— Что? — не понял Дитирон. Ежов просто-таки слышал, как в его первобытной голове скрипят шестеренки. — Моя понимать… Моя думай, надо подождать — если твоя возвращать капитан, моя твоя друг, а если нет — моя твоя сырым кушай! Правильно?
— Здорово! — быстро закивал Ежов. — Ну, видишь, как хорошо разобрались!
Дитирон неохотно расслабил паутинные бородавки, и нити отсоединились от его «рук». Ежов начал с трудом счищать с себя липкую гадость — хорошо еще, что капитанский костюм, который ему позволили носить за неимением другого, был сшит из специальной металломатерии, отталкивающей пыль и грязь. Иначе ему вряд ли вообще удалось бы избавиться от этой паутины.
— Твоя помни моя слово! — едва не выбил Ежову глаз рукой-бивнем Дитирон. — Не вернуть капитан — моя твоя сырым кушай! Но моя не хоти долго ждать! Моя жди раз, да два, да три… а потом моя твоя сырым кушай!
Михаил подумал, что отныне выражение «моя твоя сырым кушай» вполне может претендовать на первое место в его личном списке самых ненавистных фраз.
— Подожди-ка! — окликнул он Дитирона, неохотно повернувшегося спиной. — А ты, случайно, не знаешь чего-нибудь интересного о капитане? Может, он что-нибудь такое говорил…
— Нет. Моя не слышала, — хмуро ответил уу-де-шуу. — Но если твоя не возвращать капитан…
— Знаю, знаю!.. — скрипнул зубами Ежов, уже жалея, что спросил. — Твоя моя сырым кушай!..
— Правильно, — одобрительно щелкнул бивнями Дитирон.
Через пару минут Михаил едва не столкнулся с Тайфуном, мчащимся по коридору, оставляя за собой наэлектризованный след — боевой кибер двигался с помощью сверхпроводимой антигравитации, и воздух после него всегда немного потрескивал. За ним летел VY-37 и бежала Джина в странных очках, размахивающая небольшим прибором с искривленным раструбом. Ежов благоразумно посторонился — ему совсем не хотелось оказаться на пути у этой психопатки.
— Вин, вин воны побигли! — заорал Остап, с грохотом вылетевший из-за поворота. — Стриляй, Кроу, бо втикуть!
Великан, как и Джина, напялил специальный шлем, позволяющий замечать микроскопические объекты. Они по-прежнему отлавливали наноботов, успевших разбежаться по всему «Вурдалаку». Без центра управления эти микротеррористы не могли действовать согласованно, но все равно стремились побольше напортить. А поскольку их величина колебалась от полутора до четырех миллиметров, отыскать, а тем более поймать этих металлических букашек оказалось трудновато…
— Не стой на дороге, придурок! — отпихнула в сторону Ежова Джина.
Вообще-то, для того, чтобы его отпихнуть, ей пришлось отклониться от прямого пути метра на три, но она не поленилась.
— Швидше на мостик! — крикнул Остап. — Я йих загубив!
— Нас же просили брать живыми! — возмутилась Джина. — Ну, то есть… не живыми, конечно… целыми! Какого дьявола ты вечно…
— Справка. На языке Золотого Кольца «загубив» означает «потерял», — сообщил VY-37.
— А-а-а… — слегка смутилась Джина. Но тут же оправилась, и снова начала вопить: — Тогда какого черта ты их потерял, жирный?! Я еле-еле нашла целую стаю, а ты, здоровая орясина…
— Я не робив ничого поганого, Кроу, чому ж ты штормишь на мене?! — обиделся Остап. — Да так гучно, як скаженная! Ежов, поясни ты — навищо так делаты?
Михаил неопределенно пожал плечами — население «Вурдалака» лично у него вызывало ассоциации с сумасшедшим домом для буйных.
— И я зголоднив, — проворчал Остап. — Я великий, мени нужна йисты за чотирьох…
— Потом пожрешь, жирный! — с силой ударила его в живот Джина. Гигант даже не почесался — только обиженно насупился. — Ву, ищи их, давай! Тайфун, за мной!
Спрашивать о чем-либо этих четверых было бессмысленно — они охотились. Ежов проводил их взглядом и пошел дальше — в трюм.
Трюм «Вурдалака» занимал большую часть задней половины, и мог вместить ровно тысячу кубических метров груза. Если, конечно, удастся утрамбовать его так плотно, чтобы не осталось свободного места. Рядом располагался ангар с двумя малыми планетарными катерами класса «Эриния» и одним большим космическим «Бореем». В ангаре возились Рудольф и Дельта, сканирующие машинный парк на отсутствие наноботов. А в трюме торчал Соазссь. Он просвечивал какие-то цилиндрические металлические коробочки — похоже, пестрянкой груз, взятый на Персефоне, не ограничивался.
Там же сидел и Койфман — старичок разбирал свою палку. Хотя, конечно, совсем не палку — это была квантовая винтовка Рихвинда, высокоточное оружие, бьющее почти на двенадцать километров. Когда Аарон Лазаревич говорил, что смог бы убить Ежова надежнее, он не привирал: бывший раввин почти пятнадцать лет подвизался снайпером в армии Латинского Союза. Ему неоднократно приходилось снимать человека, находящегося где-то в необозримых далях. Не на камеру снимать, само собой.
— Аарон Лазаревич, что вы знаете о личном файле капитана «наследие»? — сразу взял быка за рога Ежов.
— Ничего не знаю, Мишенька, — ласково ответил Койфман. — Видишь ли, личными файлами называются такие файлы, к которым нет доступа ни у кого, кроме того, кому они принадлежат. А что там?
— Там — ничего особенного, всего лишь родовое древо, — отмахнулся Михаил. — Но если внимательно его рассмотреть, а также просеять архив имперских некрологов…
— Ну-ну?
— Святослав Моручи принадлежит к Императорскому Дому, верно? — уточнил Ежов.
— Боковая ветвь, — кивнул старик, приветливо улыбаясь. — Очень дальний родственник.
— Верно, сейчас он тридцать седьмой в линейке наследования. Но вот что интересно — двенадцать лет назад он был пятьдесят шестым!
— Да-а-а?! — загорелись глаза у Койфмана. — Вот это уже интересно, это очень интересно… И как же это так получилось?
— Очень просто — за одиннадцать лет родовое древо сократилось на девятнадцать пунктов. А точнее — на двадцать четыре. Очень интересный факт — за эти одиннадцать лет родилось пятеро новых наследников, но ни один из них не отметил второго дня рождения! Вам это не кажется подозрительным, Аарон Лазаревич?
— Да еще как кажется! А ты какие выводы сделал, Мишенька?
— Девятнадцать из пятидесяти шести за такой срок — это явный перебор, — уклончиво ответил Ежов. — Четыре или пять смертей, скорее всего, были естественными, но остальные… В конце концов, имперцы живут полтора века — такая эпидемия рвет в клочья всю статистику! Но следует признать, подкопаться там не к чему. Смертельные болезни, тщательно выверенные несчастные случаи, два несомненных самоубийства, две смерти на дуэли… Ни по одному случаю не было возбуждено уголовного дела! Ни один из них сам по себе не вызывает ни малейшего подозрения! Но все вместе…
— Так-так, — задумчиво кивнул Койфман. — И что дальше?
— Два года назад все прекратилось, — пожал плечами Михаил. — Последняя смерть произошла в 7110 году.
