— Но ведь мухомор — стопроцентный галлюциноген! От него какая угодно чертовщина может показаться.
— Возможно, и так… А еще духи мне сказали, что ночью ты ездил в поселок к своим друзьям, а утром поднимался на самую вершину горы и едва не упал прямо в огнедышащую пасть великого Камули.
Аксенов с любопытством посмотрел на старика. Ему было известно, что даже самый просвещенный камчадал никогда, в силу каких-то древних суеверных предубеждений, не поднимется на действующий вулкан. Где-то внутри каждого из них продолжал жить страх перед извержением, выработанный многими поколениями предков.
Старик не был на горе и, следовательно, не мог видеть его на вершине.
Но даже если предположить, что ему все-таки удалось подсмотреть за ним, то каким образом он сумел узнать, что внутри жерла плещется раскаленная лава и что он едва не оступился в многотысячный жар?
— Как ты угадал?
— Бог Камули поставил передо мной зеркало, и я увидел в нем тебя, — слегка улыбнулся старик. — А еще я успел потянуть тебя назад за штаны, когда из-под твоих ног обвалился камень.
— Ну и дела! — покачал головой Аксенов. — Ты говоришь так, как будто стоял рядом. Пойми ты, дед, мы не можем уйти отсюда. У меня здесь работа, я должен следить за вулканом. — Неожиданно Дмитрий услышал в собственном голосе некоторую растерянность. — А если возникнет какая-то опасность, я просто обязан буду предупредить о ней людей.
— Тогда предупреди сейчас, — настаивал старик. — Есть опасность.
— Но мы брали предварительные пробы и пока не выявили никакой опасности, — не сдавался Аксенов, понимая, что старик был невероятно трудным собеседником. — Мне нужны научные доказательства, не стану же я ссылаться на шамана, который разговаривает с духами в трансе.
— Возможно, для просвещенного человека со стороны это может выглядеть смешно. И что же мне тогда делать? — не отступал старик.
— Самое разумное, это идти сейчас домой и как следует проспаться. После этих мухоморов у кого угодно может разум тронуться.
— Домой я не пойду. Если ты не хочешь помочь себе сам, тогда мне придется помочь тебе. Сделаю я это ради своей внучки, у вас должны быть красивые дети — сначала девочка, потом мальчик. Вот только жаль, что увидеть мне их уже не доведется.
В посмурневшем небе раздался едва различимый гул.
Повернув голову, Дмитрий увидел небольшую темную точку, зависшую над горизонтом и увеличивающуюся в размерах с каждой секундой. Послышался нарастающий вибрирующий гул, какой бывает только от длинных лопастей, рассекающих воздух. Зависшая точка обрела контур вертолета «Ми-8», затем понемногу стала обрастать деталями. Приблизившись метров на двести, вертолет совершил небольшой круг и пошел на посадку. Стоявших обдуло упругим сильным ветром. Дмитрий невольно схватился за шапку, опасаясь, что порывы ветра зашвырнут ее в остывающую лаву. Косынка на голове Анфисы, стягивающая ее длинные волосы, развязалась и, подхваченная ветром, полетела на кусты малины, а сама она спряталась за огромный валун, старик, наклонившись, спрятал от сильного ветра лицо, но оставался на месте.
Вертолет, сделав круг, выбрал площадку поровнее и, зависнув над ней, мягко опустился на крошку темно-рыжего базальта. Некоторое время винты нещадно молотили воздух, а потом остановились, заметно прогнувшись под собственной тяжестью.
Дверца кабины открылась, и из нее на землю выпрыгнул вертолетчик, мужчина лет сорока, одетый в удобные темно-синие брюки и в белую рубашку с длинными рукавами. Это был первый пилот Макар Меркулов из местного авиаотряда, невероятно располагающий мужчина с красивой белозубой улыбкой, которого Дмитрий знал по совместной работе в прошлом году на вулкане Корякский. Между ними даже установились приятельские отношения.
— О чем секретничаете? — поздоровавшись со всеми, спросил Макар и, смерив долгим взглядом смутившуюся девушку, столь же весело продолжил: — Дед Ефим, когда ты за меня отдашь свою внучку, вон какая красавица уродилась! Не бобылем же мне куковать, а тут хороших девок не встретишь. Не переживай, я тебе калым за нее приличный отдам. А хочешь, за эту красавицу вертолет на тебя перепишу? Ха-ха-ха! — источал жизнелюбие Макар.
— У нее жених есть, — буркнул шаман, посмотрев на насупившегося Дмитрия.
— А-а, вот оно что… Если он все-таки раздумает, так ты можешь ко мне обратиться, возьму!
Макар вел себя раскованно, как и положено человеку, которому дозволено в жизни многое и столь же немало прощается. Ну, как можно обидеть молодого мужчину со столь жизнерадостной физиономией! Такому впору ухаживать за небесными нимфами, и, надо полагать, они ему не станут отказывать.
— Спасибо тебе, Макар, — примиряюще проговорил Дмитрий, — но мы уж как-нибудь сами разберемся.
— Без обид?
— Конечно. Делить нам нечего.
— Дед Ефим, ты меня рыбкой не побалуешь? — повернулся к старику пилот.
— Приходи, — кивнул шаман, — только сегодня.
— Сегодня я не могу, беглых зэков разыскиваем. Пару дней назад с Юрьевской зоны бежали. Кстати, может, вы их видели? — Вытащив из кармана фотографии, он протянул их Дмитрию, тот, едва взглянув, вернул их обратно и сказал:
— Нет, не приходилось. Да и зона отсюда далеко, вряд ли они могли сюда прийти. Край здесь глухой, машины редко заезжают, а пешком за это время не доберешься. И потом, чужой человек всегда на виду, мы бы заметили.
— Все оно так, конечно, но мало ли… А ты все-таки возьми, — настоял пилот, — может, еще понадобится. Если твоя информация поможет их изловить, получишь миллион рублей. Согласись, совсем нехило при твоей зарплате! Дороги все перекрыты, но они как-то проскочили. А что касается машины, то здесь ты не прав. У них был сообщник, он-то и вывез их. В полиции считают, что беглые отправились куда-то в вашу сторону… А почему завтра-то нельзя рыбки покушать? — обратился Макар к старику.
— Потому что завтра придет Гутху и станет воевать с бесом Камули.
— Ну а нам-то что до этого? — хмыкнул пилот. — Пускай себе воюют, у них дела небесные, а у нас земные. Так что на нас эта война не распространяется. Или, старик, ты мне просто рыбки пожалел?
— А вот я тебе говорю, Гутху бросит камень в Камули, чтобы убить его, но промахнется. Будет много дыма и много огня. А еще твоя металлическая птица будет сломана.
— Эх, старик, вечно ты какие-то страхи нагоняешь. С тобой лучше не встречаться, то своими огненными бесами пугаешь, а то вдруг порчу на мой вертолет наводишь…
— Порчу я не навожу, просто хочу тебе передать слова Камули, он сказал, если будешь тревожить его своим шумом, он поломает твою винтокрылую машину.
— Видно, твоему бесу придется потерпеть, — вздохнул Макар. — Мне тут еще часа полтора кружить. Нужно все квадраты проверить. У меня свое начальство есть, земное, мне отчитываться перед ним. Оно мне и зарплату платит. — Шаман благоразумно помалкивал. — Ладно, полечу! Дел по горло.
