– Парни, я вас сразу и не признал, смотрю х… кадр, в смысле какой-то на меня смотрит, и второй такой же! Где так приоделись-то, а? – все теребил нас Геша, будто не мог поверить, что это мы.
Я старался не поворачиваться в сторону Белоснежки, только мельком глянул и заметил, что она на меня пристально смотрит. Непроизвольно сделал морду кирпичом, плечи расправил, как орел. Рисовался, сам не знаю зачем. Спроси кто, объяснить бы не смог.
– Геша, в чем фишка с ажиотажем, что мы живые? Почему по нам уже должна играть музыка, которую мы не слышим? – удивленно спросил я друга, отвлекаясь от своих мыслей.
– Так вы ушли вслед за военными, а потом лейтенант на связь выходил и сказал, что шестерых холодных обратно везет! А кого, не уточнил, так что мы тут все на измене!
– Видим-видим, как ты на измене тут, – покачал головой Жека, и мы с ним рассмеялись.
– Да я… я серьезно, а вы… – обиделся Геша.
– Да ладно, ладно, – легонько ударил его Джексон в плечо.
– Как у тебя тут все налажено-то, а? – тихо сказал я, посмотрев на Гешу.
– Так, давайте в баньку, я пока в столовую сгоняю, пожрать организую! – заявил он, не обращая внимания на меня, но вовремя остановился, чуть не рванув в одном полотенце. – Сейчас только оденусь.
Джексон его тормознул и объяснил, как найти старшину. И после мы с ним порулили в баню. Когда парюсь, я никогда ледяной водой не обливаюсь – холода боюсь. Поэтому, как попарился и помылся, меня растащило так, что чуть не заснул прямо лицом в тарелке, когда обедать сел. То, что Стас пришел, воспринимал смутно, глаза просто закрывались, и я еле добрел до верхней комнаты со своими вещами. Вырубился еще до того, как на кровать упал.
27 апреля, вечер
Старцев Александр, база отдыха «Красная»
Проснулся сам, чувствуя себя необыкновенно свежим и бодрым. Полежал несколько секунд с закрытыми глазами и рывком привстал на кровати. Тут же дверь открылась, и в комнату зашел Стас.
– О, проснулся уже? – удивился он. – Давай спускайся, мы внизу ждем. Сейчас на шалман пойдем.
– Чего? – сморщился я, не поняв.
– Совет племени, давай быстрей, – ответил Стас.
– Ага, – еще раз зевнув, спустил я ноги на пол.
Вся компания, включая Рому, сидела за столом и чай пила. Пока я пытался глотать обжигающе горячий напиток, Жека, Стас и Егор поднялись уже и по виду только меня ждали.
– Пойдем? – опять зевнул я и, недолго думая, почти полную кружку с собой прихватил.
На улице, естественно, устроили перекур, так что чай я спокойно допил, поднимая облака пара, дуя в кружку на холодном воздухе. Уже просто холодном, не морозном. По ощущениям сейчас около нуля. И это радует неимоверно.
Перекурив, добежали до дома у реки, потому как с крыльца нам уже Николаич проорал о нашей пунктуальности. Быстро зашли в большую комнату, откуда нас Толстый не так давно на войну отправил, и принялись рассаживаться.
Кроме Толстого, здесь уже был Савичев с перевязанным лицом, старший лейтенант Петров, старшина Сергеич, Леха Николаич и Дим-Дим.
– И почему опаздываем? Сказано же в пять ровно, – посмотрел он как раз на Стаса, подняв бровь.
– Мы не опаздываем, – показал Стас на круглые часы на стене, на которых стрелки ровно пять показывали.
– В общем, все здесь, – тоже коротко глянул на часы Толстый. Помолчав некоторое время, он посмотрел на лейтенанта.
– Говори ты, – кивнул ему Савичев, тронув бинты на лице.
– Так, господа. Только что из Великополья, встречались со Щербаковым. Поговорили жестко, прямо, но… поговорили. Договорились даже, я бы сказал так, – Толстый коротко глянул на меня, и я ощутил, как засосало под ложечкой, – ничего хорошего от договоренностей со Щербаковым для меня не ожидалось.
– Короче, смотрите, – продолжил Толстый и, поднявшись, подошел к карте на стене. – Здесь, здесь и здесь, – ткнул он ручкой в названия деревень, одна из которых точно Клязь была, – людей больше нет. Здесь вырезали, здесь тоже, в Клязи вы сами видели. Погрызли. Вот отсюда точно, – показал он еще в одну точку, – и еще из нескольких мест народ в Великополье вывезли. Здесь мужики от зэков отбились, но все в Великополье приехали, не дураки оказались. Не всех подстрелили, поняли, что вернутся к ним. А вот тут, – продолжал показывать он, – детский дом, и дети все еще там, вывозить их пока некому. Это только то, что я знаю, а проблем намного больше.
Толстый отошел от карты и вернулся за стол. Усевшись, он продолжил говорить:
– Щербаков сейчас рулит в Великополье, пытается жизнь наладить, снабжение. Ополчение собирает. Там сейчас тысяч десять народа, а кто их кормить будет? Щербаков уже закрыл магазины, выдачу пайков организовал, там еда теперь по карточкам у него. И вот еще, он хоть и сволочь порядочная, но организатор хороший. Там уже, как я понял, больше ста человек в отряды организовано, мобильные группы по деревням катаются. Пожарных, газовиков, водителей – всех в строй поставил. Он там начальник гражданской обороны по совместительству, вот и начал… обороняться.
Мы тут думали с Зориным и с парнями, – кивнул Толстый на армейцев, – что Щербаков нас с красноборскими лбами столкнуть хочет. Скорее всего, так, но, пока он как меньшее зло, решили с ним не ссориться. Смотрите, – Толстый поднялся и подошел к карте, – здесь, в Красном Бору, оптовая база, с которой во все районы близлежащие продукты завозили. Я договорился со Щербаковым, сегодня вечером, учитывая, – Толстый кивнул на Савичева, – что броня появилась, двигаем на базу с несколькими грузовиками и там грузимся.
– А против хозяева базы не будут? – спросил я машинально.
– Мы их попросим, убедительно. Не откажут, думаю, мы же на броне будем, и с нами еще от пэвэошников машины пойдут.
– Чем люди в Красном Бору отличаются от людей в Великополье? – неожиданно спросил Стас.
– Ничем, – быстро ответил Толстый, – только в Великополье рулит Щербаков сейчас, пытаясь восстановить порядок, а в Красном Бору что происходит, непонятно. Кроме того, что там власть взяли авторитеты блатные. Люди и там и там одинаковые, и, чем быстрее в нашем районе установится некий закон и порядок, тем больше шансов, что он установится во всей области.
По моему личному мнению, так Щербаков недалеко от блатных авторитетов ушел методами работы, но говорить об этом не стал. Повисло молчание, а я нервничал все сильнее, кусая губу. Наконец посмотрел прямо в глаза Толстому. Первым взгляд отвел он и заговорил вновь:
– Есть еще два момента. Про первый, думаю, ты уже догадался, – опять посмотрел Толстый на меня.
– И что он хочет? – Голос мне изменил, в горле мгновенно пересохло.
– Тебя видеть хочет. Одного и без оружия.
Мысли заметались в голове, и мне с трудом удавалось сохранять невозмутимый вид.
