Первое, что сделал бледный и страшный как смерть муж убитой женщины, – спустил с поводка волкодава. Это была собака семидесяти килограммов весом, с лоснящейся холкой и белыми, как сахарными, зубами.
Волкодав с ходу запрыгнул на спину бегущему парню, сбил его с ног и стал рвать затылок, буквально оскальпировав за считаные секунды.
Один из оставшихся в живых парней в ужасе упал на колени, умоляя о пощаде. Преследователь с размаху полоснул его ножом, раскроив ему горло от уха до уха так, что казалось – парень улыбается страшной кровавой улыбкой.
Второй попытался убежать, но почувствовал, как в спину что-то сильно ударило. Он покачнулся, хотел бежать дальше, но ноги не слушались, стали ватными, в ушах зашумело, и мародер упал ничком, так и не узнав, отчего умер. В его спине торчала рукоять короткого засапожного ножа, который служил купцу и для того, чтобы нарезать хлеб, и для того, чтобы отбиться от врага в ближнем бою.
Все было закончено в считаные секунды.
Мужчина опустошенно посмотрел на трупы мародеров, сел возле дороги и, опустив руки на колени, замер, напоминая камень, на котором сидел. Пес оторвался от трупа, который яростно продолжал терзать, таская то за руку, то за одежду по грязной, усыпанной осколками стекол мостовой, и подошел к хозяину, дыша горячим воздухом в его лицо. От пса пахло собачьим потом и человеческой кровью.
Мужчина посмотрел в глаза собаки, потом сказал мертвым голосом:
– А ее все равно не вернешь… она просилась со мной, а я – оставайся, я же ненадолго, ты беременна, вдруг что случится? – Из глаз купца потекли слезы. Пес лизнул хозяина горячим языком в левый глаз, мужчина обнял пса за шею. – Как мы жить-то теперь будем, Акар?! Без нее… как? – Он завыл как зверь, и пес тявкнул, подхватил за хозяином заунывную песнь смерти, и они выли уже в два голоса, как два осиротевших зверя, потерявшие свою самку.
– Это вы виноваты! Вы! – Хеарт взволнованно мерил шагами свой большой кабинет, яростно глядя на двух неприметных мужчин в темной, незапоминающейся одежде. – Вы настояли, чтобы я организовал восстание, вы настояли, чтобы мои люди напали на этого самого Андрея! И это вы расписали, что все будет замечательно, главное – чтобы мы уничтожили оружейный завод! Вы обещали нам поддержку! И где она? Где эта поддержка?
– Вероятно, ты нас не понял! – бесстрастно парировал один из мужчин. – Мы обещали тебе поддержку, если ты уничтожишь завод. Вспомнил? И что мы видим? Твои бездарные вояки уничтожены, ваше восстание захлебнулось в крови. Ты идиот. И мы не будем поддерживать тебя. Плата была одна: уничтожишь завод – мы тебя поддержим. Ты не уничтожил завод. Тогда заткни свою пасть и не дыши в нашу сторону. Мы уходим.
– Твари! Вы подговорили меня, а теперь оставляете на произвол судьбы?! Охрана – убейте их!
Тренькнул арбалет, другой, но болты отскочили от незнакомцев, как от каменной скалы. Один из мужчин сделал шаг, поднял Хеарта, как ребенка, и метнул в стражников, покатившихся по полу. Второй незнакомец сделал два шага по направлению к поверженному вельможе, но первый остановил его:
– Не надо. Он и так обречен. Скоро до него доберется Андрей. Кстати, почему мы вынуждены действовать через таких идиотов? Не пора ли вмешаться самим? Что за глупости с этим невмешательством? Этот договор устарел, как отмершая чешуя!
– Договор есть договор. Прямое вмешательство может быть не одобрено остальными. Впрочем, если рассказать об опасности, об оружейном заводе, о новейшем смертоносном оружии – возможно, что они изменят свое мнение. Нужно созывать сбор. Уходим. Здесь нам делать нечего.
Мужчины спокойно открыли дверь и вышли в длинный коридор поместья бывшего военачальника. Спускался вечер, но стены поместья были ярко освещены факелами – там шел бой. К воротам подтаскивали пушки, и скоро история с восстанием должна была завершиться.
Пришельцы прошли за угол дома, отыскивая укромное, темное местечко. Такого не нашли, и, выругавшись, они мгновенно превратились в двух ворон, вспорхнувших ввысь и ушедших в сторону леса. Наемники Хеарта ошеломленно перекрестились, и один из них озабоченно сказал:
– Не пора ли нам драпать? Мы что, обязаны отдать жизнь за этого придурка? Эй, капитан, не пора ли нам начать переговоры с гвардейцами? Я не хочу подыхать в этом поганом дворе!
Капитан наемников думал ровно секунду, потом крикнул:
– Поднять красный щит переговоров! – И тихо добавил: – Вовремя предать – не предать, а предвидеть, господин Хеарт…
– Каковы результаты? – Андрей посмотрел на своих соратников.
Их лица осунулись, глаза покраснели – люди не спали уже более суток. Полчаса-час, когда организм отключается, не в силах выдержать непосильную нагрузку, за сон считать нельзя.
– На полдень сегодняшнего дня: центр города, купеческий квартал, квартал ремесленников очищены практически полностью. В порту еще есть очаги сопротивления, но мы их подавляем. Часть мятежников ушли под город, в канализационные тоннели, и вытащить их оттуда не представляется возможным. Загонять в реки дерьма стражников и гвардейцев не имеет смысла – лишние жертвы, а для чего они? Основная цель достигнута – бунт подавлен.
– Зачинщики, главари?
– Хеарт ушел.
– Как это ушел? – угрюмо сдвинул брови Андрей. – Каким способом ушел? Как вы это допустили?
– На небеса ушел. Или, скорее, в преисподнюю, – усмехнулся Зиртон. – Пока штурмовали его особняк, он вскрыл себе вены и истек кровью. Вот тварь! Так и вижу, как он хихикал, представляя наши лица. Жаль, очень жаль… я бы ему…
– Так-то плевать на него – судьба предателя, убийцы императора, определена. Но он обладал информацией – как начался мятеж, как он развивался, кто в нем участвовал. Почему-то мне кажется, что не все так однозначно, как видится. Кто-то стоял за этим заговором.
– Точно. Мы захватили Шамора, допросили, так он показал, что Хеарт постоянно общался с какими-то двумя мужчинами. Кто это был, зачем они там были – неизвестно. Хеарт относился к ним очень почтительно. А когда Шамор как-то спросил, кто это такие, Хеарт его оборвал, предложив не лезть не в свое дело. Установить их личности не представляется возможным. И еще – наемники, которые сдались в особняке Хеарта, рассказывают странную историю… уж не знаю, как к этому относиться… – Зиртон на пару секунд замолчал и, как будто решившись, продолжил: – В общем, наемники видели двух мужчин, вышедших из особняка во двор. Там они внезапно превратились в ворон и улетели. Нет, ну так они говорят, только не смейтесь!
– А никто и не смеется, – ответил Андрей, напряженно соображая и приходя к одному-единственному выводу. И этот вывод очень, очень ему не нравился. Сложив части мозаики, он уже выстроил картину происшедшего. И ему стало ясно многое, многое об этом мире.
– На какой день назначим похороны? – нерешительно спросил патриарх. – Может, забальзамировать императора? И похоронить, когда в городе все уляжется?
