— Отчет на стол до конца дня! — потребовал шеф, грозно топорща усы. — Копию — в дивизион внутренних расследований.
— Будет исполнено, — отрапортовал я и отправился к себе.
Заправил в пишущую машинку пару проложенных копиркой листов, но прежде чем успел собраться с мыслями, распахнулась входная дверь и в кабинет ввалился нагруженный какими-то коробками Алан Портер.
— Меня к тебе направили, — сообщил он, занимая стол Навина. — Для улучшения координации!
— Новости есть? Что-нибудь удалось нарыть в морге?
— Ничего.
— Таксистов проверил?
— Тоже пустышка, — разочаровал меня детектив. — Собираюсь составить хронологию последнего дня жертвы. Не хочешь присоединиться?
— Хочу, но пока не могу, — вздохнул я, начав печатать отчет.
Алан внимательно посмотрел на меня и не удержался от недоуменного возгласа:
— Какого черта ты вообще забыл на вокзале?
— Встречался с информатором.
— И когда теперь освободишься?
— Понятия не имею.
— Знаешь, Виктор, — хмыкнул вдруг детектив, — у меня складывается впечатление, что ты не заинтересован в раскрытии этого преступления!
— У тебя складывается неверное впечатление.
— Но ты им не занимаешься! Я понимаю, дело тебе навязали, но ведь это убийство! Убита восемнадцатилетняя девушка, а мы даже не знаем, как и где это произошло! Тебя это совсем не задевает? Ты поэтому с ее родителями встречаться не стал?
Я обреченно вздохнул, оторвался от пишущей машинки и уставился на Портера.
— Алан, скажи мне, кто из нас занимается раскрытием убийств, я или ты?
— Но это совместное расследование!
— Вот и делай свою часть работы и оставь мне мою, — попросил я тогда. — А теперь, будь добр, заткнись и не мешай.
Детектив нервно расправил усы, но ввязываться в перебранку не стал и начал распаковывать притащенные с собой коробки. Потом развернул лист ватмана и принялся расчерчивать его непонятными загогулинами, но меня его манипуляции занимали сейчас меньше всего. Отчет, в первую очередь — отчет…
С отчетом провозился пару часов, потом внимательно все перечитал и в целом своей интерпретацией событий остался вполне доволен. По крайней мере, опровергнуть мои слова не сможет никто из возможных свидетелей перестрелки. Главное, чтобы Патрика и его грудастую секретаршу не отыскали…
Разделив листы на две стопки, я подписал каждую страницу и отправился в приемную капитана. Оставил там отчет, спустился в дивизион внутренних расследований и вручил тамошнему письмоводителю второй экземпляр. Потом заглянул к Филиппу Раевски, но инспектор криминальной полиции ничего полезного сообщить не смог.
— Работаем над этим, — только и буркнул он.
Я холодному приему ничуть не смутился, закурил и стряхнул пепел в переполненную пепельницу.
— Что ты от меня хочешь, Виктор? — вздохнул Раевски. — Пока еще никто не задержан, если тебя это интересует.
— Родстер нашли?
— На соседней улице, — подтвердил инспектор. — В нем следы крови на водительском месте, проверяем больницы.
— Все же зацепило одного? — заинтересовался я.
— Удивительно, что только одного, — хмыкнул Филипп. — Криминалисты насчитали в машине два десятка пробоин. — Он откинулся на спинку кресла и спросил: — Сколько длилась перестрелка?
— Недолго. — Я задумался и предположил: — Из револьверов секунды три-четыре палили, не дольше.
Раевски достал мятую пачку папирос, закурил и уставился в потолок.
— Одного понять не могу, — задумчиво пробормотал инспектор. — Стрелков было по меньшей мере четверо, и ты никого не заметил?
— Нет, — ответил я для разнообразия чистую правду. — Может, их было двое?
— По револьверу в каждой руке? — задумался Филипп и покачал головой: — За уши притянуто. Виктор, сам посуди, в таком темпе всадить с обеих рук в цель два десятка выстрелов из двадцати четырех — это надо быть настоящим профессионалом, а тебе ли не знать, что…
— …настоящий профессионал не стал бы устраивать подобное шоу, — продолжил я мысль инспектора, задумчиво глянул на выкуренную до середины сигарету, сделал три быстрых затяжки и вдавил ее в пепельницу. — Ладно, пойду.
От Раевски я отправился в дежурную часть, получил оставленный для меня пакет и вернулся в кабинет. А там уже вольготно расположилась парочка детективов дивизиона внутренних расследований.
— Так, понимаю, объявление «Клоунам не входить» опять сорвала уборщица? — произнес я с порога, подошел к своему столу, за который уселся Шульц пониже, и вздохнул: — Только не говорите, будто вас тоже сюда перевели…
— Нет, у нас появились к вам вопросы! — заявил детектив.
Я с шумом кинул пакет на стол; Шульц от неожиданности вздрогнул, быстро поднялся из кресла и отошел к своему однофамильцу, сидевшему на подоконнике.
— Что это за писульки вы нам принесли? — подключился тот к разговору, потрясая моим отчетом.
— И что же вас не устраивает? — с издевательским спокойствием поинтересовался я, уселся за стол и закинул ногу на ногу.
— Это отписка! — заявил Шульц пониже.
— Вовсе нет.
— Ваше утверждение о встрече с информатором не выдерживает никакой критики! — поддержал коллегу Шульц повыше. — Свидетели подтверждают ваш разговор с подозреваемым!
— Свидетели видели, как человек, с которым я разговаривал, в кого-то стрелял?
— Нет, но…
— Быть может, свидетели утверждают, будто из четырех стволов палила его секретарша?
— Постойте…
— Тогда с какого перепугу они стали подозреваемыми?
— Не передергивайте! Мы просто хотим их опросить. — Высокий Шульц спрыгнул с подоконника и раскрыл блокнот. — Имена?
— Понятия не имею, — ухмыльнулся я, откидываясь на спинку кресла. — Я рассчитывал познакомиться с дамочкой, но она оказалась к этому не расположена…
— Вы полагаете, что мы поверим в эту сказочку?
— Разве я не указал в отчете размер ее бюста?
Шульц пониже скорчил презрительную гримасу и процедил:
— Удивительный непрофессионализм!
Я только руками развел.
— Вам не понять…
Высокий детектив явственно напрягся и угрожающе спросил:
— Что вы имеете в виду, комиссар Грай?
— Ну про вас разные слухи ходят… — Я намеренно оставил фразу незаконченной, и когда детективы уже набычились, собираясь требовать объяснений, сбил их с толку очередным заявлением: — И да, специальный комиссар Грай, если позволите.
