Как-то раз Либена наблюдала за этим фарсом всю ночь. Почему? Наверное, хотела убедить себя, что все это притворство; разоблачить древнего слугу, доказать, что все они – животные, безумцы… Доказать не удалось. Но и сейчас, обессиленный, голодный, униженный, Киан казался Либене каким-то фальшивым образчиком старого слуги. Неестественным образчиком, созданным для глупых, доверчивых чужаков, ничего не знающих о мире ночи. С таким же успехом можно было показывать полукровку Клодиу, чтобы убеждать людей в глубине и непорочности вендари, которые обречены бороться с голодом и своей природой, и борьба эта достойна сожаления и понимания… Ложь. Вендари никогда не были такими, как Клодиу. Они не боролись с голодом, и не было в них глубины – только пустота, вечность, вселенский холод галактики. Так же и древние слуги. Не были они такими, как хотел казаться Киан. Волк всегда остается волком – диким, голодным, с грязной, свалявшейся шерстью. Волк крадется по холодному ночному лесу, и дома людей для него – это обещание пищи, а не крова и дружбы.
– Иди в номер, я постараюсь привести кого-нибудь, чтобы накормить тебя, – сказала Либена, не глядя Киану в глаза, чтобы он не счел это вызовом.
– А как же Наследие? Они ведь наблюдают за нами.
– А мы не будем никого убивать. Приведем тебя в порядок и отпустим. К тому же Наследие заботят лишь древние.
– И дети древних.
– Только не говори, что переживаешь за Ясмин.
– Почему я должен переживать за нее?
– Не знаю. А почему ты не позволил Наследию забраться тебе в голову? – Не дожидаясь ответа, Либена ушла.
Киан не обернулся, не проводил ее взглядом.
– Старый голодный сноб! – проворчала Либена.
Она не видела, как Киан покинул бар, – не хотела, чтобы старый слуга заметил ее интерес, в котором Либена боялась признаваться даже самой себе. «Может быть, виной всему, что мы оба лишились своих хозяев? – подумала она. – Кто знает, каково это: жить несколько веков слугой, а затем получить свободу?» Конечно, Либена слышала о древнем по имени Вайорель, который преследовал и уничтожал своих сородичей, сошедших с ума от вечного голода. У них ведь тоже были слуги. И слуги эти получали свободу. Вот только случалось это крайне редко. Да и безумный хозяин, как правило, подбирал себе таких же безумных слуг. Сейчас же, после того как появилось Наследие, древние мерли как мухи. Все больше и больше становилось свободных слуг. И свобода пьянила.
Некоторые слуги поговаривали о том, что было бы неплохо заключить договор с Наследием, пленить пару вендари и использовать их кровь, чтобы жить вечно. Другие пытались снова стать людьми – слабыми, незащищенными, наивными и влюбленными в свои недостатки. Ни первые, ни вторые не добились успеха – Либена, по крайней мере, не знала о таких. Наследие не шло на переговоры, а если слуги начинали настаивать, то их просто уничтожали, как прежде уничтожили хозяев. Да и человеческий мир не спешил открываться и принимать древних слуг. Что касается Либены, то она так и не поняла, что хочет получить от своей свободы. Наверное, именно эта неопределенность и привела ее в этот отель.
Лишившись хозяина, вендари по имени Плеймн, Либена долгое время находилась в какой-то растерянности, ступоре, предпочитая коротать время в вампирском баре, принадлежавшем слуге Клодиу – Раде. Бар был тихим и спокойным, в отличие от других подобных заведений, подчеркивая внутреннее онемение Либены. Раздражали лишь попытки Рады, которую Либена считала другом, жить как обычный человек, неловко разыгрывая непонятную мыльную оперу с молодым альфонсом.
Рада купила ему машину, дом, посвятила в тайну древних слуг и поставила его во главе вампирского бара, выпячивая напоказ свою кривобокую, фальшивую ревность, унижая и издеваясь над каждой юбкой, возле которой крутился ее молодой любовник. Либена пыталась сказать Раде, что все это выглядит глупо, пыталась подчеркнуть абсурд мыльной оперы, показать, позволить увидеть со стороны… Тщетно… Потом на горизонте замаячил Илир, и в вампирском баре стало небезопасно. Так что когда Рада получила послание от Клодиу, где рассказывалось о Ясмин, то бросила все и помчалась к своему хозяину-полукровке. Либена и Киан решили присоединиться к ней. История Ясмин – девушки, носившей первого за долгие тысячелетия ребенка вендари – казалась сказкой, стимулом для слуг и древних объединиться.
Либена не пыталась скрыть свое ироничное отношение к этой истории, но потом, когда узнала Ясмин, ее историю… Мир менялся, менялись люди, менялись правила, и Либена вдруг поняла, что не хочет ничего менять. Плохая или хорошая, но ей нравилась прежняя жизнь, нравился прежний мир с его тайнами и мрачными историями. Сейчас все искрилось и пестрело, слепя глаза. Наследие, дети вендари, сверхлюди… Нет, все это было уже слишком. Поэтому Либена и решила остаться. Не стать обычным человеком, не забиться в нору, превратившись в дикую, голодную крысу, как поступили некоторые старые слуги, а просто избавиться от слепящего блеска перемен. Почему остался Киан, она не знала. «Ну уж не ради меня, это точно, – думала она, пытаясь подцепить в шумном баре девушку для кормежки. – Этот сноб просто не может делать что-то ради других. Черт! Да он накормить-то себя сейчас не может».
В каком-то ехидном желчном припадке Либена попыталась подкатить к нескольким парням, представляя, как заставит Киана питаться мужчиной. «Вот это точно собьет с него спесь», – думала она, но охмурить мужчин не получалось. Они словно чувствовали подвох и притворство, с которым Либена разыгрывала доступность. «Ну и черт с ними», – подумала Либена, пытаясь отыскать взглядом одинокую женщину, потому что компания мешала забираться в сознание и подчинять волю. Да и сложно зачаровать человека, если он совершенно не заинтересован тобой. Сначала нужно заговорить, вызвать симпатию… Больше века Либена оттачивала эти навыки, добывая кровь для своего хозяина, уверяя себя, что ненавидит это. И вот теперь, получив свободу, слуга нашла нового хозяина – Киана, мужчину, самовлюбленного сноба! Либена бросила попытки добыть пищу и покинула бар. Если бы Наследие не наблюдало за ней, то она бы, скорее всего, сбежала. Все равно куда. Все равно с кем.
Либена помнила историю Рады о том, как, оставив Клодиу, она несколько лет провела в Южной Америке. Это было еще до того, как солнце стало врагом для ее тела, до того, как ночь поселилась под кожей. В те годы Рада очистилась, отвыкла от крови вендари, начала стареть. Она вернула себе человечность, а потом, вернувшись к Клодиу, снова стала слугой. «Да, такое возможно только с полукровкой», – подумала Либена.
Она пересекла пыльный двор отеля, уже предвидя самодовольную ухмылку Киана, когда он увидит ее без пищи. «Пошлю его к черту, и дело с концом», – сказала себе Либена, поднялась по деревянным ступеням, открыла дверь и растерянно уставилась на незнакомую девушку с длинными гладкими волосами цвета меди. Полные губы на ее бледном лице казались неестественно чувственными. Зеленые глаза большие, но взгляд одурманен клубившимися в комнате ароматами гашиша и афродизиака.
– Прямо крошечный вампирский бар, – фыркнула Либена, стараясь не обращать внимания на девушку, которая, казалось, и не замечает ее. – Ты что, зачаровал эту дуру? Я думала, у тебя нет сил.
