Черноволосая девушка, выйдя из пассажирского терминала, остановилась, резко вскинула голову вверх, пробежала глазами вдоль алюминиевых перил второго этажа, а встретившись взглядами с Максимом, коротко улыбнулась и приглашающе взмахнула рукой.
Естественно, пришлось спуститься.
— Приветствую вас, прекрасная сеньорита Мари, — вежливо кивнув головой, поздоровался на испанском языке Макс. — Рад видеть и всё такое прочее. Выглядите — просто замечательно. Разрешите поцеловать вашу нежную и трепетную ручку…
— Во-первых, хватит кривляться, — нахмурилась девушка. — А, во-вторых, что ещё — за «вы»? Ведь мы, кажется, договаривались, что общаемся непринуждённо, без официальных выкрутасов и только на «ты».
— Понял, исправлюсь…. А где же наш достославный комиссар? Ну, который Мегре?
— Имеешь в виду дона Кастильо?
— Ага, его самого.
— Он ещё в Барселоне, благодаря летним автомобильным пробкам, опоздал на самолёт.
— Вот же, деятель рассеянный и разболтанный, — возмутился Максим. — Вечно с ним что-нибудь случается-происходит. Ни одно, так другое.
— Ничего страшного. Прилетит следующим рейсом, через несколько часов.
— Куда же он, охламон пузатый, денется? Конечно, прилетит…. А ты почему его не дождалась? Почему нарушила строгие инструкции? Была же должна — сдать билет…
— Я девушка свободная и незамужняя. Поэтому ничего и никому не должна.
— А как же клятвенное обещание — слушаться меня беспрекословно? Причём, данное в присутствии твоего уважаемого отца?
— Лёгкая забывчивость и милая ветреность — лучшие украшения любой уважающей себя сеньориты, — непринуждённо улыбнулась Мари. — Ну, господин строгий и суровый надзиратель, следуем в гостиницу?
— А как же твои вещи?
— Их доставят по назначению. Я уже обо всём договорилась с работниками здешнего аэропорта. И, конечно же, оплатила эту дополнительную услугу.
— Тогда — следуем, — согласился Макс. — Прошу на выход, милая и забывчивая сеньорита. Авто ждёт вас…
Они разместились на заднем сиденье. Машина, чуть слышно заурчав, плавно тронулась с места.
— Жених и невеста? — бросив любопытный взгляд в зеркальце заднего вида, поинтересовался черноглазый и горбоносый таксист, чем-то неуловимо похожий на одного знаменитого древнегреческого философа.
— Очень надо, — насмешливо фыркнула Мари. — Так, просто случайные знакомые. Попутчики по предстоящему «Карнавалу Святого Джедди», так сказать. И не более того.
— Очень жаль, что случайные, — искренне расстроился горбоносый водитель.
— Почему — жаль?
— Смотритесь вы вместе очень уж хорошо. Словно две половинки единого и неделимого целого.
Максим, старательно скрывая смущение, промолчал…
Автомобиль, успешно преодолев пару приличных пробок, свернул на приморскую набережную и остановился.
— Лучшая гостиница нашего славного городка, — с гордостью в голосе объявил таксист.
— Называется — «Виктория», — дополнила Мари. — Построена в далёком 1909-ом году. В ней насчитывается сто шестнадцать комфортабельных номеров, из них двенадцать — класса «супер-люкс». Расположена на так называемой — «Пиратской набережной». Здесь в восемнадцатом-девятнадцатом веках были возведены — вдоль кромки морского побережья — мощные оборонительные редуты, оснащённые бронзовыми пушками, из которых отважные местные жители нещадно палили по пиратским бригам и фрегатам. А Сан-Анхелино тогда считался вольным городом, не подвластным ни одной из европейских держав…. Сами пушки? Большинство, естественно, ушло в переплавку, а три штуки до сих пор стоят на означенной набережной — в качестве памятников…. Что это, господа, вы так удивлённо на меня уставились? Конечно же, готовясь к этой поездке, я на совесть прошерстила весь Интернет. Сугубо из дамского праздного любопытства…
«Из праздного любопытства?», — мысленно усмехнулся Максим. — «Ну-ну. Свежо предание, да верится с трудом…. А, вот, про то, что старательно готовилась, поверю охотно. Только к чему конкретно готовилась? И что, интересно, за мысли бродят сейчас в её черноволосой голове? Бродят и бродят, выстраиваясь в чёткие и многоуровневые планы? Вопросы, отнюдь, непраздные. Отнюдь…».
Рассчитавшись с таксистом, они покинули машину, прошли в просторный гостиничный холл, зарегистрировали в административном окошке новую постоялицу, получили ключ и поднялись на комфортабельном лифте на четвёртый этаж.
— Что дальше? — поинтересовалась девушка.
— Это — твой номер, — указал рукой Макс. — Напротив — мой. Рядом — комиссара Мегре. Держи ключ. Открывай и смело заходи. Осмотрись. Умойся с дороги. Даже можешь принять контрастный душ и воспользоваться услугами мини-бара. Ровно через двадцать минут встречаемся. Гуляем, общаемся, глазеем на местные достопримечательности, строим дальнейшие совместные планы, осуществляем расширенный инструктаж. То бишь, я буду нудно и надоедливо инструктировать, а ты, соответственно, внимательно слушать и запоминать.
— В холле меня подождёшь?
— Вот, уж, и нет. В своём номере посижу, оставив дверь слегка приоткрытой.
— Тотальная слежка? — презрительно поморщилась Мари. — Боишься, что я оторвусь от плотной и пристальной опеки?
— У меня Контракт, который надо выполнять. Ничего личного. Да и твоему отцу обещал — присматривать…
Они разошлись по номерам.
Максим включил телевизор, вяло полистал местную газету недельной давности, лежавшую на журнальном столике, выпил банку светлого мексиканского пива, извлечённую из мини-бара. И, естественно, что всё это время он не забывал поглядывать в коридор. Вернее, на плотно прикрытую дверь противоположного гостиничного номера.
Через девятнадцать с половиной минут Макс, предварительно выключив телевизор, вышел в коридор, тщательно прикрыл дверь, запер замок, отправил ключ в карман джинсов и коротко постучался — костяшками пальцев — в дверную филёнку номера подопечной.
Тишина.
Выждав некоторое время, он постучался ещё раз — уже гораздо громче и продолжительней.
Тишина.
— Чёрт знает, что такое, — обеспокоенно пробормотал Максим, после чего — чисто на всякий случай — надавил ладонью на латунную дверную ручку.
Дверь послушно приоткрылась, и он прошёл внутрь.
В гостиничном номере, включая туалетную комнату, никого не было. Не считая, конечно, лёгкого сквозняка.
— И под кроватью — никого, — расстроено проворчал Макс. — И в одёжном шкафу…
Он выглянул в широко распахнутое окно и констатировал:
— По водосточной трубе улизнула, чертовка. Ловка, надо отдать должное. Теперь, блин горелый, ищи ветра в поле…. И как же меня угораздило — так вляпаться?
