– Теперь уже не придется, Кеннет, – успокоил его я. – Правда, необходимо еще отсюда выбраться. Ну ничего, мы уж как-нибудь. Кстати, Жануавье говорил мне, что с тобой отправились двое его людей. Что со вторым? Он жив?
– Второй цел, вон он, в стороне от всех, – движением головы Адеберт указал на юношу, державшегося особняком в отличие от других его людей, смешавшихся с командой «Небесного странника».
Присмотревшись к нему, я едва не присвистнул от удивления: юноша явно был наполовину паури, а если учитывать присутствие крови аборигенов в самом Жануавье, то и больше, чем наполовину.
– Его зовут Эдвар? – спросил я, чтобы окончательно убедиться.
– Именно так, – кивнул капитан погибшего «Мантельского удальца».
Так вот почему Кристофер Жануавье настаивал, чтобы то, что Эдвар его сын, осталось только между нами. Мало того, что он его внебрачный сын, что само по себе для политика вещь компрометирующая, так и рожден он явно от чистокровной паурянки. Узнай этот факт кто-либо из его противников, в руках его оказался бы мощнейший козырь – все-таки отношение к местным девушкам очень скептическое, и они его полностью заслужили. Если, конечно, не судить по Ниале.
Я нашел глазами Аделарда, и так же взглядом указал на Эдвара: вот он. С Лардом мы все обговорили заранее, хотя он и не посвящен во все подробности, лишь получил наказ присмотреть за ним. И теперь за Эдвара можно не беспокоиться. Лард подошел к нему, о чем-то спросил, тот ответил, снова что-то ему сказал, вновь получил ответ, и через некоторое время они оживленно беседовали.
«Вот тебе и молчун Аделард, из которого лишнего слова не вытянешь, – удивился я. – Оказывается, когда необходимо, все может быть совсем по-другому».
– А что твой корабль? Починке он подлежит? Если от удара сбились настройки л’хассов, ты же знаешь, есть у меня на борту человек, способный привести их в порядок. Что с вами вообще произошло?
– Там не только настройки сбились, Сорингер, – лицо Кеннета страдальчески скривилось. – Там сбилось все, что можно. Да так сбилось, что нет теперь у меня корабля. Дело в том, что он рухнул на самом краю ущелья. Мы едва успели его покинуть, когда он продолжил свой полет вниз, на самое его дно. Хоть в этом нам повезло, – горько усмехнулся он.
– Может быть ты, наконец, расскажешь, как все это произошло?
– Люк, все произошло еще в Монтоселе, когда я дал согласие привезти эти проклятые механизмы. Когда мы приблизились к острову, несколько раз корабль вел себя так, что я прощался с жизнью. Не знаю, каким чудом мы сюда добрались – видимо, благодаря необычайно высокой воде. И она снова так поднялась, когда мы попытались добраться до Альвенды!..
Адеберт Кеннет вздрогнул снова.
– Л’хассы-то спас?
Л’хассы, а их на борту у Кеннета было семь, это я от Аднера знал точно, самое ценное, что есть на корабле. Даже сам «Мантельский удалец» стоит только половину от того, что можно выручить за эти, пусть и немало бывшие в употреблении камни, без которых ни один корабль не взмоет в небо. Если ему удалось сохранить их все, то золота, вырученного за продажу четырех из них, хватит на постройку нового судна. Пусть и не прежних размеров, но на такой, как «Небесный странник», хватит точно. Ну а трех оставшихся л’хассов будет достаточно, чтобы заставить корабль подняться в небеса. До самого недавнего времени на моем «Небесном страннике» их стояло ровно три. Ну а в том случае, если Кеннет не пожелает больше оставаться парителем, в чем я очень сомневаюсь, но если все же допустить такую мысль, за эти деньги можно приобрести поместье и жить в свое удовольствие. Или купить дом, пусть и не в центре столицы, положить остаток золота под проценты и стать рантье. Словом, вариантов немало, но только в том случае, если он смог сохранить все л’хассы или хотя бы большую их часть.
Есть и еще один вариант, но пока я не торопился его озвучивать: предложить Адеберту Кеннету вакантное место второго навигатора на «Небесном страннике». Вообще-то мы легко справляемся вдвоем с Брендосом, но еще один навигатор не помешает.
А там, глядишь, в моей жизни вскоре произойдут серьезные изменения: я твердо для себя решил сразу по возвращении в Банглу сделать Николь предложение. И в том случае, если моя будущая жена захочет спокойной жизни, то, по крайней мере на первое время, мне придется найти себе какое-нибудь другое занятие.
В этом случае оставлю корабль Брендосу, думаю, он потянет его аренду легко. Ну а если уж и Брендос после женитьбы на Ниале решит оставить небо, отдам в аренду «Небесный странник» самому Кеннету, а навигатором поставлю Гвенаэля Джори, он это место давно заслужил, и остается только выправить ему медальон навигатора. Такой вот расклад на тот случай, если мне не удастся воплотить в жизнь мои планы, полностью связанные с Берни Аднером и его чудесным механизмом.
– Л’хассы? – лицо Адеберта сморщилось еще более страдальчески. – Люк, из семи у меня их осталось только три.
Да уж, этого мало. Даже если хватит на постройку нового корабля, то чем его поднимать в небо? И рантье не станешь, разве что хватит на дом.
Я вопросительно взглянул на него: почему так?
– Первый же л’хасс, за которым я полез в останки того, что раньше называлось «Мантельским удальцом», оказался треснутым, – услышал я от него, и это заставило вздрогнуть уже меня.
Если по л’хассу пошла трещина, жди того, что в любой момент он с дымом, огнем и грохотом разнесет все в округе.
По объяснениям Аднера, так происходит из-за того, что из камня высвобождается заключенная в нем энергия.
– Следующий треснул у меня на глазах, – продолжал рассказывать Кеннет. – И все же мне удалось снять их три, хотя один из них изрядно потемнел, так что его теперь только на водокачку пустить осталось.
Только теперь я увидел под низко надвинутой шляпой посеребренные сединой виски. Да уж, когда мы с ним расставались, такого не было и в помине. Могу себе представить, о чем он думал, когда копался в развалинах того, что не так давно называлось летучим кораблем и в любой миг могло стать его могилой.
Я поежился, но на этот раз от порыва ветра, особенно пронизывающего.
– Ветер, по-моему, крепчает. Адеберт, пойдем на корабль, мне еще о многом хочется у тебя узнать. Раньше рассвета мы отсюда не вылетим, так что у нас будет время спокойно поговорить.
– Пойдем, – охотно согласился он.
«Соскучился, бедняга, по нормальным условиям и столу. Запеченная на костре рыба хороша в меру. И в обломки „Мантельского удальца“ не сунешься, когда л’хассы в любой момент могут разнести все вокруг».
Как выяснилось, причина была несколько иная:
– А где же твоя красавица Николь? – неожиданно спросил он, когда мы вошли в каюту.
«То-то он, перед тем как сюда войти, расправил усы и придал себе вид бравого парителя, которому любые беды нипочем, – подумал я, глядя на его слегка растерянный вид. – Думай о том, чем дальше будешь заниматься, а не о женщинах, тем более чужих. Или книжки вон читай».
