— Совершенно правильно, уважаемый комиссар…. Я себе, пожалуй, набулькаю грушевого сидра. Он действенно предотвращает утренний «курительный» кашель…. Итак, собственно, зачем?
— Видите ли, идальго, в нашем сыскном деле именно информация решает всё. Вернее, её наличие. Или же, наоборот, отсутствие…. А обычные люди, зачастую, не готовы — на сто процентов — делиться имеющейся у них информацией. И тому — весьма много веских и уважительных причин. Грозные начальственные указания, общественное мнение, устоявшиеся традиции и обычаи, собственная меркантильная хитрость. Ну, и так далее, по расширенному списку…. Вы же меня, надеюсь, понимаете? И совсем другое дело — сумасшедшие и всякие прочие персоны с хроническими психическими расстройствами-отклонениями. Они (если их, конечно, умело разговорить), не умеют врать. Совсем. И в этом — вся соль задуманного мероприятия. Нам с коллегой просто надо понять, что сегодня — в глобальном понимании — происходит в Сан-Анхелино. Или, хотя бы, получить некую стратегическую подсказку-наводку…. Дайте, пожалуйста, соответствующую команду Главному врачу психиатрической лечебницы. Пусть он посодействует и окажет нам действенную помощь…. Я себе, пожалуй, ещё граппы накапаю. Ну, и кофейку подолью…. Так как, блистательный дон Comandante? Поможете? Только на вас, честно говоря, вся надежда…
— Да, уж, — откровенно заважничал «дон полисиаль». — Я в Сан-Анхелино лицо, отнюдь, не последнее. Второе, если быть честным до конца…
Он уселся за письменный антикварный стол и — чернильной ручкой с золотым пером — начертал несколько длинных фраз на светло-лиловом бархатистом бумажном листе.
«Точно на такой же приметной бумаге было написано и послание от сеньора Романо», — отметил Макс. — «Обычное совпадение? Не думаю. В этом беспокойном и загадочном городке, такое впечатление, случайностей не бывает. Вообще. Особенность, мол, такая…».
Comandante Сан-Анхелино, тем временем, поставил под текстом витиеватую подпись, достал из выдвижного ящика письменного стола штемпельную подушечку в тёмно-синей коробочке, сноровисто приложил к подушке золотой перстень-печатку, красовавшийся на его безымянном пальце правой руки, и украсил собственную подпись ярко-малиновым оттиском. После этого бумажный лист был аккуратно сложен вдвое и помещён в стандартный светло-коричневый конверт, который — в свою очередь — был тщательно заклеен. Более того, на «клееные» стыки-швы сеньор Сальвадор — неторопливо, с видимым удовольствием и с помощью своего перстня-печатки — нанёс несколько ярко-малиновых оттисков.
— Прошу, господа, — «дон полисиаль», горделиво улыбнувшись, протянул Мегре конверт. — Вручите данное послание лично в руки Главному врачу психиатрической лечебницы. После этого вам, естественно, окажут всеобъемлющую помощь…. Ещё виноградной граппы? Грушевого сидра? Торопитесь? Всё понимаю и не смею задерживать. Как говорится, всех благ. А также удач — в благородном сыскном деле…
Они, покинув величественное здание Мэрии, подошли к небесно-голубому «Линкольну».
— Затейники тропические, — задумчиво вертя перед глазами светло-коричневый конверт, проворчал Мегре. — Печати, понимаешь. Кстати, оттиск весьма даже любопытный: строительный мастерок, перекрещённый с молотком на длинной рукояти…. Улавливаешь, Путник, откуда ветер дует?
— А то, — усмехнулся Максим. — Как поётся в одной известной песенке: — «Масоны, масоны, кругом одни масоны…». Куда же без них, вездесущих? Этот Сан-Анхелино, такое впечатление, сплошной клубок загадок и тайн. А как можно хранить тайны — без масонов? Никак, ясен пень.… Кстати, я, кажется, догадался, кто в этом городе является — «первым лицом». То бишь, главой местной масонской ложи.
— Достославный сеньор Луис Романо?
— Ага, он самый. Теперь-то понятно, почему могущественные банкиры Ротшильды относятся к клану Романо с должным уважением и почтением…. Кстати, а кое-кто из здесь присутствующих — порядочно захмелел. Ай-яй-яй, господин комиссар…. А как же — крепкие моральные принципы-устои и приверженность к здоровому образу жизни?
— Так это я — чисто ради научного эксперимента, — засмущался дон Мануэль. — Решил, вот, на деле проверить слова сеньора Comandante о волшебных свойствах виноградной граппы. Мол, она на самом деле прочищает мозги? Или же нет?
— И каковы результаты проведённого эксперимента?
— Трудно сказать. Но повышения мозговой активности, к сожалению, пока не ощущаю. А, вот, лёгкая тошнота — определённо — присутствует. Ещё и в висках слегка покалывает…
До местного сумасшедшего дома они добрались за четверть часа.
Добрались, припарковались и, покинув машину, прошли внутрь.
— Очередное здание старинной постройки, — заинтересованно подёргав мясистым носом, сообщил Мегре. — Благородной древностью пахнет. Ну, и характерная аура присутствует. О, мраморная доска на стене…. Хм, оказывается, что данной психушке уже более ста лет. Солидно, ничего не скажешь. Солидно. Оказывается, что в благословенном Сан-Анхелино издревле принято — сходить с ума…. Эй, любезный! Подойди сюда! — обратился до нельзя вальяжным тоном к охраннику в голубой мушкетёрской накидке и с характерной шляпой, украшенной скромным пером серой цапли, на голове. — Проводи-ка нас к Главному врачу этого богоугодного заведения…. Быстро у меня! Иначе прямо сейчас свяжусь по коротковолновой рации с мистером Джоном Смит-Осборном Вторым, да и нажалуюсь ему — по полной программе…
Главному врачу тропического сумасшедшего дома было — визуально — порядка девяноста лет.
«Если, конечно, не больше», — мысленно удивился Макс. — «Почтенный такой дядечка: белоснежные и слегка кучерявые волосы, морщинистое лицо, седая тощая бородка «а-ля легендарный вьетнамский вождь Хо-Ши-Мин», допотопные очочки с круглыми стёклами. Натуральный «добрый доктор Айболит»…. Облик у него, конечно, тот ещё — бесконечно-равнодушный такой. Мол: — «Груз прожитых лет давит. Вернее, однозначно способствует полному равнодушию и железобетонному душевному спокойствию. Ерунда ерундовая — всё вокруг, не достойная трат нервной энергии. «И это — пройдёт…», — было начертано на перстне знаменитого и мудрого царя Соломона. Абсолютно правильно, между нами говоря, было начертано…». Вот, только глаза — за толстыми линзами очков. Так-то они — в полном соответствии с принятым «образом» — неподвижные и равнодушно-скучающие. Усталые такие, светло-голубые, в частых красноватых прожилках. Но только — время от времени — в них на краткий миг проскальзывают-проглядывают «бесенята». Живые такие, молодые, активные и очень-очень любопытные…».
— Антонио Гарай, — ознакомившись с посланием Comandante Сан-Анхелино, вежливо представился Главный врач. — Итак, господа сыщики, чем могу служить?
— Хотелось бы — с хоббитом побеседовать, — долго не раздумывая, бухнул сеньор Кастильо, всё ещё находившийся «под парами» коварной виноградной граппы.
— С каким ещё, извините, хоббитом?
— С тем самым типом, который намедни, находясь в карнавальном «облике» хоббита, покусал двух развесёлых дамочек. А чуть позже, бросив все дела, за ним выехал сеньор Луис Романо.
