Вете было неприятно, что в школе все, даже технички, уже знали ее по имени отчеству, а она до сих пор кроме литераторши и математички ни с кем не могла заговорить. Да и с ними не очень-то стремилась. Кому хочется еще раз выслушивать о том, что Арт опять кидался пеналом, а вот Аня совершенно не умеет решать уравнения.
– Спасибо, я сейчас подойду. Так, игра откладывается, друзья. Открываем рабочую тетрадь и делаем задание номер пять.
По классу прошелся гул, как от реактивного самолета. Пятиклассники хотели волшебный апельсин, а получили скучное упражнение на двадцать третьей странице. Апельсин Вета на всякий случай прихватила с собой.
В коридорах школы было пусто, только мелькнула за поворотом спина в синей жилетке – кого-то выпустили в туалет. Тяжелая трубка черного телефона лежала прямо на столе. Вета обвела взглядом занятых своими делами учителей, поздоровалась с каждым кивком головы и взяла трубку.
– Слушай, – приглушенно начал Антон, заслышав ее голос. – Я проверил все эти свидетельства.
Вета не сразу поняла, о чем речь, но потом вспомнила столбики цифр на выдранном из тетрадки листе.
– Они правда все родились в Петербурге. Если верить документам, конечно. А почему бы им не верить.
– Хорошо, – выдавила она, глядя на англичанку, которая с задумчивым видом листала журнал. – И что теперь? У меня урок, я не могу долго…
– Стой, это важно. Я все утро копался. Никто больше не родился в городе тринадцать лет назад. Понимаешь? То есть их всего девять осталось, и все в твоем классе. Это не может быть дурацким совпадением. По какому принципу обычно набирают детей в школу?
Вета представила, как кидаются скомканными бумажками ее пятиклассники, и ей стало тошно.
– Не знаю, по месту жительства, может?
Англичанка оторвалась от журнала и посмотрела на Вету сквозь толстые стекла очков. Высохшие старушечьи губы дрожали, как будто она хотела что-то сказать, и Вета отвернулась.
– Вот и я так сперва подумал. Но ты что, сама не заметила? Твои дети, между прочим, из разных концов города.
Вета кожей чувствовала, как оборачиваются на нее все остальные учителя, а если не поворачиваются, то замирают, прислушиваясь.
– Ну, мало ли. Это вообще школа с каким-то там уклоном. Может, их специально возят, чтобы больше математики выучили. Я плохо знаю город, – окончательно растерялась она. Говорить многозначительными фразами не получалось, а было очень нужно, потому что ей казалось – все кругом знают, о чем беседа, и только посмеиваются за спиной. Ничего, мол, у вас не получится.
– Ну не знаю, – обижено протянул Антон, приняв ее раздражение на свой счет. – Когда за тобой заехать?
Глава 21
Одна дорога
Двадцать шестое сентября. День расставаний
Март больше не забрасывал ноги на стол. И не пил жидкий кофе в буфете на первом этаже. Даже не забегал к девушке-архивариусу, чтобы красиво развалиться на стуле и лениво рассказать об очередном подвиге. Потому что Марта убили этой ночью.
Антон выехал на место преступления первым, прихватив с собой судмедэксперта. Перед глазами почему-то висела мутная пелена, и Антон пару раз наскочил колесом на тротуар, заставив спутника презрительно поджать губы.
В комнате тускло горела лампочка без абажура. Март лежал на кровати и не выглядел спящим. Его синюшное лицо с вытаращенными глазами было повернуто к стене. На полу валялись вещи, но весь вид комнаты не вызывал ощущения обыска или, например, кражи. Просто бардак, какой выходит, если долгие месяцы не убирать со стульев брошенную одежду, оставлять кружки, коричневые от чайного налета, и тарелки с засохшими кусками. Разве что окна были заклеены газетами.
Судмедэксперт попросил включить свет, и Антон задумчиво уставился на лампу. Ту, вероятно, не выключали с вечера, и утром, когда дали электричество, она зажглась сама.
Им позвонила соседка Марта, которая всю ночь слышала странные удары и приглушенный хрип и, вероятно, не обратила бы на это никакого внимания – ну, мало ли кто как развлекается, – но утром ощутила резкий неприятный запах. Как будто тухлая болотная вода течет из-под двери.
– Удары были такие, словно ребенка заперли в ванной, а он колотится, чтобы выпустили, – говорила женщина, пока Антон тупо глядел в блокнот, не соображая, как все это записать. – Ну, слабые, тут уж никто особенно внимания не обратит.
Антон поднял на нее взгляд. Дама как дама, на таких держится мир. Судя по строгому костюму и профессиональному безразличию на лице – тоже сотрудница силовых структур Петербурга. Все понимает и знает тоже многое.
– Вот такие? – он пару раз несильно ударит по стене рядом с кроватью Марта. – Похоже, что он хотел позвать на помощь и не мог.
– Да, – подтвердила она.
Судмедэксперт пошел к окну, чтобы отодрать газеты.
– Темновато, – сказал он зло, потому что работать в полумраке не мог, хоть и пытался изо всех сил.
– Темновато, – повторил за ним Антон, не чтобы поддержать разговор. Нет, он вспоминал. «Темновато» было в последнее время любимым словом Марта. А на полу валялись серые ленточки, нож с запекшейся в рукояти кровью и…
Он опустился на корточки, рассматривая предмет, половину которого скрывало брошенное тут же полотенце. Простой металлический медальон с изображением птички. Зачем Марту понадобилась такая вещь? Девушку-архивариуса подобным явно не соблазнить. Такую ерунду обычно носят девочки лет так тринадцати. Тринадцати лет.
Антон поднялся и, машинально сунув руку в карман куртки, хоть там давно уже не водилось сигарет, вышел на лестничную площадку.
Ежась от холода, Вета спустилась на аллею. За ночь Петербург покрылся корочками льда на лужах и разом сбросил все листья. Она не ждала, что так рано наступят холода, и плащ совсем не согревал, а ноги в тонких колготках так и вовсе продрогли.
– Как уроки? – спросил Антон, подставляя ей локоть, за который Вета привычно взялась.
– Нормально. После обеда будут восьмые классы, там я попрыгаю. А пятиклассники что? Ангелы с крыльями.
Мимо пробежала шумная группа подростков в синих жилетках. Им не было холодно – Вета проводила взглядом каждого, вспоминая имена.
– Здрасти! – послышалось нестройно.
– Пойдем куда-нибудь, где потеплее, – попросила она.
Решили поступить просто – забрались в машину, которую Антон остановил на противоположной стороне улицы.
– Помнишь Марта? – спросил он, и Вета только сейчас поняла, что не так с его голосом. Он звучал теперь глухо, как будто через слой ваты. По телефону такие подробности сложно разобрать, особенно когда у тебя в кабинете пятиклассники помышляют о том, чтобы отложить все задания и вволю покидаться бумажками.
