– Господин Сорингер, с вами желает поговорить один человек, и он ждет вас в моем кабинете. Пойдемте, я вас провожу.
Кабинет Жануавье находился на втором этаже, в противоположном крыле здания, дорога заняла какое-то время, но он все молчал. И только один раз взглянул на меня с каким-то извиняющимся выражением. И я терялся в догадках: что бы все это значило?
– Входите, господин капитан, – первым пропустил он меня в кабинет, когда мы пришли.
За его столом, в его кабинете сидел человек, показавшийся мне знакомым. И когда он поднял голову, я невольно вздрогнул: это был мессир Анвигрест, можно сказать, второе лицо в Коллегии.
– Господин Жануавье, вы свободны, – тоном, не допускающим возражений, произнес Анвигрест.
Выходя из своего кабинета, в котором вдруг оказался лишним, тот даже не взглянул на меня. Вернее, взглянуть-то он хотел, но заметив, что я уставился на него, тут же отвел глаза в сторону.
«Ничего страшного, Кристофер, отлично вас понимаю, – проводил я его взглядом. – Такое изредка бывает со всеми: убедит себя кто-нибудь в собственной значимости, а затем вдруг находится человек, который полностью все убеждения развеет. На что вы влиятельное лицо на архипелаге, но для Коллегии, как выясняется, вы ничто».
Когда за Жануавье закрылась дверь, а закрыл ее, кстати, не сам он, а какой-то человек, занявший собой едва ли не весь проем двери, настолько он был большим, я, не дожидаясь приглашения, прошел к окну и уселся в кресло.
Вероятно, разговор предстоит долгий, и не хватало мне еще стоять перед столом и чувствовать себя провинившимся мальчишкой. Кроме того, само окно было приоткрыто, а значит, в окно можно попытаться выпрыгнуть, если выбора у меня не останется. Честно говоря, высоковато: пусть и всего второй этаж, но потолки в особняке Жануавье редкостно высокие. В общем-то, ничего страшного, но перед тем как прыгать, неплохо бы взглянуть, что там внизу. Окнами кабинет выходил во фронтоне здания, а перед ним сад, цветники и несколько скульптур, изображающих женщин. Не угодить бы на одну из них.
Достойная для мужчины смерть – умереть на женщине, но не на каменной же. Хотя вряд ли удастся убежать, недаром же столько времени меня продержали в гостиной.
Из смежной с кабинетом комнаты показались два человека. Один из них был мне незнаком, но вторым оказался не кто иной, как господин Аугир. К нему-то я и обратился первым:
– Приветствую вас, Аугир. Как здоровье? Ночами не кашляете?
Прошло всего каких-то восемь месяцев, как мы виделись в Эгастере. Правда, расстались не по-дружески: судя по впадине на его щеке, помимо сломанной челюсти, после моего удара он лишился еще и нескольких зубов. А удар у меня тогда славным вышел, сам от себя не ожидал.
Лицо у Аугира мгновенно побагровело, но я уже переключил свое внимание на человека, сидевшего за столом:
– Господин Анвигрест, мне, конечно, льстит, что для разговора со мной явился не кто-нибудь, а сам мессир Коллегии, если, конечно, вы здесь не проездом. И все же, почему не сам грандмессир?
Я дерзил, но не для того, чтобы вывести из равновесия. Нет, я был в полной растерянности. Конечно, мне в голову много раз приходило, что длинные руки Коллегии достанут меня и здесь, на Островах, но чтобы так внезапно!..
Анвигрест, в отличие от Аугира, принял мои слова спокойно.
– Сорингер, конечно, Острова находятся довольно далеко от нашей с вами общей родины, но ведь это совсем не повод не интересоваться тем, что в ней происходит.
– А что в ней происходит? – мне не удалось удержаться от беспокойства.
Почему-то я подумал, сейчас он скажет, что-то произошло с моей семьей: отцом, матерью, братом, его детьми, и в этом виноват я. Но нет, разговор пошел о другом.
– Не далее как две недели назад его величество герцог добровольно отказался от престола. Конечно же, ни одна держава не должна оставаться без управления, и потому на трон сел… как вы думаете, кто?
Вот уж чего не знаю, того не знаю. Слишком далек я от всяких придворных интриг.
– Ну же, Сорингер!
Так, судя по его реакции, я должен догадаться. Ну и кто этим человеком может быть?
– Неужели… грандмессир Коллегии?
Я сказал, лишь бы сказать – ничего больше в голову не приходило.
– Браво, Люкануэль! Я всегда был о вас хорошего мнения. Естественно, место грандмессира освободилось, его предстоит занять подходящему человеку, ну и… – тут Анвигрест скромно потупил очи, постучав пальцами по столу.
Вот даже как! Выходит, что для разговора со мной действительно прибыл сам грандмессир. Или человек, который вскоре займет его место. Взглянув на меня, Анвигрест кивнул: правильно мол, мыслишь, Люк.
После чего выражение его лица резко изменилось, и оно стало таким, каким я его когда-то и привык видеть – жестким и властным.
– Итак, вы нам нужны, Сорингер и выбора у вас нет. Коллегия не забывает ни плохого, ни хорошего, а вы перед ней серьезно провинились. Так что вам придется хорошенько потрудиться, чтобы оправдаться перед ней. Вот скажите, Сорингер, ну зачем вам понадобилось помогать Ордену Спасения? Что, собственно, связывало вас с леди Эйленорой? Пара ночей постельных утех? Вы ведь очень тогда нам помешали. Да что там, вы нарушили все наши планы.
Не знаю, Анвигрест, откровенно не знаю, почему я так поступил. Да и не помогал я никакому Ордену, а только красивой женщине. Страшно даже представить, что бы с ней стало, попадись она к вам в руки. А уж после того, как я узнал, что она ждет ребенка!.. Будь она отравительницей, или просто убийцей, на чьей совести тяжелым грузом лежит множество загубленных человеческих душ, а так… Эйленора бы могла оказаться и на стороне Коллегии, ведь она тоже обладает тем даром, из-за чего вас всех и называют камелитами – даром манипулировать людьми мысленно.
Этот дар бывает разной силы. Я сам видел, как Николь удерживала нескольких здоровых мужиков, готовых на нее броситься, удерживала силой мысли. Но ей не удалось справиться с той же Эйленорой, которая, по собственному признанию, ничего не смогла бы сделать с присутствующим здесь Аугиром. Думаю, что у Анвигреста дар еще выше. И тем неожиданней для меня было узнать, что на меня он не действует. Эйленора узнала об этом первой, она же мне и рассказала.
Вторым узнавшим о моем даре был Аугир, получивший за попытку воздействовать так, что до сих пор поглядывает на меня, будто я ему должен набитый доверху золотыми ноблями сундук, а отдавать не собираюсь. И не потому ли Анвигрест разговаривает со мной, вместо того, чтобы просто собрать морщины на лбу, мысленно напрячься – и повести меня за собой покорного и согласного на все, даже прыгнуть вниз головой с высоченной колокольни городской ратуши. Тут ведь еще другой вопрос напрашивается: с чего бы это вдруг герцог, чья династия правит уже пару столетий, внезапно отказался от трона? Когда я узнал о существовании камелитов, частенько думал: сам герцог, он тоже из камелитов? Или им все же манипулируют? Или он такой же, как я, и повлиять на него невозможно?
