— Что я хочу узнать? — задумчиво переспросил я и отпил крепкий черный кофе. — В первую очередь, меня интересует, какие отношения связывали вас с Шарлоттой Ли.
— Угощайтесь шоколадом, — посоветовал советник. — Он с кусочками апельсина. Такой делают на Островах.
Я кивнул и попробовал экзотическое лакомство, позволяя собеседнику собраться с мыслями и обдумать ответ.
— Оранжерея — это единственное место, где я чувствую умиротворение, — поведал мне Гардин. — Что же касается Шарлотты Ли, так я был с ней едва знаком.
— А фотографии?
— Вероятно, снимки сделаны, когда я раз или два подвозил ее после работы домой. Дело было осенью, мы вели переговоры с Ланфордом, а Шарлотта как раз работала в его избирательном штабе. Вот и все. Никаких тайн и секретов.
— Отличная версия на случай официального дознания, — кивнул я. — Но меня она не устроит.
— Вот как? — изогнул советник черную бровь. — Комиссар, вам не кажется, что вы переходите некую границу…
Я пожал плечами и, не выказывая ровным счетом никакой обеспокоенности, пояснил свою позицию:
— Убита племянница члена городского совета. Мэрия давит на капитана. Капитан давит на меня. Всем нужен результат. И я его тем или иным образом обеспечу.
— Насколько далеко вы готовы зайти?
— Дальше, чем кто-либо другой, — прямо ответил я. — Но как разумному человеку мне хотелось бы свести сопутствующий ущерб к минимуму. Мне нужен убийца. И только.
Советник Гардин повертел в руках фарфоровую чашечку и покачал головой:
— Вряд ли я сумею вам в этом помочь.
— И тем не менее мне хотелось бы знать, что связывало вас с Шарлоттой.
На этот раз хозяин особняка ответил без малейшей заминки.
— Ничего, — поведал он с печальной улыбкой. — Шарлотта отвергла мое предложение стать нашими глазами и ушами в избирательном штабе Ланфорда. Пообещала подумать, на следующий день позвонила и ответила отказом. Больше я с ней не общался ни по этому вопросу, ни по какому другому.
— Вы давили на нее?
— У Шарлотты в голове гулял ветер, она бредила идеями равенства и справедливости. Бунтарка! Я предлагал ей примирение с семьей, но Ланфорд задурил ей голову своими левацкими бреднями.
Советник замолчал. Я откинулся на спинку плетеного стула и спросил:
— Могло стать причиной убийства подозрение в шпионаже?
— Ерунда! — отмахнулся Гардин. — Самое большее — ее бы выгнали взашей. А после выборов в этом так и вовсе пропал всякий смысл. Да и что такого она могла узнать? Ничего.
— Вы договаривались о встрече заранее?
— Нет, просто подвез до дома после переговоров.
— Но тем не менее кто-то успел сделать эти снимки.
Советник на какое-то время задумался и неохотно произнес:
— Полагаете, утечка была с моей стороны?
— Это возможно?
— Я не имею обыкновения обсуждать подобные вопросы с кем бы то ни было, — отрезал Гардин. — И если это вас успокоит, разговор с Шарлоттой был спонтанным.
— Вряд ли следили за ней, — покачал я головой.
— Предвыборная кампания была грязной. Следить могли за мной.
— Кто?
— Комиссар, вам прекрасно известен ответ на этот вопрос.
— Ланфорд?
— Ланфорд вовсе не рыцарь на белом коне, как представляла Шарлотта. У него была реальная возможность оспорить результаты выборов, но он побоялся идти до конца. Он стал торговаться. А глава его штаба? Саймон Мориц получил должность прокурора города на блюдечке с голубой каемочкой, но никогда не сознается в этом даже самому себе. Потратил кучу денег, обклеил своими плакатами весь город, как будто в этом есть хоть какой-то смысл! Кого он хочет обмануть?
— Полагаете, исход выборов городского прокурора предрешен?
— Женщина — прокурор города? Это даже не смешно, комиссар!
— Не могу не согласиться, — вздохнул я, допил кофе и поднялся из-за стола.
Гардин поднялся следом и напомнил:
— Снимки, комиссар. Вы забыли снимки.
— Оставьте их себе.
— Значит, мои ответы вас устроили?
— Вполне.
— А еще у вас есть негативы, — предположил советник, — и это возвращает нас к вопросу, на который вы так и не ответили. Откуда у вас эти снимки, комиссар?
Я ответил тщательно продуманной полуправдой:
— Фотограф, который сделал эти снимки, мертв. Часть негативов он оставил своему другу, но, к сожалению, не удосужился сообщить, на кого работал.
— Как вы на него вышли?
— В ходе оперативно-розыскных мероприятий, — отделался я общими словами и отступил к выходу из оранжереи. — Советник! Благодарю за то, что уделили мне время.
— Всегда рад помочь, — улыбнулся хозяин особняка, но глаза его остались колючими и холодными, будто две пошедшие трещинами стекляшки.
— В наше время это редкость, — ответил я ничуть не менее лицемерно и покинул оранжерею.
Охранник дожидался окончания разговора, подпирая плечом дверцу лифта. Когда мы спустились на первый этаж, он проводил меня в прихожую, дал время одеться и распахнул входную дверь. Я небрежно кивнул ему на прощанье, вышел на крыльцо и зашагал по улице, придерживая из-за разгулявшегося ветра шляпу рукой.
Прошел так пару кварталов, изредка оборачиваясь и посматривая по сторонам, затем решил убить время и заглянул в попавшийся на пути кинотеатр. Взял билет на ближайший сеанс «Поцелуя ангела» и весь фильм не столько любовался смазливой мордашкой и стройными ножками Лили Руан, сколько обдумывал разговор с советником.
Гардин совершенно точно был со мной откровенен не до конца, но на это рассчитывать не приходилось изначально. Хуже было другое — никак не удавалось решить для себя, насколько соответствовала действительности история его взаимоотношений с Шарлоттой Ли.
Врал он или нет?
Но в любом случае палка в осиное гнездо уже засунута, теперь остается дождаться результата. Использует советник свое влияние, чтобы направить расследование в нужном ему направлении, или решит пустить его на самотек?
С одной стороны, его сейчас ни в чем не подозревают; с другой — он не может не понимать, что наша встреча — всего-навсего разведка боем, и в загашнике у меня припасены куда более веские материалы, нежели три никчемных фотоснимка.
Если за убийством стоит советник — он начнет действовать.
Я нервно поежился и решил, что предпочел бы идти по следу менее влиятельного убийцы, поскольку любому полицейскому, собравшемуся отправить за решетку члена городского совета, в первую очередь стоит отложить для себя один патрон. Так, на всякий случай.
