Гром не грянул, небеса не разверзлись, однако на несчастного гнома было жалко смотреть.
— Поч-че-че-му вы так решили? — заикаясь, спросил он.
— Долгая история. Я расскажу ее после того, как Ган-Ли окажется в наших руках, — сказал я.
На самом деле мне эта идея пришла в голову после того, как я вспомнил о факте, почерпнутом в архивных документах. Он гласил, что экспедицию, в которой графиня Де Сток стала инвалидом, финансировал не кто иной, как мастер Фирг, что свидетельствовало о том, что графиня не просто училась с ним на одном курсе — они дружили или имели деловые отношения. Это — раз.
Недавно Дженни упоминала о постоянном заказчике Болванчика, который интересовался древностями. Фирг — профессор археологии. Значит и тут есть точки пересечения. Это — два.
Вдобавок, этот гном еще и один из хранителей Ган-Ли, значит, он точно знал, когда статуэтка будет у мастера Тага, и имел представление, как она охраняется. Это — три.
Я верю в совпадения, но когда их становится слишком много, вера моя истончается. Все говорило о том, что мастер Фирг просто обязан быть причастным к похищению. Других претендентов не наблюдалось.
Мастер Таг все еще думал, будто я его разыгрываю.
— Вы предлагаете нагрянуть в дом к мастеру Фиргу, и обвинить его в воровстве? — широко распахнув глаза, уточнил гном.
— Не сразу, — подумав, сказал я. — Его причастность будет трудно доказать. Во всяком случае, законными методами.
— Кто здесь упомянул о законе? — брови гнома поднялись и стали напоминать две арки.
— Я. Мне надоело ходить окольными путями и кривыми дорожками. Рано или поздно я окажусь на обочине.
— Забудьте о ваших человеческих законах, мистер Гэбрил. Вы играете на том поле, где правила устанавливаем мы, гномы.
Кажется, меня ждала маленькая лекция о юриспруденции, но даже тысяча гномов не смогла бы изменить мое решение.
— Не спешите, мастер Таг. Вы еще успеете попрыгать на животе у вора.
— Чего мы ждем? — изумился гном.
Он рвался в бой, и только я удерживал его от опрометчивых поступков.
— Сущего пустяка — доказательств. Я должен все проверить, но вы будьте наготове. Я могу появиться у вас в любой момент.
— Вы уж постарайтесь, чтобы этот момент наступил до того, как меня казнят, — уже жалобно попросил мастер Таг.
Настроение гнома качалось как маятник. Буквально недавно он размахивал в воздухе руками и рвался к боевому молоту, а теперь того гляди, как бы не пришлось лезть в карман за носовым платком и вытирать у него сопли.
— Не беспокойтесь. Считайте, что вы застрахованы, — сказал я и покинул гнома, не забыв перед уходом спросить адресок предполагаемого воришки.
Призрака я отпустил незадолго до начала операции по поимке беглецов. Он обещал вернуться в наш офис к полудню и дожидаться меня там. Очевидно, занятий поважнее не нашлось, так что призрак сдержал слово.
— Как все прошло? — деловито осведомился он.
— Можно сказать отлично. Раскрыл два убийства, — бодро отрапортовал я.
— А статуэтка? — призрак уже был в курсе. Лиринна?
— Да, она заходила в офис ненадолго, — поняв мое удивление, подтвердил покойный барон. — Я так понял, что у вас с этим талисманом что-то не заладилось?
— Типа того. Это хорошо, что ты уже все знаешь. Хочу попросить тебя об услуге.
— Валяй, — общение с простолюдинами плохо влияло на манеры пусть покойного, но все же барона.
— Надо незаметно проникнуть в дом гнома. Лучше тебя это никто не сделает.
— А зачем?
— Я предполагаю, что этот гном (его, кстати, зовут мастер Фирг) украл у моего клиента статуэтку — талисман рода, — я вытащил из выдвижного ящичка стола рисунок, оставленный Тагом. — Это она.
— Ужас какой, — выдохнул призрак, бросив мимолетный взгляд на картинку.
— Ужас, — согласился я. — Надо поискать, где этот Фирг ее прячет. Желательно сегодня, а еще лучше — прямо сейчас.
— Так срочно? — ужаснулся призрак.
— Ну да.
— А как его найти?
Я написал на бумажке адрес, который узнал от клиента. Разумеется, мастер Фирг проживал на одной из уютных улочек Туземного Квартала, и что самое интересное — неподалеку от дома Лигреля. Знал бы об этом раньше — заглянул бы к воришке на огонек. Вдруг, за третьей чашкой чая он бы раскололся?
Призрак ушел, а я отправился к Марсену обменяться информацией. Выяснилось, что вся надежда только на меня.
— Зря ты связался с этими бандитами Броско, — укоризненно покачал головой адвокат. — Пропали наши улики.
— Посмотрим. Лично я склонен верить Броско. Он не из тех, кто бросает слова на ветер.
Марсен насмешливо фыркнул:
— Иногда ты поражаешь меня своей наивностью, Гэбрил.
— Просто я доверяю собственной интуиции. Если она подсказывает прыгнуть — я прыгну.
— Смотри, как бы это не был прыжок в пропасть.
— Однажды пришлось поступить таким образом. За мной гналась целая толпа обезумевших сослуживцев. Какая-то страшная колдовская сила, завладела их умами и заставляла убивать все живое на пути. Я оказался в ловушке на крохотном пятачке земли, со всех сторон меня окружала смерть. И тут появился Лигрель. Он спас меня. Мы спрыгнули с обрыва и полетели в бездонную пропасть. Если бы я не доверился тогда интуиции, то остался бы там, у обрыва, навсегда. Можешь мне поверить.
Адвокат потрясенно помолчал, потом, прикусив ноготь большого пальца, заметил:
— Ты никогда не рассказывал мне эту историю, Гэбрил.
— Ты — не исповедник, Марсен. Ты — хороший адвокат.
— Между адвокатом и исповедником много общего. Нашим клиентам приходится говорить нам правду и ничего кроме правды. Только адвокат, в отличие от исповедника, дает вам шанс продлить время пребывания на этом свете. Вот и вся разница.
— Ты слишком молод, чтобы стать философом, Марсен. Займись этим, когда заведешь внуков.
— У меня даже детей нет, — хмыкнул Марсен.
— Похоже вы с Тиной тратите время понапрасну, — заметил я и оставил друга в состоянии глубокой задумчивости.
Призрак пришел утром, часов в семь. Я еще спал, но когда барону вздумалось потрогать мою голову холодной, как смерть, ладонью — сон как рукой сняло. Я вскочил словно очумелый.
— Гэбрил, все в порядке, — зашептал призрак. — Я ее видел.
— Кого? — я спросонок не мог въехать в смысл фразы.
— Статуэтку, — терпеливо пояснил призрак. — Этот гном действительно хранит талисман в своем доме. Я видел, как он доставал статуэтку из огромного сундука, ставил на стол и долго-долго любовался, хотя, убей меня, ума не приложу чего в ней такого замечательного?
