– Ты сама пьянишь меня крепче любого рома. А чтобы не подумала, будто я шучу или лгу… – и он положил в кармашек ее передника золотой нобль.
Я посмотрел на Николь:
– Как ты на него так подействовала? Капитан Солетт и обычная вода – это как… Даже не знаю, какое сравнение и подобрать, любое не подходит.
– Люк, я просто сняла ему боль, – шепнула она в ответ. – Просто надо почувствовать то, что чувствует он, чтобы все понять.
Вскоре служанка принесла кувшин с водой, Солетт налил себе полную кружку и, с явно наигранным удовольствием, осушил ее до дна.
– Ну так рассказывай, Ник, что же с ними произошло. И постарайся при этом не нервничать, – не смог удержаться я от того, чтобы его не поддеть.
– Вон они сидят, через два стола, охотнички, – произнес Солетт презрительным тоном. – Им еще повезло, потеряли всего один корабль.
– Ну так рассказывай подробности, уверен, ты о них наслышан.
– Да чего там рассказывать, – поморщился Солетт. – Они с ним повстречались, он им накостылял, уронил один корабль на землю, а остальным двум повезло спастись бегством, благо он преследовать их не стал. Кстати, этот альвендиец действительно может двигаться без помощи парусов. Конечно, над землей или над морем у них было бы шансов побольше, но встреча произошла в горах, и тут его преимущество стало очевидным. Сам понимаешь: лавировать между вершинами скал, где воздушные потоки вытворяют что хотят… Ты-то должен лучше всех это понимать.
Капитан Солетт один из немногих людей знал о моем даре видеть ветер, который я, несмотря ни на что, старательно не афишировал.
– Кстати, Сорингер, ты в курсе того, что Адеберт Кеннет пропал вместе со своим «Мантельским удальцом»?
Вот это да! Вообще-то по времени Кеннет должен уже возвратиться, и это был мой следующий вопрос к Нику.
Глава 12
Господин Кристофер Жануавье
– С чего ты взял, что «Мантельский удалец» пропал? – поинтересовался я, после того как осознал новость полностью.
– Ну, пожалуй, не совсем пропал, но с ним определенно случилось что-то очень нехорошее, – ответил мне Солетт.
– Ник, ну что ты тянешь? Рассказывай подробности.
– Подробности, говоришь? – капитан «Альбатроса» хлебнул воду из кружки, после чего поморщился.
Непривычная, должно быть, жидкость для человека, который в одиночку перепил целую компанию грузчиков в порту Месанта. Помимо того, что он выиграл немало монет, грузчики, согласно уговору, бесплатно загрузили трюм «Удачливой монашки», на которой он тогда трудился навигатором. Есть такой летучий трехмачтовик с довольно нелепым, на мой взгляд, названием: какие могут быть удачи у монашек, если им предстоит всю жизнь провести за высокими каменными стенами монастыря? Кстати, еще он огреб неплохую премию от капитана: часть сэкономленных на погрузке денег.
«Идет времечко, идет», – думал я, глядя на то, как Ник наполняет очередную кружку из кувшина.
– Подробности спрашивай у него, – указал Ник подбородком на сидевшего напротив за столом господина – того самого, щербатого и с бородой как мочало, заржавшего, когда Ник заказал себе воду.
– Эвин Раззерсвиль, – представился тот, важно кивнув. – Капитан и владелец «Ланкудры», – после чего посмотрел в окно, где виднелся его корабль.
Я едва не усмехнулся: видел его корабль по дороге сюда, и именно за ним скрылась из вида леди Гармелинта после разговора с Рианелем Брендосом.
«Ланкудра» немногим больше моего «Небесного странника», но произнес он его название так, как будто у него не одномачтовый кораблик, а, по крайней мере, та же «Счастливая монашка». Да и корабль его правильнее будет «лахудрой» назвать, а не «Ланкудрой», настолько он выглядит запущенным, словно борода его владельца.
– Так услышу я, наконец, подробности, капитан Раззерсвиль?
Сказал я это несколько раздраженно: пропал корабль, вместе с ним множество людей, в том числе и мой друг Адеберт Кеннет, а они тут голову себе ломают: что бы им такое выпить, чтобы голова не раскалывалась?
Владелец «Лахудры» мое раздражение не увидел, или сделал вид, что не заметил.
– А что, собственно, рассказывать? – начал он. – Мы шли с острова Дюгонь, это…
Я нетерпеливо махнул рукой: знаю, где находится Дюгонь, к востоку от острова Неистовых ветров, в пределах прямой видимости. И на карте можно разобрать, и сам Адеберт рассказывал. В пределах, но не настолько, чтобы можно было разглядеть подробности.
– Труба у меня хорошая, – поделился Раззерсвиль, – работы Древних.
Как будто это заявление могло придать ему вес.
Тут мне следовало бы изобразить легкую зависть, но я не стал.
– Вы продолжайте, продолжайте.
– Так вот, – действительно продолжил он, в очередной раз не обратив внимания на мое к нему отношение, – через нее-то я и увидел, как рухнул на землю «Мантельский удалец».
– Как рухнул?! – ужаснулся я.
– С высоты, – перед тем как ответить, Раззерсвиль опорожнил стакан, примерно на четверть наполненный ромом, после чего взглянул на Ника Солетта довольно пренебрежительно. Благо тот его взгляда не заметил.
– Так почему же вы не поспешили им на помощь? Возможно, на «Удальце» кто-то остался жив.
– Сорингер, я что, по-вашему, самоубийца? Проклятое место, – и Раззерсвиль всем своим видом изобразил, что дураков необходимо искать в другом месте.
Затем, помолчав, добавил:
– Вообще-то живые должны остаться, высота была не слишком большой – корабль Кеннета даже паруса не полностью распустил, только кливер, стаксель и грот. А вы что, капитан Сорингер, решили на выручку податься? – Раззерсвиль смотрел на меня немного насмешливо. – Так вон за тем столом, – указал он направление движением головы, – сам господин Жануавье сидит. Еще вчера сюда прибыл, как раз для этой цели. По сути, в том, что случилось, есть часть и его вины, а ему сейчас скандалы не нужны, он в губернаторы метит.
Я внимательно, но в то же время стараясь не быть назойливым, посмотрел на указанного господина. Кристофер Жануавье выглядел значительно представительнее нынешнего губернатора Лабиуса Клейна, выделяясь прежде всего манерами, несколько величавыми. Но это для публики, политика – такая вещь, в которой важны любые мелочи.
Лицо с широко расставленными серыми глазами, хрящеватый, с горбинкой нос. Тщательно ухоженная бородка, плавно переходящая в бакенбарды. Выглядел он почти как чистокровный уроженец материка. Но только почти: подвели его рот – губы казались несколько полноватыми – и смугловатая кожа. Хотя чего тут удивительного: в нем обязательно должна быть толика крови паури, ведь он дальний потомок того самого художника, участника кругосветной экспедиции Иоахима Габстела, который и дал названия этим островам. Когда-то его предок отказался возвращаться на родину и остался на архипелаге. Кстати, из-за любви к прекрасной паурянке.
