— Да ладно, проехали, — спохватилась Грета. — Машка мне башку оторвет за то, что я посмела бросить тень на ее царственную особу. Ты же знаешь, она у нас титан. Я бы даже сказала, тот самый Атлант, который держит небо над Чигги. Она сама решает свои проблемы, и не дай боже кому-то приспичит ей помогать, а тем более жалеть — съест. А я не хочу, чтобы тебя в расцвете лет постигла эта страшная участь…
Мы снова засмеялись, и на душе стало легче.
— Эх, Ферро, если бы ты только знал, какой сюрприз я Машке приготовила! — воскликнула Грета неожиданно. — Разработочка, пальчики оближешь. И польза человечеству, и деньжат срубить можно будет без проблем. Тебе даже мозги засорять не буду, во-первых, без обид, с твоим убогим высшим гуманитарным тебе ни в жизнь не понять, а во-вторых, производственная тайна. Откуда я знаю, может, Машка черновики полистает и решит на мою идейку гриф «секретно» повесить, а я уже тебе разболтала. Вообще, обо всем проекте в полном масштабе я сейчас одна знаю. На мою задумочку шесть лабораторий пашут, но как это все будет в целом — только тут.
Грета постучала себя по правому виску.
— Все думаю, рассказать Марь сейчас или после итоговых испытаний. Знаешь, хочется все-таки, чтобы она как-то ожила, порадовалась. Да и… проблемы кое-какие можно было бы решить… Но только собираюсь сказать, смотрю на нее и вижу: не слышит. И не понимает. Ей сейчас вообще не до меня. Хотя ты же знаешь, что для меня радостную новость в себе таскать — смерти подобно. Радостью надо делиться, тогда ее будет только больше. Вот, тебе сказала в общих чертах, и то как-то веселее. Все-таки жаль, что ты, Фе, даже разбивалки для яиц изобрести не в состоянии. Мы бы с тобой шикарно сработались…
— Да куда уж нам, городским, до вас, деревенских, — копируя ее мечтательную интонацию, заметил я.
— Да ладно, Ферро, — оживилась Гретхен, словно в мои слова, кроме иронии, помимо моей воли закралась какая-то позитивная идея и она ухватилась за нее обеими руками. — Бросай свою газетенку, бери мадам под мышку и переезжай на восьмой материк. Я тебя в тот же день беру начальником цеха сборки андроидов первого типа, а твою подругу устроим к тебе секретаршей. Не работа — смех. В них практически одна механика, цех полностью автоматизирован. В подчинении восемь обходчиков, две технички и бабка-вахтерша.
— Да ты что?! — театрально воскликнул я, прижимая ладони к щекам. — Даже бабка!!! И все это богатство мне одному?!
Я сам не выдержал и заржал, уткнувшись носом в ладони. Гретхен непонимающе посмотрела на меня. Видимо, в ее голове уже отчетливо вырисовывались картины моего светлого будущего на заводах Чигги. Продолжая смеяться, я все-таки не мог удержаться от вопроса:
— Грет, ну, я понимаю, обходчики. Ну, технички. Но бабка?! У вас же на вахте система мощнее, чем на Земле у наших в Минобороны…
Гретхен покрутила наманикюренным пальцем у виска:
— Ну что ты ржешь?! Бабка как бабка. Марь, между прочим, лично нанимала, а она, как ты знаешь, не ошибается. Аппаратура что фиксирует? Картинку, движение, тепло… ну и так далее. А бабулька — телепат экстра-класса. Через нее ни одной мысли не пронесешь. Ясновидящая. Она у нас официально за этим цехом числится. Но через эту бабку и еще одну, за цехом донорского клонирования значится, каждый грианский андроид проходит. Ты думаешь, кто эволюционный скачок в партии Неро заметил, после чего мы с Марь SAMSUM-линию пустили?
— Да ладно, Грета, это же бред… Чтобы я работал на Машку. Или на тебя. Нет, ни в жизнь. Тем более ты же знаешь, я не ищу халявного места. Мне от безделья скучно, стыдно людям в глаза смотреть. А в «Галактике слухов» я при деле, причем при интересном, да и Михалыч в тонусе держит… Короче, выкинь из головы.
К столику подплыла спокойная, как камбала, официантка-бищина (свойственную третьему грианскому полу пышнотелость подчеркивал голубой, вышитый осьминогами и повязанный высоко под грудью передник) и обратилась ко мне по-чиггийски, а затем по-французски с набором дежурных приветствий и вопросов. Я не стал иронизировать над ее медлительностью. На Гриане из всех планет Договора традиционно самый неторопливый сервис. Причем Чигги здорово уступает «старшим» материкам. Про некоторые государства первого материка шутят, что там еда тухнет, пока повар готовит, и распадается, пока официант несет ее к столику, но клиенту все равно — он умирает от голода еще на стадии заказа.
Чтобы не последовать стопами анекдотического посетителя, я хотел взять из пухлых ручек меню, но Гретхен перехватила его и затрещала:
— Две порции дежурного, повторите вот этот салат, порцию котлет по-чиггийски, он любит, и бутылочку вот этого красного. — Она ткнула пальцем в карту вин, после чего повернулась ко мне и угрожающе произнесла: — А ты не смей заказывать. Потому что за восемь минут ты не только съесть не успеешь, еще даже порции в глаза не увидишь. А через восемь минут духу твоего поблизости быть не должно. Нужно же мне его как-то подготовить к знакомству с такой легендарной личностью, как Носферату Шатов. Скажу честно, он ревнив как Отелло, так что в случае чего моя смерть будет на твоей совести. А если ты очень голоден, я отдам тебе мой салат…
Грета всегда помнила заповедь Штирлица: запоминается последняя фраза. Поэтому я не стал воевать с ней по поводу ее бестактности, а просто искренне отказался от щедро предложенного сомнительного лакомства и попросил позволения использовать свои восемь минут для нормальной дружеской беседы, которая совершенно невозможна в случае, если тебе постоянно напоминают, что пора убираться. Она согласилась, и оставшееся время мы болтали о пустяках, изредка вспоминая старое и осторожно намекая на планы в грядущем.
В конце концов Гретхен постучала по золотым наручным часикам, поцеловала меня в щеку, попросила сразу выкинуть из головы все, что она рассказывала о производстве, ее новой разработке и бабке-телепатке, и я покинул ресторанчик с легким радостным сердцем и непрерывно стонущим от голода желудком.
Я справился с любопытством и желанием подкараулить у дверей Гретиного бойфренда. Коммуникатор в кармане бравурно грянул «Марсельезу». Машка. Грешным делом подумалось, что стоило оставить в коме незасвеченную новенькую карту, а не переставлять туда свою, но на старой еще оставалось прилично кредитов. Хотя — если Машка хочет отыскать кого-то в пределах Чигги, хоть свинцом обернись, — засечет.
— Ну, выкладывай, Шатов. Кто она? — не дожидаясь моего «алло», быстро проговорила Марь. Голос у Снежной королевы был резкий и усталый.
— Кто? — От такого натиска я несколько опешил, но, быстро сориентировавшись, решил, что хорошая мина никогда не повредит. Особенно если Машка опять решила без мыла интегрироваться в мою личную жизнь. — Мари, у тебя какие-то проблемы? Ты нездорова?
— Кто эта мадам, с которой ты прилетел?!. — отозвалась Машка нетерпеливо.
Я усмехнулся. Марь Ванна была в своем репертуаре. В маленькой империи «Нако» Маша Иванова контролировала каждый чих, и стоило мне забыть, как железная Марь напоминала об этом одной из подобных не особенно тактичных выходок.
