— Он самый.
— Я — начальник четыреста шестьдесят третьей колонии полковник Евдокимов, — представился атлет, браво козырнув.
— Вот я как раз к вам и направлен. Вижу, что мое появление не стало для вас неожиданностью.
— Хм… Не удивляйтесь. В нашем ведомстве как хорошие, так и дурные новости распространяются очень быстро. Прошу вас… Садитесь.
— Вы без водителя? — удивился Покровский, устраиваясь на пассажирское место.
— Иногда люблю сам порулить. Приятно осознавать, что твоя жизнь находится в твоих же собственных руках.
— Тоже верно, — согласился Афанасий и невольно поймал себя на том, что попал под его обаяние.
— Так куда мы сейчас направляемся? Вас отвезти в город, в гостиницу? Наверняка хотите передохнуть с дороги.
— Давайте сразу в колонию. Знаете, за время полета я успел достаточно отдохнуть и выспаться, так что самое время и поработать.
— Тогда милости прошу, — с готовностью ответил полковник, выезжая со взлетного поля, но Покровский был почти уверен, что за маской любезности тот прятал едкую усмешку.
Глава 3. Интеллектуальное сооружение, или Здесь был лагерь
23 июля, поселок Юрьевский
Лагерь располагался в широком ущелье, стиснутом с обеих сторон лесными сопками, по соседству был отстроен поселок Юрьевский, в котором чувствовался достаток. Дома каменные, капитальные, строившиеся на века, с большими участками, засаженными фруктовыми деревьями, среди которых преобладали яблони, разросшиеся невероятно высоко и широко. У многих домов стояли автомобили, в основном внедорожники, наиболее популярный здесь вид транспорта. На улице народу немного — кто-то копался на огороде, кто-то возился подле машины, две мамаши катили детские коляски, лишь у магазина толкались несколько человек, видно, обмениваясь последними новостями. Жители поселка в своем большинстве трудились в колонии.
Ворота отворились, и Евдокимов, въезжая на территорию лагеря, произнес с некоторым облегчением:
— Вот мы и приехали.
Офицеры, ждавшие хозяина, нервно покуривали, но, заметив подъезжающий «УАЗ», дружно побросали недокуренные сигареты в урны.
— Здравия желаем, товарищ полковник!
— Здравия желаю, — ответил Евдокимов, бодро выскочив из автомобиля. — Чего стоим? Потопали!
Полковник вместе с Покровским и в сопровождении офицеров колонии вошли через небольшие ворота в производственную зону, отгороженную от остальной части лагеря стеной из колючей проволоки.
Показав на три белых одноэтажных каменных корпуса, Павел Спиридонович проговорил:
— Здесь заключенные трудятся. Зарплата у них стабильная, не ниже минимальной оплаты труда, сдельная. Ее мы начисляем на карточку. В выходные и праздничные дни проводим культурно-массовые или спортивные мероприятия. — И, заметив легкую улыбку Покровского, добавил: — Колония, конечно, не дом отдыха, здесь спать никто особо не даст, но условия у нас вполне человеческие. Можете сами в этом убедиться.
Показывая достижении колонии, полковник Евдокимов вел себя уверенно, с достоинством, как и подобает человеку его звания и должности, без малейшего намека угодить столичному проверяющему: был почтителен, но без чинопочитания, предупредителен, но не навязчив.
Колония впечатлила не столько своей площадью, хотя она тоже была весьма велика, сколько производственными мощностями. В двух рабочих корпусах располагались ткацкие цеха, в которых шили бушлаты, рукавицы, перчатки, в третьем здании находилась столярно-плотничная мастерская, где изготавливали мебель, причем весьма высокого качества. Но значительную часть производственной территории занимали цеха по изготовлению домиков из бруса и срубов. Домики, выстроившиеся ровными рядками, можно было бы принять за лубочные, сошедшие со сказочной картинки, если бы не колючая проволока, окружавшая лагерь по периметру в три высоких ряда.
— И откуда же они выбрались? — недоуменно спросил Покровский, посмотрев на начальника колонии.
— Через сруб, — ответил тот. — Там тоннель.
— Что ж, ведите!
Евдокимов твердо зашагал в дальний конец производственной зоны и, остановившись перед самым крайним срубом с недостроенной крышей, сказал:
— Это здесь.
Перешагнув через грубо струганный ствол, Афанасий подошел к большому срубу, поставленному из могучих сосен, — выглядел он весьма внушительно и заслонял собою большую часть жилого барака и караульную вышку. Сруб стоял вблизи запретной зоны в виде небольшой насыпи шириной в несколько метров, освещаемой с вышек сильными прожекторами. Вокруг не было ничего такого, что могло натолкнуть на мысль о побеге. Территория ухожена, тщательно подметена, кое-где посыпана желтым песочком. Стружка собрана в отдельную кучу.
— Значит, отсюда? — переспросил он, повернувшись к начальнику колонии.
— Так точно, товарищ подполковник, — сказал тот, слегка распрямившись.
На его красивом с правильными чертами лице обозначилась подобающая строгость. Держался Евдокимов уверенно, спокойно, без суеты. Взгляда при разговоре не отводил, смотрел прямо, как если бы намеревался прожечь дыры в переносице собеседника. Невольно возникало сомнение, что это у кого-то другого убежали из лагеря три особо опасных преступника, осужденных за убийство. У начальника колонии нервы были железные, это надо признать. Возможно, что на его месте другой бы попытался услужить проверяющему, преданной собачонкой заискивающе заглядывал бы в глаза и делал бы все возможное, чтобы как-то смягчить сложившуюся ситуацию. А этот даже не моргнет! В какой-то степени такая линия поведения внушает уважение.
— Когда обнаружился побег? — сухо спросил Покровский.
Неподалеку, совершенно ненавязчиво, чтобы не мешать разговору сотрудника следственного отдела с начальником колонии, стояли офицеры: заместитель по режиму — коренастый майор с короткими пухлыми ручонками и помощник начальника колонии — худой и узкоплечий капитан с изможденным скуластым лицом.
— Утром три дня назад на лагерной перекличке, — честно ответил полковник, продолжая смотреть Покровскому в глаза. — Мы их не досчитались и тут же начали поиски. Еще через пятнадцать минут в этом срубе был обнаружен подкоп. Заключенные работали в одной смене, вместе и убежали.
— Стало быть, вы ищите беглецов до сих пор и не можете их найти? — ядовито хмыкнул Покровский, надеясь, что начальник колонии хотя бы отведет взгляд. Но смутить того было крайне сложно, похоже, он вообще не видел за собой вины и воспринимал побег заключенных как нечто заурядное, ведь не в детском же саду работает, всякое может произойти!
— От нашего лагеря поисками занимается взвод солдат во главе со старшим лейтенантом Сильчиным. Офицерами оперативной части были опрошены десятки жителей, но пока никаких результатов…
— Ну-ну…
