– Ты тоже думаешь об этом? – спросила Ясмин.
– Пока еще нет, – улыбнулась Либена. – Да и вечность в последние годы уже не пугает своей бездной. Наследие и дикая поросль убивают вендари. За слугами приходят охотники. Все слишком зыбко.
– Ты могла бы завести ребенка. Мой парень был знаком с женщиной, мать которой была слугой.
– О, боюсь, я либо уже выросла из этих надежд, либо еще не доросла.
– А Рада? Она никогда не хотела завести ребенка?
– Думаю, Рада всегда воспринимала Клодиу как своего ребенка, – Либена улыбнулась, желая подчеркнуть, что это шутка. – Не знаю, правда ли то, что он полукровка или нет, но что Клодиу не похож на обычных древних – это точно. Поэтому, наверное, и его слуги не похожи на других слуг вендари.
– Так ты считаешь, что Рада не похожа на тебя?
– Рада ни на кого не похожа. Боюсь, она даже не слуга Клодиу, а его друг.
– Почему боишься?
– Потому что это неправильно. Это делает Клодиу и Раду более человечными.
– А мне они нравятся.
– Конечно, нравятся. Они ведь заботятся о тебе, – Либена снова улыбнулась – молодое лицо, но взгляд старца. – Ты понимаешь, что сейчас весь этот ночной мир начинает вращаться вокруг тебя?
– Не вокруг меня. Вокруг ребенка вендари.
– Значит, понимаешь, – Либена вспомнила звонок Рады. – Моук Анакони готовится встретить тебя на болотах Мончак как принцессу. Ты готова стать принцессой?
– Завидуешь?
– Нечему завидовать. Ребенок родится, и тебя забудут. Ты снова станешь обыкновенной, если, конечно, не подцепишь в любовники еще одного древнего.
– И все-таки ты завидуешь, – Ясмин увидела, как выходит из туалета Киан.
Он сел за их столик. Взгляд его был туманным. В уголках губ засыхала кровь.
– Она жива? – спросила Ясмин, но Киан лишь устало уставился на нее. – Девушка, которую ты пил, жива?
– Да.
Но Ясмин не поверила, пока не увидела, как девушка выходит из туалета – бледная, на нетвердых ногах, забыв обо всем.
– Довольна? – спросил Киан.
Ясмин кивнула, жалея, что с ними нет Клодиу, который никогда не посещал эти шумные бары, предпочитая оставаться в отеле. Впрочем, спустя пару дней она разочаруется и в Клодиу, после того как он попросит Либену найти для него пищу.
– Мой хозяин мертв. Не забыл? – встала в позу Либена.
Клодиу не стал спорить, не удовлетворил странную потребность Либены в скандале.
– Он хоть и полукровка, но его сила нам может пригодиться, – сказал в этот вечер в баре Киан.
– Хватит с меня хозяев, – фыркнула Либена.
– Ты всех ненавидишь или только себя?
– Причем тут я?
Киан не ответил, но Ясмин видела едва уловимую улыбку на его губах. Он вообще последнее время довольно часто задирал Либену. Вначале Ясмин считала это просто враждой слуг, потом, в тайне заглянув в мысли Киана, поняла, что это симпатия, и начала забавляться, наблюдая за любовной игрой старого слуги.
– Если хочешь накормить Клодиу, то найди для него кровь сам, – сказала Либена.
Он поднялся из-за стола и вышел из бара.
– Думаю, сегодня тебе придется ночевать в машине, – сказала Либена Ясмин.
– Почему?
– Ты видела, как питаются вендари? Настоящие вендари, а не тот неудачник, которого твой отец держал в подвале, чтобы пить его кровь. Их голод не поддается контролю. Это сильнее их. Это превращает их в животных. Мой бывший хозяин, например, разрывал человека, а затем ползал на коленях, вылизывая с пола кровь.
Ясмин попыталась заглянуть в мысли Либены, чтобы понять, врет она или нет, но Либена закрылась, не собираясь сдавать позиции.
– Не нужно изучать прошлое, – сказала она Ясмин. – Можешь прийти утром в номер и посмотреть, во что превратится жертва Клодиу. Хотя в твоем положении лучше не нервничать, принцесса.
Либена увидела, как Ясмин поднимается на ноги, и рассмеялась, решив, что напугала девушку.
– Никто не будет никого убивать, – сказала Ясмин.
Она вышла на улицу, пытаясь отыскать Киана, но он уже нашел будущую жертву, забрался ей в голову, пленил волю и отвел к Клодиу. Когда Ясмин подошла к номеру, где они остановились, Киан встретил ее на пороге.
– Посиди в баре пару часов, – посоветовал он.
– Нет, – Ясмин попыталась пройти мимо него, но Киан преградил ей дорогу. – Отойди.
– Ты не захочешь на это смотреть.
– Я не захочу сидеть и ждать, пока кто-то убивает человека, – Ясмин заглянула Киану в глаза и сжала железной хваткой воли его мозг.
Старый слуга вздрогнул и растерянно уставился на молодую девушку.
– Я могу сделать больнее, – предупредила она, заставляя его отойти, взбежала по деревянным ступеням, распахнула незапертую дверь и растерянно уставилась на искрящегося метаморфозами Клодиу.
Девушка-жертва стояла перед полукровкой запрокинув голову и покорно принимала свою судьбу.
– Не убивай ее, – попросила древнего Ясмин.
– Боюсь, я не смогу остановиться, – признался Клодиу.
– Сможешь.
– Я давно не питался. Мой голод… он… – Клодиу двинулся к своей жертве.
– Нет! – Ясмин встала между ним и зачарованной Кианом девушкой.
– Уходи! – зарычал Клодиу, теряя контроль.
– Нет! – Ясмин толкнула его в грудь, но силы были неравны.
Она попыталась пробраться в мысли древнего, проделать с ним то же, что и с Кианом минуту назад, но сознание полукровки отличалось от сознания слуги. Там не было жизни. Только пустота. И голод. И… Ясмин увидела яркое и четкое желание Клодиу остановиться. Но желание это находилось в клетке, напоминая Ясмин заплаканного ребенка, который тщетно пытается выбраться, освободиться. Ничего подобного в сознании Гэврила она не видела. Может быть, Клодиу прав, и в нем действительно больше человеческого, чем в других вендари?
– Откройся мне, – попросила Ясмин. – Позволь забраться в твою голову и ослабить твой голод. Тогда ты сможешь контролировать себя.
– Открыться? Но ты же человек.
– Не совсем человек… Как и ты не совсем вендари. Помнишь, ты сам говорил об этом?
– Но?
– Дай мне добраться до твоего голода, – Ясмин осторожно подняла руки и сжала лицо Клодиу в своих ладонях.
Полукровка уставился на ее синие вены. Запястья манили его, обещая кровь. Ясмин снова попыталась пробраться к нему в голову, помочь заточенному ребенку выбраться из клетки. Клодиу вздрогнул и неожиданно впился появившимися зубами-иглами в предложенное запястье, сделал несколько глотков и захрипел, упал на колени, отплевываясь, поднялся, уставился налитыми кровью глазами на Ясмин, заставляя ее попятиться, но тут же взял себя в руки. Безумный голод стих, затаился, сдавленный волей сверхчеловека.
