Я приложил палец к нескольким сенсорным экранчикам, которые подсовывал мне под руку миловидный мальчик лет восемнадцати со значком компании на лацкане, черкнул стилом в нужных строчках. Мальчик, с невероятной скоростью перебирая пальцами, ввел мои личные коды в систему «соток», и те тотчас повернули ко мне головы, вежливо требуя авторизации.
Я, не утруждая фантазию ерундой, попросил их откликаться на Первый и Второй, задал ближний круг в метр, периметр — двадцать, внес в список «доверенных лиц» Анну. Начало списка автоматически украсили Марь и Матвей Петрович. С Машкой я легко пошел бы в разведку, но Коновалову не доверял. Однако как ни пытался стереть его из списка — программа верещала, что мое решение ошибочно и выселить начальника безопасности «Нако» из головы моего боевого андроида не представляется возможным. Пришлось смириться и не тратить времени на ерунду, если я хотел перехватить Анну и комиссара, которые уже наверняка покидали здание корпорации.
К выходу я рванул почти бегом. Первый и Второй топали за мной, держа положенную метровую дистанцию, так что едва не наступали мне на пятки. Но торопился я зря. Уже в дверях ожил коммуникатор. Я, по привычке игнорируя видеосвязь, включил только голос и прижал трубку к уху.
— Ферро, — проговорила Анна, как всегда не тратя времени на приветствия, — мы не стали тебя ждать. Есть новая информация. Я проверю алиби Коновалова. Как сможешь, приезжай на квартиру Эрн. Комиссар сейчас перешлет тебе запись разговора с твоей подругой и ее ручным бультерьером. Благодаря ему, кстати, у нас есть кое-какие зацепки. И… андроидами сильно не свети. До связи.
— Привет, — отозвался я, едва в ее сплошном монологе наметилась брешь, но Анна уже отключилась. Пиликнул почтовый клиент — пришел файл от Ситтона. Мы с «парнями» вызвали такси, и пока добирались до дома Гретхен, я успел прослушать присланное комиссаром. Марь была невежливой и нервной. Заверила, что с Гретой в вечер ее смерти не виделась. Гретхен звонила ей, хотела поговорить без свидетелей о своей новой разработке, но на встречу так и не приехала. Марь работала в своем кабинете, когда получила сигнал с браслета Гретхен. Тотчас вызвала Коновалова и отправила его и бригаду медиков на квартиру Греты. На вопрос, почему она не позвонила в службу городской медпомощи, Машка огрызнулась, что городские не принимают сигналы от браслетников. Были случаи, когда биометрический браслет сбоил. И в этот раз она сперва решила, что виной всему сбой. Потом позвонил Матвей и сообщил, что сбоя не было и Гретхен действительно мертва.
Вопрос о том, отчего служба безопасности сразу не вызвала полицию, едва не вывел Марь из себя. И на записи было слышно, как она пытается сдержаться, но не может скрыть ярости. Процедив сквозь зубы, что разработка Гретхен, чем бы та ни занималась, не должна попасть в дурные руки, она вызвала Матвея. Вопросы комиссара и Анны прозвучали одновременно. Он хотел знать, что известно о разработке госпожи Эрн. Она — какие же руки госпожа Ванна считает «дурными». Марь ответила комиссару. Андроиды из отдела, которым руководила Гретхен, занимаются расшифровкой ее записей, но, к сожалению, это не так просто.
Пришедший Коновалов избавил ее от необходимости вернуться к вопросу Анны, принявшись рассказывать слово в слово то, что поведал мне.
Комиссар получил из гномьих рук флешку Гретхен, а Анна задала вопрос, который не успел задать я: «Чем Матвей Петрович может доказать свою непричастность к убийству?»
Коновалов заверил, что его карту сотрудника считывали несколько устройств в переходах здания и при выходе, поэтому, когда уважаемый комиссар и его гостья посмотрят электронные журналы посещений, им станет совершенно ясно, что начальник службы безопасности во время убийства Гретхен Эрн был на рабочем месте.
