Тщетно: корабль неудержимо несло на стену. Я снова взглянул назад: до залпа оставались считаные мгновения. И тогда, вместо того, чтобы закрутить штурвалом или попытаться остановить корабль перед столкновением, я прибавил ход. Душераздирающий звук, когда трещат и ломаются доски обшивки твоего корабля. Но что еще оставалось делать?
Провал сверху остался уже позади, и потому мне даже не видно было, насколько серьезны повреждения. Но мы успели укрыться за поворотом, и когда сзади донесся частый стук сработавших катапульт, то я только злорадно усмехнулся – поздно господа, слишком поздно.
Тупика за поворотом не оказалось. Напротив, благодаря трубе стало понятно: пещера значительно раздавалась вширь и ввысь, и наконец-то можно было вздохнуть с облегчением. На баке, разгоняя тьму, вспыхнул яркий свет. Это Аделард, на «Небесном страннике» только у него, да у меня имеются фонари Древних. Кстати, его фонарь – мой подарок в благодарность за воинскую науку, спасшую мне жизнь, причем не единожды. Света они дают предостаточно, их никак нельзя сравнить с керосиновым, и уж тем более с масляным. Лард светил во все стороны, и огромная пещера, в которой мы оказались, открылась перед нами полностью.
Я заставил корабль зависнуть на месте, внимательно разглядывая то место, куда мы попали. Больше всего это место напоминало гигантский грот. Когда-то, возможно, многие тысячелетия назад, здесь плескалось море. Никаких сомнений быть не может: на дне в трубу хорошо различимы ракушки и остатки кораллов, когда-то разноцветные, а теперь выглядевшие неприглядно серыми. А то, что видно в самой глубине грота, являлось ничем иным, как причалом для кораблей.
«Вот на него мы и пристроим „Небесный странник“, места там предостаточно», – решил я, вновь давая кораблю ход.
Неплохое место отсидеться некоторое время, оно нас не торопит, и запасы позволяют. И остается только надеяться, что самолюбие капитана Ночного убийцы ущемлено не настолько, чтобы он поджидал нас у входа неделями. Да и некуда там приткнуть корабль, а зависнуть в воздухе на такой срок… И потом, хочется думать, что если мы так решительно сюда влетели, то он посчитает, что это место хорошо нам знакомо.
– Будете сажать корабль, капитан?
Навигатор вернулся на мостик с обломком древка. Я посмотрел на кусок дерева в его руках, затем он сам взглянул на него, неразборчиво что-то сказал, после чего выбросил его за борт.
– Буду, Рианель, буду. Почему-то мне кажется, что тут мы можем обнаружить немало интересного, все к этому предрасполагает. Груз у нас не портящийся. Запасов продуктов на пару недель, если не устраивать ежедневные пирушки. Кроме того, необходимо устранить повреждения. Кстати, насколько они сильны?
Брендос пожал плечами:
– Работы не больше, чем на полдня. Поменять несколько досок обшивки да поправить планширь, ему больше всего досталось.
«А треску-то было! Думал, полборта отвалилось», – усмехнулся я, вспоминая свою реакцию.
– Нам повезло: место, где мы соприкоснулись со стеной, оказалось без выступающих камней, почти гладкое. Похоже, эта пещера – дело рук человеческих.
– Посмотрите, что находится сразу за этим причалом, – протянул я ему трубу.
– А ведь это какие-то строения, – спустя некоторое время произнес он.
– И часть из них целая. Создается впечатление, что пострадали только те, на которые сверху обрушились камни. И то, что все это осталось от Древних, сомнению не подлежит.
– Вот и я так думаю. И, стало быть, вполне можно обнаружить немало интересных вещей. Так что скучать мы не будем, даже если придется переждать здесь несколько дней. Кстати, в стене имеется нечто похожее на дверь. А вдруг это вход в сокровищницы Древних? Каково было бы вот так случайно на них нарваться, а, Рианель?
Не сдержавшись, я сделал то, чего никогда раньше себе не позволял – хлопнул навигатора по плечу.
Правда, шутку о том, что, возможно, здесь найдется столько сокровищ, что ни одна дама на свете ни на секунду не засомневается в искренности чувств к ней, я все же сдержал внутри себя. Понятно же, о какой именно даме идет речь, и зачем лишний раз делать ему больно?
* * *
Я посадил «Небесный странник» носом на выход из этого подземного убежища. Так, на всякий случай, чтобы не терять времени на лишние маневры, если им все же удастся сюда попасть и нам придется пробиваться к выходу. Некоторое время мы все пребывали в неподвижности, ожидая, что вот-вот покажется тот, благодаря которому здесь и оказались. Умом-то мы понимали, что альвендиец слишком для этого велик, ну а вдруг?
И мне наконец-то удалось выпить кофе, в компании Брендоса и Николь, пусть и в полной темноте.
Время от времени мы с навигатором по очереди прикладывались к трубе, чтобы убедиться: альвендийский корабль не крадется к нам, пользуясь тем, что его не видно.
– Да, – произнес Брендос, после того как я разрешил зажечь свет, разговаривать и делать все, кому что только в голову взбредет. Не праздновать же наше спасение от Ночного убийцы шепотом, забравшись под одеяла и укрывшись с головой? – Будь мы пиратами, здесь можно было бы устроить неплохое убежище. Вполне возможно, что и у альвендийца существует что-то подобное. Должна же быть у него какая-то база, где он хранит награбленное и отдыхает в перерывах между рейдами?
Оба мы промолчали о том, что смешно на таком крохе, как «Небесный странник», промышлять разбоем, а бо2льший сюда попасть не сможет.
– Амбруаз! – громко обратился я к Пустынному льву, чтобы все слышали. – Считаю, самое время успокоить всем нам растрепанные за время погони нервы с помощью пары глотков рома. Думаю, никто не будет ничего иметь против?
Против оказалась одна только Мирра, да и то, чтобы ромом успокаивал нервы Энди. Вслух она ничего не сказала, но посмотрела на Ансельма так выразительно, что тот потух на глазах.
Не успел я покончить со второй чашечкой кофе, как посреди палубы «Небесного странника» уже расположился стол, наспех собранный Родом из досок, приготовленных для ремонта. Тут и выяснилось, что Амбруаз во время погони времени даром не терял, гадая, догонят или не догонят нас проклятые альвендийцы: вскоре на столе красовались всевозможные сэндвичи, с огурчиками, ветчиной, зеленью и сыром. Приготовил он их загодя, в расчете, что перекусывать придется прямо на ходу.
– За наше чудесное избавление! – поднял я бокал, на четверть наполненный замечательным итайским ромом, цветом очень напоминавшим жидкий солнечный свет.
– За избавление!
Я думал, что часть команды, в силу разных причин пить крепчайший ром откажется, однако выпили все: и Николь с Миррой, и Аделард, кому не следовало пить после давнего ранения в голову. И даже Берни Аднер, постоянно страдальчески морщившийся и без нужды все время поправлявший толстую повязку на голове. И навигатор Брендос, которого я видел нетрезвым лишь однажды – в Энстаде, когда он героически боролся с внезапно нахлынувшей любовью. Правда, все по-разному: Аделард лишь сделал вид, что выпил, смочив губы. Николь сделала осторожный глоток и замахала перед лицом ладонью, чтобы унять огонь во рту. Ну а Берни Аднер отважился на целых два глотка, правда, очень скромных.
