял уже несколько дней.
- Сойдет, - пробурчал он, запихивая в носок три зубчика чеснока и еще что-то, завернутое в черно-зеленый тафтяной платок.
- Это чего? - не понял Иван.
- Это змеиный язык, - ответил оборотень, протягивая сапог обратно. - Надевай. Давай-давай, не вороти рожу! Мы здесь не на щелбаны играем, а на невесту брату твоему! Проиграешь - выгонит нас Всеволод к навьей матушке!
- Вы чего там? - подозрительно окликнул их водяной, закончив выбирать биток. - Играть будете или сразу сдадитесь?
- Играем, дядя! - подтолкнул княжича в спину оборотень. - Сейчас Иванушка тебе покажет, как бабки метать!
Игра сразу пошла очень удачно. И мелкие бытовые чары, примененные Яромиром, тут были ни при чем. Первым выпало бить водяному - он бросил биток чуть ли не вдвое дальше Ивана. Однако встать ему пришлось на то место, куда этот биток упал - и вот здесь уже пришлось потрудиться как следует…
Да, озерный хозяин в бабках поднаторел, ничего не скажешь, только вот опрометчиво выпустил из виду, что на сей раз играть придется на суше. А он явно учился бросать биток под водой. И здесь, в совершенно иной среде, старому водяному приходилось нелегко - он все время промахивался, биток перелетал через шеренгу бабок, по привычке запущенный слишком сильно, да еще с подкруткой.
Зато Иван швырял налитый свинцом козонок в самую тютельку - после каждого удара вылетала именно та бабка, в которую он целился. Водяной все больше пасмурнел, кисло поглядывая на своих русалок. Те радостно били в ладоши успехам Ивана - им-то что, не они же будут расплачиваться…
Время от времени Яромир лениво помахивал в сторону водяных мертвячек листочками полыни. Те отшатывались, но потом снова начинали подкрадываться ближе. Для русалки живой человек, особенно мужеского полу - что сладкий пирог для обжоры. Ручки шаловливые так и тянутся - защекотать, придушить, на дно утащить… А уж когда живой мертвым станет… вот тогда они сразу интерес растеряют - теперь-то уж никуда не денется, до веку с ними останется.
- Скажи-ка, красавчик, а ты женатый ли?… - сладко спросила старшая русалка в спину Ивану.
- Да рано мне еще… - аж покраснел княжич, утирая нос рукавом. - Двадцать годов всего…
- Да разве ж это рано? - удивилась русалка. - Да это ж в самый раз!
- В самый раз, в самый раз!… - загомонили остальные русалки.
- Рты закройте, мокрощелки! - гневно булькнул водяной. Неудачные броски раздражали его все больше и больше.
Постепенно озерный хозяин приноровился к непривычным условиям. Его удары становились все метче, биток теперь летел точно в цель. Однако ж Иван к этому времени настолько ушел вперед в счете, что водяной мог только бессильно яриться, глядя, как его золото улетучивается вместе с каждой подбитой бабкой.
- Топельца на тебя нет, проклятый!… - наконец ругнулся водяной, отбрасывая биток прочь. - Ваша взяла!…
- Вот и ладно, вот и хорошо, - довольно ухмыльнулся Яромир. - Ну что, будем расплачиваться? Или еще поиграем?
- Нет уж, ну вас всех к болотниковой матери! - огрызнулся водяной. - Забирай свое золото, Волхович, да проваливай подобру-поздорову, а не то еще передумаю! А ну, мокрощелки, домой - светает уже!
Переваливаясь с боку на бок, точно беременная медведица, водяной проплюхал обратно к озеру, погрозил напоследок кулаком, снял лапти и уселся на исполинского сома, все это время терпеливо ожидавшего возвращения хозяина.
Водяная лошадка отплыла подальше от берега, неся на себе все еще ворчащего седока, и начала медленно погружаться в пучину. В какой-то миг ноги водяного незаметно сменились прежним хвостом, а потом над его головой сомкнулась озерная гладь.
Русалки неохотно последовали за ним - на восходе действительно уже занималась заря. Дневного света подводные жители не любят, им куда милее лунный.
На некоторое время Иван с Яромиром остались одни. Княжич даже начал думать, что водяной их обманул… но тут вода вновь забурлила, и на берег медленно вышли четверо парней, выглядящие так, будто пролежали на дне несколько лет. Тела бледные, разбухшие, дурным запахом так и шибает во все стороны. А уж рожи-то, рожи!… Глаза пустые, бесцветные, рты полуоткрыты, вода из них каплет, волосы реденькие, гнилые. У одного из ноздри дрянь какая-то торчит - не то червяк водяной, не то головастик.
Это утоплые - холопья водяного. Прислуживают ему, работу всякую выполняют. Те же русалки, только в мужском обличье… и на вид куда гаже. Утоплые на сушу выходят редко, за собой не следят, живых соблазнять не годятся. Куда уж им с такими рожами!… Зато сильные, работящие, для всякого ремесла пригодны.
