— Много? — спросил Алан.
— Достаточно, чтобы устроить небольшую войну. И порядок, будто в полицейском арсенале.
— Так это не гангстеры?
— Не думаю.
— Получается, здесь агентство Лазаря Гота обосновалось?
— Безумное предположение, но других у меня нет, — отозвался я, просматривая маркировки на картонных коробках.
«Огнеопасно». «Керосин». «Бензин».
Коробки вскрывать не стал и перешел в соседнюю конторку. Включил лампочку под потолком и поначалу решил, будто неведомым образом попал в операционную.
Накрытый белой простыней стол, мощные светильники, застекленные ящики с медицинскими инструментами внутри, в углу — штатив капельницы. У противоположной стены на полках выстроилась целая батарея бутылочек с реагентами, а начисто отдраенная мойка приткнулась у входа.
Это операционная, никаких сомнений, но что за аппарат с набором реле, разноцветных лампочек и стеклянных окошек, за которыми в крайних положениях замерли тоненькие стрелки измерительных приборов? И на кой черт к нему жгутом разноцветных проводов подсоединен венец резиновых присосок с металлическими контактами электродов?
— Виктор! — окликнул меня детектив. — Что молчишь?
— Очень похоже на подпольную клинику, — озвучил я свой вывод.
— Странное место для клиники, пусть даже и подпольной.
— Не без этого, — пришлось согласиться мне с этим заявлением. — Возможно, затевается что-то, чреватое большим количеством раненых?
— Кем затевается? — хмыкнул Портер.
Я ничего не ответил и выставил на стол обнаруженный в углу чемоданчик. Застежки оказались на замках, пришлось взломать их ножом. Откинул крышку, внутри — пустые гнезда и ровные ряды шприцев.
— А вот это уже интересно! Алан, ты представляешь, целый чемодан дистиллированной вечности!
— И зачем она нужна?
— Позволяет находиться в безвременье обычным людям. Тем, кто лишен таланта.
— Не по моей части, — заявил детектив. — Уже жалею, что влез в эту авантюру…
— Ты так еще и повышение получишь.
— Посмертно?
Я захлопнул чемодан, вынес его из конторки и поставил к ногам Портера.
— Алан, в содержимое этого чемодана вбухана целая куча денег! Затевается что-то серьезное.
— Если только мы с тобой не накрыли подпольную алхимическую фабрику, — предположил детектив.
— Не думаю, — покачал я головой. — И оборудование неправильное, и место неподходящее. Ты уж поверь, пристанищ непризнанных гениев я повидал достаточно. Ни один профессионал в таких условиях работать не станет, а дилетанту дистилляция вечности не по зубам.
— А что здесь не так с условиями? — спросил Алан. — Тишина и спокойствие, разве нет?
— Здесь безвременьем сквозит, аж скулы сводит! — пояснил я, застегнул на всякий случай полог конторки и предупредил: — Сейчас вернусь.
— Ты куда?
— Осмотрю тоннель.
— Это опасно?
— Мне — нет, — ответил я, слегка покривив душой.
Какое-то время продержаться в безвременье особой проблемы не составит, но долго играть в кошки-мышки с обитателями Вечности… На такое рассчитывать, разумеется, не приходится. Меня этому просто-напросто не учили.
Спрыгнув с перрона, я подошел к затянутому серым маревом безвременья тоннелю, и на затылке зашевелились волосы. Нет, голоса в голове больше не звучали, наоборот — накатила тишина. Стало так тихо, что слышно было, как шумит кровь в ушах.
Срез Вечности выгнулся, стремясь вобрать меня в себя, навис сверху и…
…и я раздраженно тряхнул головой, прогоняя наваждение. Затем заставил себя подступить еще чуть ближе и опустился на корточки, разглядывая прибитые дюбелями прямо к бетону окровавленные кандалы.
Но зачем?
Зачем приковывать кого-то так близко к срезу безвременья, что можно дотянуться рукой?
Рукой?
Я мысленно представил, как именно был распластан на камнях скованный человек, и выдохнул беззвучное проклятие.
Не рукой, нет. Головой!
Пленника заталкивали в Вечность и держали так, пока он…
Пока — что?
Никаких предположений на этот счет у меня не имелось, но дело было точно не в изощренных пытках. Как не являлось пыткой и убийство в районе пакгауза.
Но тогда что? Кто-то хотел сделать обычного человека тронутым?
Сразу вспомнилось странное медицинское оборудование в конторке; связь убийства в пакгаузе с приезжими из города Ангелов; броский газетный заголовок «Убийцы в белых халатах»…
— Вот черт! — выругался я, забрался на перрон и поспешил к Алану. — Похоже, мы поймали за хвост тигра.
— Что такое? — насторожился детектив.
— Крупное дело. Очень крупное. Сорвали джекпот.
— Виктор, ты меня пугаешь!
— Идем, надо связаться с руководством.
Портер поднял чемодан с инъекциями концентрированного времени, но я сразу остановил его, ухватив за руку.
Что-то было не так. Под ложечкой засосало, застучало в висках, ноги ощутили легкую дрожь. Я взглянул на рельсы и вдруг увидел, что они вибрируют, как если бы по тоннелю к станции прибывал состав.
Но это невозможно! Просто невозможно!
«Невозможно!» — так думал я, когда бесцветно-серую гладь Вечности рассек странно скошенный нос вырвавшегося из безвременья локомотива…
ГЛАВА 5
Память человеческая — бездна, полная загадок.
Порой не можешь сказать, чем занимался пять минут назад, а иной раз до мельчайших подробностей помнишь какую-нибудь пустяковину из детства. Разговор, картинку, журнальную статью…
Мое детство прошло на крошечном полустанке, где вечно царили сумерки, и больше всего на свете тогда хотелось стать проводником и мчать от города к городу на одном из пронзавших Вечность поездов. Пока сверстники зачитывались книжками о приключениях гангстеров и частных детективов, я тратил карманные деньги на журналы о поездах и собирал их масштабные модели.
С тех пор прошло немало лет, я и думать давно позабыл о поездах, но при виде вырвавшегося из Вечности локомотива в голове будто что-то щелкнуло.
— Самоходная дрезина, — вырвалось у меня. — Прототип с рубкой, в серию не запускался.
— Чего? — Алан Портер разинул рот от удивления.
Память — бездна, полная загадок, но тело человеческое зачастую может дать ей сто очков форы. Пока сознание лихорадочно бьется внутри черепной коробки, пытаясь разложить все по полочкам, тело просто действует. На чистом инстинкте.