Анна засомневалась, спросила, нельзя ли передать свою карту сотрудника другому. Коновалов промолчал. Для Машки это было последней каплей. Она вспыхнула, заявив, что есть вещь, которую сотрудник «Нако» физически не может передать другому, чтобы такого не зафиксировали системы корпорации, — это браслет биометрии. Отслеживаются не только жизненные показатели, но и местоположение хозяина браслета.
— Саша объяснит вам, где получить данные по перемещению браслета Матвея Петровича. Я дам доступ.
Кажется, Коновалов пробурчал какое-то «но», однако хозяйка отмахнулась от него и выпроводила всех, не слишком заботясь о политесе.
— Что же ты придумала, Грета? — спросил я вполголоса. — Что ты задумала… Машка Иванова?
— Извините, ошибка ввода команды, — отозвался из динамиков искин такси. — Повторите запрос.
Все-таки трудно привыкнуть к будущему. Не к тому, что оно наступает. К этому привыкаешь быстро, как к свечкам на торте. Трудно свыкнуться с тем, что оно наступает дискретно, рывками. Раздражает его непоследовательность. Оно идет по главным улицам, перекраивая фасады, но чем дальше от магистралей, тем тоньше слой будущего и тем прочнее коренится в быту и голове прошедшее. Здесь, в центре науки грядущего, я еду на такси с искином или мчусь на полицейском каре на магнитной подушке. А где-то на Земле в российской глубинке, скажем, в городе N, бабушки все так же смотрят сериалы, гоняя мух с пыльной плазменной панели, и, решив позвонить внукам, долго ищут по комнате старенький исцарапанный девятый айфон. Да что там — взять хоть ноутбук Саши Альварес…
Машке удалось построить Россию будущего. В миллиардах километров от Земли, на маленьком материке, больше похожем на огромный остров. Она проехала по его улицам катком будущего, а совершить такое, ничего не разрушив, все же не по силам обычному человеку. Марь сорвалась, и я ничего не мог с этим поделать. Можно было сколько угодно злиться на Союз земных предпринимателей и тех, кто за ним стоял, можно было раз или два успеть написать о травле чиггийского руководства в нашей «Галактике слухов», прежде чем Михалыч выпрет меня с треском. Но это уже ничего не могло изменить. Ее сломали — покушения, постоянные проверки, смерть Греты. Я понял это сейчас, слушая ее голос в записи. Внешне она еще могла сохранить хорошую мину при плохой игре. Голос выдавал с головой: Марь была готова наделать страшных глупостей. Мне неизбежно предстояло вмешаться и придумать выход, пусть не для Чигги, хотя бы для нее самой.
Для начала прижать убийцу Гретхен.
Второй раз Эверсу-Житнову, клерку с лицом космолетчика, меня не обвести вокруг пальца. Такси уже повернуло в нужный квартал, и я коротко объяснил андроидам задачу, чтобы не устраивать цирка перед комиссаром. Второй остался у дома, Первый поднялся со мной.
— Ваша охрана? — спросил Ситтон буднично. И попросил полицейских снять с андроида номер и включить в список неорганических лиц, допущенных на место преступления. Первый тотчас присоединился к группе людей и андроидов, повторно обшаривавших миллиметр за миллиметром квартиру Гретхен. Судя по лицу комиссара, ничего стоящего они пока не нашли.
— Он жил здесь с ней, — хмуро пробормотал Ситтон, — наследил везде. Думаю, поэтому он и не стер отпечатки с клавиатуры. Был уверен, что вечером Гретхен придет домой и сядет работать. Скорее всего, не первая это для него попытка взлома. Домашний компьютер Эрн не подключен ни к одной сети. Так что удаленно влезть в него шансов не было. Вот и приходилось заглядывать, когда она отлучалась. Матвей Петрович прислал пару своих ребят — они нашли более двадцати затертых следов его присутствия в записях Сэл. Только доказать, что это был именно Эверс, мы не можем. Кстати, Носферату Александрович, совсем забыл передать вам еще кое-что от наших медэкспертов. Наши правила запрещают пересылку результатов криминалистических экспертиз, так что придется по старинке, с листочка.
