– Со всем.
– Сомневаюсь, что такая женщина, как ты, не может найти себе достойного партнера.
– Ты считаешь меня красивой?
– Очень.
– Вот как… – Надин окинула его внимательным взглядом, словно увидела впервые. – Хочешь провести со мной ночь?
– Ночь?
– Ну или день, в общем… – она опустила глаза.
– Так ты… – Гирт почувствовал разочарование.
– Нет… – Надин улыбнулась. – По крайней мере, я не занимаюсь этим за деньги.
– Это хорошо.
– Ты так думаешь?
– Уверен, – Гирт вспомнил дамбу и подумал, что если сейчас уйдет, то эта женщина обязательно вернется и сделает то, что хотела сделать утром. – Если ты не хочешь быть одна, то мы можем поехать ко мне, я переоденусь, а потом…
– Мне казалось, ты говорил, что я красивая.
– Красивая.
– Тогда почему ты не хочешь заняться со мной сексом?
– Дело не во мне.
– Тогда в чем?
– Думаю, ты сама этого не хочешь.
– Ты меня не знаешь. Совсем не знаешь.
Надин поднялась из-за стола, покинула кафе. Гирт догнал ее, спросил, куда она идет. Надин пожала плечами. Солнце на небе то выглядывало из облаков, слепя глаза, то снова пряталось за сливочные пудинги, плывущие по небу.
– Езжай домой, Гирт, – сказала Надин. – Возвращайся в свой маленький скучный мир.
– Не могу, – он взял ее за руку, желая показать, что не отпустит ее. Не сейчас. Не так. – Не хочу прочитать о тебе в некрологах.
– Мне не нужна твоя жалость.
– Я разве говорил о жалости? – он улыбнулся. Надин вяло попыталась высвободить руку. – Не знаю, что у тебя случилось, но уверен, из любой ситуации есть выход.
– Я знаю.
– Не дамба, – Гирт потянул Надин к своей машине, усадил на пассажирское сиденье. Официантка в кафе стояла у окна, наблюдая за ними. – Думаю, она считает, что я маньяк, который похищает девушку на стоянке, – попытался пошутить Гирт.
– Думаю, она просто считает, что у нас семейная размолвка, – сказала Надин.
– Ну пусть будет размолвка, – Гирт сел за руль, включил зажигание. Надин откинулась на спинку сиденья и закрыла глаза. – Не хочешь говорить? – спросил Гирт. Она не ответила. Гирт кивнул, выехал со стоянки.
Когда он остановился возле своего дома, Надин открыла глаза, вышла из машины.
– Ты правда здесь живешь? – спросила она, разглядывая скромный одноэтажный дом.
– Не нравится?
– Наоборот, – она улыбнулась. – Это даже лучше, чем я себе представляла.
Они прошли в дом.
– Я только приму душ и переоденусь, – сказал Гирт и выпросил у Надин обещание, что она дождется его.
– Посмотрим! – рассмеялась Надин и начала по-хозяйски ходить по квартире, изучать ее.
Около минуты Гирт наблюдал за ней, затем отправился в душ. Когда он вернулся в гостиную, Надин спала на диване. Гирт укрыл ее покрывалом. Она спала до позднего вечера – дольше, чем спал сам Гирт, уставший после ночной смены.
– А ты и правда очень странный, – сказала Надин, когда он позвал ее ужинать.
– Почему? – спросил Гирт.
Она встретилась с ним взглядом, но так и не ответила. Лишь сказала, что ей нужно уходить.
– И не бойся. Тебе не придется читать обо мне в некрологах, – заверила Надин.
Гирт стоял у окна и смотрел, как она идет по залитой алым закатом улице. Он не знал, вернется она или нет, не думал, не надеялся. Но Надин вернулась. Пришла неделю спустя и предложила устроить свидание.
– Только сделай это не из жалости ко мне, – попросила она. Гирт сказал, что уже забыл о дамбе и о том далеком утре. – Хорошо, – сказала Надин и дала ему пятнадцать минут, чтобы собраться.
На улице их ждало такси. Ресторан, куда привела Гирта Надин, был дорогим, и он чувствовал себя неловко.
– Если хочешь, то можем пойти куда-нибудь, где тебе будет более комфортно, – предложила Надин.
– Нет. Все нормально, – соврал Гирт, однако через четверть часа признался, что лучше будет уйти.
Был поздний вечер, и когда они вышли на улицу, их окружили густые тени. Надин, казалось, совершенно не замечала их, но Гирт чувствовал дискомфорт еще больший, чем в ресторане. Он неосознанно выбирал те места, где фонари светили ярче других, где было больше всего неоновых вывесок, витрин. Но тени преследовали их, шли по пятам.
– Что-то не так? – растерянно спросила Надин.
– Просто разыгралось воображение.
Гирт заставил себя не обращать внимания на тени. Попытался заставить, но ночь начала пугать его, хотя никогда прежде не пугала. В детстве он не боялся темноты. Не видел в ней ничего сверхъестественного, но сейчас казалось, что мир встал с ног на голову. Гирт поймал себя на мысли, что единственное, чего он хочет – вернуться домой, включить свет во всех комнатах и закрыть двери.
– Гирт? – Надин взяла его под руку. Близость женского тела помогла отвлечься, но он все равно видел, как тени ползут за ними, преследуют их. – Если хочешь, то можем поужинать у тебя, – предложила Надин.
Гирт хотел отказаться, но мысль о доме и защите знакомых стен была слишком сильной.
– Я не против. Так даже лучше, – Надин заглянула ему в глаза и улыбнулась.
Ее улыбка понравилась Гирту. Ее лицо, взгляд, запах ее духов. Волнение и страх стали единым целым. Надин заставила его остановиться и поцеловала в губы. У нее было свежее и неровное дыхание. Ее тело казалось мягким и податливым, пластичным. Гирт почувствовал себя грубым и неуклюжим. И еще эти тени, за которыми он продолжал следить краем глаза.
– Я слишком спешу? – спросила Надин.
– Нет, – Гирт заставил себя улыбнуться.
– Хорошо, – Надин предложила зайти в магазин. – Давай купим вино и немного телятины. Я приготовлю ужин, и мы попробуем начать это свидание еще раз, но уже в привычной тебе обстановке.
– Я могу приготовить ужин и сам.
– Или мы можем сделать это вместе, – Надин снова поцеловала его: страстно, жадно, словно заблудившийся в пустыне путник, умирая от жажды, нашел флягу с холодной водой и теперь не может напиться. Гирт почувствовал возбуждение, смутился. Надин притворилась, что ничего не заметила.
Они вошли в магазин. Тени остались за дверьми ждать. Гирт знал это, но близость Надин становилась более важной. По крайней мере сейчас. Он был так сильно занят мыслями об этом, что не заметил, как Надин сама расплатилась за покупки, снова смутился, хотел вернуть ей деньги. Надин не спорила, лишь снова поцеловала его. На этот раз еще более жадно, чем прежде, словно он и был той флягой с холодной водой, к которой припал губами умирающий от жажды странник в пустыне. У Гирта перехватило дыхание, закружилась голова. Все естество, казалось, тянулось к Надин, к ее зовущему податливому телу.
