– Между прочим, я забыл тебе кое-что сказать, – хмуро заметил Антон, глядя в голубоватую кафельную плитку, которая выстилала пол ванной комнаты. – А ты сама не спросила.
Вета забросила сумку на плечо и остановилась перед ним. Отражение в кафеле – темное, бесформенное, как дождливая ночь, хотелось потереть тряпкой. Она коснулась его носком ноги, обтянутой черным чулком, но отражение, конечно, не стерлось.
– Что? – спросила Вета.
– Быстро вернулись результаты экспертизы. Почерк в записке не принадлежит никому из твоего класса.
Она, начав было злиться и кусать губы в начале его фразы, в концу успокоилась настолько, что едва не рассмеялась. Выходит, записка в почтовом ящике – просто глупое совпадение, шутка, и загадочное пугало не собирается убивать Ронию. Просто ошибка. И никто пока не знает, где она живет.
– Ну, здорово. – Вета протиснулась в коридор, где уже горела лампа, хоть утро и добиралось досюда пляской солнечных зайцев. – Хотя я так и не поняла, что это за мода у вас. Пугало какое-то. Детские страшилки?
– Не такие уж и детские, – чуть слышно отозвался Антон. – Не такие уж…
Она надевала туфли в прихожей. Ступням сразу становилось холодно и сыро, но тепло понемногу возвращалось в Вету, и согревались туфли. Она прятала глаза, чтобы случайно не встретиться взглядами с Антоном.
Не хотелось вспоминать – вчерашняя попытка бегства казалась стыдной, как грязь на одежде, и горькой на вкус. Она не смирилась. Просто решила пока не вспоминать.
– Пугало убило девушку, – выпалил Антон громко и резко. А она уже думала, что он потерял весь свой голос вчера ночью под дождем, за городской стеной. – И теперь я думаю, что оно убило и Игоря.
Вета замерла на одной ноге, поправляя туфлю, потом медленно встала на обе. Сумка сползла с плеча и шлепнулась на пол. Легкая сегодня сумка – Вета же бросила все учебники и тетради в подсобке на столе.
– Я чего-то не знаю? – чуть дрогнувшим голосом поинтересовалась она. – Расскажи. Новые люди, живой город, который меня не выпускает. Теперь еще и пугало. Что еще? Может быть, драконы и василиски?
Антон дернул головой.
– Никто в него не верит. Точнее, его и на самом деле не было. Просто мне так удобнее говорить – пугало. Я не знаю, что это или кто.
– Расскажи, – повторила она, не обращая внимания на сумку. – Что стало с той девочкой?
Вета боялась, что он опять махнет рукой, отшутится, и за шутками будет крыться тщательно спланированное недоверие.
– Она повесилась, – ответил Антон глухо в пол, как будто разговаривал только с ним. Полу, впрочем, было все равно.
Она кашлянула: голос вдруг захрипел. Вчера ее класс сбежал с уроков, а вдруг не сбежал вовсе, вдруг их схватило то самое пугало и уволокло в темное изваяние храма, который у самого выезда. Вдруг! Откуда ты знаешь, Вета, что еще бывает в этом городе? А в школе тебе лишь улыбнутся – что? пугало? да у нас такое каждый месяц, в третье воскресенье, и вообще идите уже работайте, мы составим вам самое удобное расписание. Теперь-то оно будет очень удобным.
Она тряхнула головой, сбрасывая навязчивую картинку, где было все как прежде, но не было уже восьмого «А».
– Ну, подростки часто совершают глупости. – Вета попробовала снова вернуться в реальность – привычную, надежную реальность. – Жаль, конечно…
– Это была девочка из твоего класса. Я проверил. Полгода назад, весной, она повесилась. Контрольные можешь забрать, кстати. – Антон кивнул на подоконник, где – она только сейчас заметила – громоздилась стопка примятых листков. – Вдруг пригодятся.
…Она перебирала их в автобусе. Вот тройка с минусом и корявый мелкий почерк Марка. Вот тщательно выведенные буквы и парочка помарок – четверка. Это работа Веры Орловой. Вете хотелось найти листок Русланы: у той же наверняка будет твердая пятерка, но автобус затормозил у школы, и пришлось выходить.
Со вчерашнего вечера ничего не изменилось. Мамы за ручку приводили первоклашек и помогали им переобуваться, расположившись на широких скамейках в холле. Вета несла пачку контрольных, прижав ее к груди, и то и дело с кем-то здоровалась. Мимо прошагала Лилия, красивая, деловая до невозможности и в своей привычной шали.
«Я, в общем-то, неплохой человек, пусть и срываюсь иногда», – говорила за нее эта шаль.
«Человек?» – про себя повторила Вета и впервые засомневалась.
Тонкие нервные губы Лилии кривились. Она безостановочно кивала мамам первоклашек, ни на секунду не став от этого болванчиком.
– Зайдите ко мне срочно, – сказала Лилия, кинув на нее всего полвзгляда, и даже не кивнула.
Кончики пальцев мгновенно похолодели. Вета поднялась на второй этаж, посражалась с замком и вошла в пыльное царство чучел и старых тетрадок. Манекен так и стоял, отвернувшись в угол. Хойя приветственно колыхнула резными листьями. Захотелось бросить на ближайшую парту контрольные и просто сесть на пол.
Ничего здесь не изменилось. Ничего.
За окном что-то глухо и громко упало, захохотали детские голоса, но Вета не вздрогнула. Медленно она подошла к манекену, развернула его лицом к себе, примирительно похлопала по холодному облупившемуся плечу. Безглазый череп испытывающе уставился на нее. Его сердце было исполосовано царапинами.
От движений Веты заколыхались тонкие узкие листочки растения, пристроенного на шкафу. Она уже и так поняла, что ничего не изменилось.
Но и по-старому тоже ничего не будет.
Потом пришли девятиклассники. Непривычно тихие они расселись по местам, зашуршали учебниками и встали, когда прозвенел звонок, – без напоминания. Вета попросила открыть окно, и снова парень с последней парты едва не сбросил на пол мешающий горшок.
Она начала, как всегда, спрашивать домашние задания, отличница с первой парты потянула руку – она приготовила реферат, и тут содрогнулась дверь.
– Я же сказала зайти ко мне! Срочно, – не стесняясь учеников, выпалила Лилия, и у Веты все внутри дрогнуло, как та дверь. Она забыла зайти. – Срочно!
Уголок цветастой шали мелькнул в дверном проеме, она ушла, стуча каблуками по только что вымытому и оттого омерзительно воняющему деревянному паркету. Вета слушала этот стук, а девятиклассники смотрели на нее. Особенно внимательно – отличница с первой парты. Неужели они уже знали о смерти Игоря?
– Посидите тихо, – попросила она их, проводя кончиками пальцев по горлу: там собрался безобразный вязкий ком, который мешал дышать и говорить.
В коридорах школы было пусто, как и положено коридорам школы, только из приоткрытых дверей начальных классов неслись голоса. Учителя говорили – дети повторяли хором. Вете захотелось удлинить путь, чтобы хоть немного отсрочить появление перед Лилией, и, повинуясь детскому желанию, она спустилась на первый этаж. Вместо того чтобы напрямую выйти к кабинету завуча, пошла в обход.
