– Я просто предложил ей немного развлечься. – Киан сдержанно улыбнулся.
– Сначала накачал гашишем, а потом предложил, или сначала предложил, а потом накачал?
– Какая разница? – Киан обнял одурманенную девушку за плечи, убрал ее шелковые волосы в сторону, обнажая шею. – Хочешь укусить ее первой? – предложил он Либене.
– Ты хочешь, чтобы мы питались вместе? – растерялась она.
– Ты никогда не делила пищу с другим слугой?
– Нет. А ты?
– Нет.
– Я тебе не верю.
– Почему? Это слишком интимно, чтобы делить пищу с мужчиной-слугой, а женщины-слуги обычно не любят питаться другими женщинами.
– Слуги вообще не любят питаться с другими слугами.
– Думаю, виной всему были наши хозяева. Они ненавидели друг друга, прививая эту ненависть и нам. Но теперь у нас нет хозяев… Да и девушек кусать тебе не впервой…
– Верно, – осторожно согласилась Либена.
Она не была голодна, не была истощена, но момент волновал, обещая нечто новое, прежде неизведанное, неиспытанное. Она забралась в затуманенное наркотиками сознание рыжеволосой девушки и внушила, что бояться нечего. Отчасти это было правдой. В эту ночь Либена не собиралась никого убивать. Возможно, заняться впервые за долгие века сексом с мужчиной, но не убивать. А утром, когда позвонит Саша Вайнер, она предупредит ее о слежке и о Наследии. Не ради Саши Вайнер, не ради Ясмин и ее ребенка, не ради полукровки Клодиу… Нет. Либена сделает это ради себя. Хватит с нее подчинения. Древние, Наследие, сверхлюди… Мир менялся, но Либена не хотела меняться вместе с ним. Ее жизнь – это служба хозяину. Ни больше ни меньше. И если эти времена закончились, то значит, пришло время для новых персонажей, а старые должны отойти в тень… или умереть. В данном случае все будет зависеть от того, какое решение примет Наследие… Какое решение примут два охотника этой молодой поросли – Гектор и Аттиус.
Либена не знала, что они не только наблюдают за ними, но и читают мысли. Особенно ее мысли, потому что Киан каким-то странным образом все еще был закрыт для них. Они знали о Луизиане, знали о болотах Мончак, о микромире для слуг, построенном Моуком Анакони, и знали теперь, что Либена собралась предать их.
– И что будем делать? – спросил Гектор. – Убьем их сейчас или дождемся звонка и попробуем проследить номер?
– После того, как сошел с ума Илир, я вообще не хочу без веских причин забирать жизни, – признался Аттиус.
– Значит, будем ждать звонка, – сказал Гектор, хотя желание забрать жизни старых слуг было достаточно сильным, чтобы затмить страх безумия. Да и не считал Гектор Илира безумцем. Перегнул ли сородич палку? Да. Сошел ли он с ума? Нет. Ведь он не превратился в представителя дикой поросли, а вернулся в Наследие, да еще и привез с собой женщину, которая жила с новой породой сверхлюдей.
Информация о последних держалась в секрете, и Гектор мог только представлять их себе. Представлять врагами – ведь они пили кровь вендари, чтобы продлить свою и без того долгую жизнь. Подтверждал это и приказ Габриэлы, Матери, избавиться от Ясмин – сверхчеловека, находившегося под защитой вендари.
– Как поступить с древним? – спросил Габриэлу Гектор, получая этот приказ.
– Вендари второстепенен, – сказала Мать, вселив в сердце охотника понимание истинного врага, коим стали сверхлюди.
«Так почему же тогда они лишили жизни Илира?» – думал Гектор, подозревая, что за сородичем был и другой грех кроме истребления жителей целой улицы, на которой стоял дом Мэтоксов. Не то чтобы Габриэла стремилась скрыть любой ценой детали беременности Клео Вудворт, как и историю ребенка ее дочери – Ясмин, но… «Не готово еще Наследие для подобных откровений», – думала Габриэла, наблюдая, насколько глубокое впечатление эта истина производит на посвященных. Поэтому на поиски Ясмин она бросила самых преданных и субординированных. И поиски эти должны были закончиться прежде, чем беглецы успеют добраться до болот Мончак, где начинали собираться не только старые слуги, но и вендари, впервые объединенные слухами о возможном рождении Первенца своего вида. Весть о союзе древних еще не получила подтверждения, но Габриэла не хотела рисковать. Но не хотела рисковать и Рада, которая, связавшись с Сашей Вайнер и узнав, что Киан и Либена покинули их, велела не сообщать беглецам о своем местоположении.
– Если захотят, то сами доберутся на болота Мончак, – отрезала Рада, и Саша Вайнер решила, что старая слуга права.
Да Саше и самой не нравилась эта странная пара. Впрочем, не нравилась ей и идея поселиться на болотах Мончак. После мира культуры, где она провела почти всю свою жизнь, общество старых слуг, вендари, кланов вуду, коих плодил на болотах для отвода глаз Анакони, было смерти подобно. Особенно после того, как Саша Вайнер посетила, когда еще с ними были Киан и Либена, один из вампирских баров для слуг. Место было убогим и грязным, больше напоминавшим дешевый бордель, чем Мекку для слуг. Женщины и мужчины, приходившие туда продать свою кровь и тела, были потертыми и какими-то сальными. Пианист играл отвратительно, афродизиак и марихуана в воздухе были низкого качества и не столько возбуждали и помогали забыться, сколько раздражали слизистую глаз и носа.
– Стара я для всего этого, – ворчала Саша Вайнер, задыхаясь от смога.
Истории о других барах, поведанные Либеной и Радой, не вызвали у нее интереса. Учредитель бара, человек, несколько раз подходил к ним и, желая угодить, предлагал лучших шлюх и качественные наркотики из личных запасов.
– Когда-нибудь я вернусь и сожгу этот клоповник, – пообещала ему Рада.
– Сложные времена наступили для подобных заведений, – заскулил хозяин и, неверно расценив взгляд Либены, предложил ей укусить его.
Саша Вайнер не запомнила его лица, но вот о тараканах, коих в баре были целые армии, еще долго не могла забыть.
– Сомневаюсь, что в Луизиане будет лучше, – сказала она Клодиу, когда Рада связалась с ними и заверила, что на болотах Мончак безопасно. – Думаю, Либена и Киан правильно сделали, что сбежали от нас.
– Хочешь тоже сбежать? – спросил Клодиу.
– Сбежала бы, если бы чокнутая Лора Оливер не сожгла мой театр.
– Мы можем создать твой театр на болотах. Думаю, Моук Анакони пойдет нам навстречу.
Саша Вайнер долго вглядывалась полукровке в глаза, затем громко рассмеялась.
– Господи! Как можно прожить так много и сохранить столько наивности?! – воскликнула она, смущая Клодиу.
Потом Саша Вайнер извинилась и пообещала, что не сбежит, пока они не доберутся до Луизианы. Ясмин не нужно было заглядывать ей в мысли, чтобы понять, что старая балерина врет. Правда, Клодиу поверил и успокоился. Спустя два дня Саша Вайнер сбежала. Оставшись наедине с Ясмин, Клодиу замкнулся. Было ли причиной этому его смущение перед этой девочкой или же он просто считал себя преданным?
– Я приеду, как только смогу, – пообещала Рада по телефону.
