Я вспомнил о беглом Мяснике.
— Брутс, послушайте. Это правда, что лорд Риторн бежал?
Следователь нахмурился.
— К сожалению, да. Морс, заступивший в тот день на дежурство по тюрьме, проявил поразительное головотяпство. Я удивляюсь, почему смыться удалось только одному Риторну? Морс создал все условия: любой из арестантов имел шанс очутиться на свободе.
— Хотите, я поделюсь некоторыми соображениями?
— Валяйте, Гэбрил. Котелок у вас варит.
— Бегство Мясника не случайно, — сообщил я и рассказал о подслушанном возле особняка убитой баронессы разговоре между Толстым Али и Морсом.
— Хм, — задумался Брутс. — Думаете, Толстый Али помог организовать этот побег?
— Конечно. Уж больно все сходится. Вряд ли бы Морс пошел на должностное преступление, не имея серьезных оснований. На лейтенанта надавили, причем сильно, возможно, угрожали его жизни. Али это умеет.
— Интересная гипотеза. Над ней стоит подумать, — задумчиво произнес Брутс. — Кстати, о Толстяке. Не поверите, но Толстый Али сегодня утром обратился в полицию с заявлением.
— Шутите?
— Ни в коей мере. Он заявил, что городе появился его двойник, и этот двойник крадет у Али деньги. Можете такое представить?
— Двух Толстых Али сразу? По-моему и один — это уже слишком.
— Полицейские подумали то же самое, тогда Али притащил в участок трех парней. У одного из них кличка Гвоздь, рангом он чуть выше шестерки. Остальные — шушера помельче. На них места живого не было: видимо, костоправы Али постарались, но ничего путного не добились. Так вот, эти трое утверждают, что передали Толстяку лично крупную сумму денег, хотя сам Али в это время находился в совершенно другом месте и знать ничего не знал.
Я хмыкнул. Брутс истолковал это по-своему.
— Вот и мы так решили. Засадили всю троицу в холодную, чтобы они подумали над показаниями и впредь не пытались дурить хозяина с помощью мифических двойников. Хотя… — Брутс выпятил губы вперед, как теленок, который тянется к матери. Его осенила мысль:
— Знаете, Гэбрил, поймите меня правильно, но я слышал, что у вашей помощницы были крупные неприятности, связанные с Толстяком, причем недавно.
— У нее все в порядке.
— Я и не сомневаюсь. Думаю, вы их решили.
— Совершенно верно.
— Однако после того как вы вернулись из армии, проблемы пошли косяками уже у самого Али. Меня это почему-то совсем не удивляет.
Я печально вздохнул. И этот туда же.
Брутс задумчиво произнес:
— Боюсь, еще немного и у меня появятся те же симптомы, что у Морса. Вы удивительный человек, Гэбрил. У вас редкое умение оказываться замешанным в любой маломальской заварушке.
— Я похож на двойника Толстого Али?
— Нет, — ответил Брутс. — Но я помню, с кем вы водили дружбу, Гэбрил. Этот ваш приятель — маг-неудачник Алур… давно вы с ним встречались?
Однако в интуиции Брутсу не откажешь.
— Больше года, — честно признался я.
— Чувствую, вы не врете, — согласился Брутс. — У вас глаза честного человека. Все равно странно…
На этом мы расстались. Я отправился досыпать, а он ловить очередного государственного изменника.
Глава 14
Границу Бихара мы пересекли спустя две недели и остановились на время в Арканде — крохотном городишке размером с носовой платок мастера Тага. Путешествие выдалось трудным, но интересным. Гномы позаботились об экипировке, и мы ни в чем не терпели лишений.
Присмиревшие кочевники воздерживались от набегов, местные разбойники, промышлявшие в этих краях, благоразумно не попадались на пути, поэтому я с полным основанием мог назвать поездку увеселительной.
Пока гномы искали проводника, мы с Лиринной коротали время за пиалами с зеленым чаем, сидя на корточках в маленькой чайхане. Радушный хозяин следил, чтобы чашки не оставались пустыми. В результате мой живот стал похож на горб верблюда.
Я не тревожился за гномов, отпуская их на поиски сведущего человека: на Востоке люди традиционно относятся к любым расам нейтрально и спокойно. Возможно, потому что гномы, эльфы и илоны в Бихаре не селятся. Мало кому из не-людей нравятся постоянные сорок градусов в тени, унылые и однообразные песчаные барханы и дюны, протянувшиеся на сотни километров. Цветущих оазисов в пустыне было не больше, чем свободных от орденов и медалей мест на генеральском мундире.
Прошел час, прежде чем мастер Таг раздобыл худого как жердь старичка с огромным тюрбаном, водруженном на выбритую до зеркального блеска голову, и в лохмотьях, которые в последний раз стирали во времена войны с орками. От старичка, представившегося охотником, знавшим округу как свои пять пальцев исходил запах давно не мытого тела. Скажу прямо — от него воняло. Неудивительно, что вместе с ним в чайхану пожаловали полчища жирных мух, забивавших настойчивым жужжанием человеческую речь на расстоянии пяти метров. Я открывал рот и не слышал собственных слов.
— Это наш проводник. Его зовут Абураз, — представил старичка мастер Таг.
— На какой помойке его нашли? — изумился я, зажимая пальцами нос.
— Других не было. Он единственный, кто согласился на наши условия, — недовольно пробурчал мастер Таг.
— Судя по его виду, больших денег проводникам вы не обещали.
— Гэбрил, эта экспедиция обошлась в кругленькую сумму. Мы должны экономить.
— Жадничать все же не стоит, — заметил я. — Экономить на проводниках в пустыне значит обречь себя на верную гибель.
— Гэбрил прав, — согласилась Лиринна. — Может, поищем другого проводника?
— Бесполезно, — устало произнес Таг. — Туда и калачом никого не заманишь. Сейчас сезон песчаных бурь. Люди боятся погибнуть.
— А этот не боится? — я указал на проводника.
— Я ничего не боюсь, — расплылся в улыбке старичок.
— Даже щекотки? — раздраженно буркнул я, злясь и на скупых гномов, и на придурочного старикашку.
— Мне было видение.
— Какое еще видение?
— Ниспосланное свыше, — старичок задрал голову. Я последовал его примеру и убедился, что кроме солнца над нами ничего нет. Ясно, Абуразу голову напекло.
Упрямый старичок продолжил:
— Я знал, что вы будете искать проводника, знал, что вы меня найдете. Я знал, что будут три гнома, человек и эльфийка.
— Тебе только в лотерею играть, — заметил я.
— Я приведу вас к храму. Положитесь на меня, — добубнил старичок.
Мы переглянулись. Старичок, похоже, верил в каждое произнесенное слово. Или просто спятил. На жаре всякое случается.
