Я покачала головой:
— Неправда. И даже не близко к правде для большинства из них.
— В учебниках так написано, и так говорили инструктора.
— Это верно для свежеинфицированных оборотней. Они просыпаются как обезумевшие звери, а в человеческой форме ничего не помнят — первые несколько полнолуний. Потом почти все научаются себя сдерживать. Раз в месяц покрываются шерстью, но остаются теми же личностями.
Он покачал головой, нахмуренный, такой серьезный-серьезный:
— В учебных фильмах мы не то видели.
— Это наверняка были новички, недавно ставшие ликантропами. Они бывают просто животными.
— Вы мне говорите, что на занятиях нам не то показывали, что есть на самом деле? Что они больше люди, нежели монстры?
— Ньюмэн, я живу с двумя оборотнями. Вы правда думаете, что это было бы возможно, если бы они пытались меня убить каждый раз, как меняют форму?
Он нахмурился мрачнее:
— Так эти слухи — правда?
— Некоторые — да, в основном — нет, но этот — правда. Можете мне поверить: мужчины, которых я люблю, никогда не пытались нанести мне вред. Ни в какой форме.
— Так что оборотень прошедшей ночи должен быть вроде как человек в меховом костюме?
— Я такого не говорила.
— Вы говорите, что, с одной стороны, они просто мохнатые люди. С другой стороны, собаки их так боятся, что не станут выслеживать. Что-нибудь одно, маршал Блейк. Либо они монстры, либо они люди.
— Расскажите это Деннису Рейдеру, — предложила я. — Добродетельный прихожанин, воспитал двух детей, был женат, жажде убийства противился годами. Человек, да, — но и монстр при этом.
— Но серийного убийцу собаки будут выслеживать.
Эдуард сделал еще одну попытку:
— Ньюмэн, это хорошая идея, но если он даже частично перекинулся — а должен был обязательно, чтобы нанести такие раны маршалу Карлтон, — собаки будут слишком испуганы, чтобы взять след. Вы просили прислать собак, дрессированных на выслеживание оборотня?
— Я просил лучших собак, которые тут есть.
Я пожала плечами:
— Это не играет роли. Шанс получить натасканных на оборотня собак практически нулевой. Это серьезная специальная дрессировка.
— Но почему? — снова спросил Ньюмэн. Мне этот вопрос уже слегка надоел.
— Потому что, Ньюмэн, оборотни, даже милейшие законопослушные граждане, не любят, когда собак обучают охоте за ними, чтобы их можно было убивать на месте.
Ньюмэн заморгал:
— Я не понимаю.
Устала я от этого разговора, да и от самого Ньюмэна.
— Знаю, что не понимаете.
— Так объясните мне тогда.
— Не уверена, что у меня это получится. Есть вещи, которым надо учиться в работе.
— Я быстро обучаем, — сказал он с едва заметным вызовом в голосе.
— Надеюсь, Ньюмэн. Очень на это надеюсь.
— Что это должно значить?
Ну, вот. Я старалась вести себя прилично, а он все равно мной недоволен.
— Это значит, что мне сегодня ночью пришлось быть свидетелем, как оборотень пытал и полосовал маршала Карлтон. Он прикрылся ею как живым щитом, чтобы я не могла стрелять в него, и двигался быстрее любого оборотня, которого мне доводилось видеть. Единственное, что я могла сделать — зажать ее раны и не дать ей истечь кровью, и еще молиться, чтобы у нее не было повреждений позвоночника, потому что мне пришлось ее перевернуть, зажимая раны, а при травмах позвоночника это может оставить человека инвалидом на всю жизнь. Слава богу, их не было, но ночью я еще этого не знала, а целостность позвоночника уже без разницы, если раненый истечет кровью.
Последние слова я говорила прямо ему в лицо — насколько это было возможно с высоты середины его груди, но он все же чуть сжался и подался от меня назад.
Я повернулась и пошла прочь. Злость окатывала меня волной, проливалась через меня насквозь. Звери во мне клубились, и в какой-то момент даже намек на когти стал ощущаться в животе.
— Эй, ты как? — окликнул меня Эдуард.
— Да ничего, все в порядке.
Я пошла дальше. Но мне нужно было утолить ardeur, причем, вероятно, до того, как мы пойдем по следу оборотня. Так как собака след брать не станет, у меня еще есть время. И еще у меня возникла идея: навестить местных тигров и проверить, не расскажут ли они мне такого, чего не станут говорить другим маршалам. Наверное, расскажут, и уж точно один из них согласится. Алекс, сын королевы местного клана, мой любовник и красный тигр моего зова. Другим маршалам я скажу, что пытаюсь собрать информацию, и так оно и будет, но суть-то в том, что нужен мне разовый партнер. Да, на секс, чтобы меня мои звери на части не разорвали.
Глава 11
По пути к машине нас остановил Рейборн.
— Куда это вы собрались?
— Поискать ключ к этой загадке, — ответила я.
— Уйдете с охоты, потому что не вам дали ордер? — спросил он.
— К охоте мы вернемся, — сказал Эдуард и направился к водительскому месту, оставив меня лицом к лицу с Рейборном. Чего мне только и не хватало.
— Много слухов о вас до меня доходило, Блейк, но никто никогда не говорил, чтобы вы бросили дело до того, как монстр будет убит. Все говорили, что вы человек упорный.
— Так и есть. Вы пустите по следу собак, но они этих тварей не наедут. Сегодня уж точно, и эти собаки — наверняка.
— Почему вы так уверены?
Эдуард потянулся через сиденье и приоткрыл мне дверцу, будто намекая, что пора садиться.
— Считайте, что по опыту, — ответила я и залезла в машину.
Мы поехали, а он все еще хмурился нам вслед.
Я знала номер сотового Алекса Пинна и набрала его, но он не ответил. А ответил голос незнакомого мужчины.
— Телефон Алекса. Как прикажете вас представить?
Судя по официальности, какой-то помощник.
— Это Анита Блейк. С кем я говорю?
Эдуард глянул на меня, выезжая на хайвэй, но не стал задавать вопросов, зная, что я потом объясню.
— Это телефон Ли Да красного клана, сына королевы Чо Чун. Зачем вы звоните нашему принцу?
— Мне кажется, это личное дело Алекса и мое.
— Вы не одна? — спросил он.
— Нет.
— Может ли присутствующее возле вас лицо быть недостойным доверия?
— Все может быть, и я с посторонними стараюсь не делиться секретами клана.
— Это разумно, — сказал невидимый собеседник после секундного молчания.
— Стараюсь. Как ваше имя?
