Поднял ПМ, нацеливая его в голову оставшемуся, а упырь вдруг посмотрел на меня. Хотя с чего это я решил, что это упырь, – мужик как мужик. Одет в рабочий костюм, лицо обычное, только вот выражение… как у пьяного, близкого к алкогольной коме. От его взгляда на меня дохнуло холодом, и я нажал на спуск. Сверкнула цветком вспышка, и мужик завалился назад, раскинув руки на укатанном снегу.
Я опустил пистолет, всматриваясь в лежащие тела. Один чуть шевелится. Тот, в белой куртке, который первым упал. Вдруг снизу, прямо подо мной, раздался глухой звук удара, и истошный визг из машины, на который я уже не реагировал, прекратился. Сразу же послышался женский предупреждающий вскрик. Только я начал оборачиваться, и тут машину ощутимо качнуло.
Сзади мелькнуло – и на меня кинулось что-то темное. Попытался отпрыгнуть, но подошвы с резким скрипом скользнули по металлическим перекладинам, и я мешком свалился с крыши. Больно ударился плечом и лицом – щеку ожгло холодной болью при встрече с землей. А темная фигура соскочила с крыши, пролетев несколько метров, и прытко кинулась на меня. Как я смог за эти две секунды оттолкнуться от земли и встать на колени, непонятно, но успел даже пару раз выстрелить. Нападавший от попаданий спо-ткнулся, ударился плечом в скулу «бобика», но выпрямился и прыгнул на меня. В немыслимом кувырке, оттолкнувшись от заднего колеса, я перекатился в сторону, выиграв пару метров расстояния, а когда темная туша уже распласталась надо мной в прыжке, успел выстрелить несколько раз. На темном овале мелькнувшего лица появилось несколько рваных дыр, и нападавший на меня прыткий упырь упал совсем рядом. Я суматошно, загребая ладонями снег, в панике откатился от него. Руки дрожали и не хотели слушаться.
Попытался перевести дух. Горло перехватило, дышал с трудом, меня ощутимо потряхивало. Черт, остались патроны еще в пистолете? Стрелял когда, не считал, совсем не до этого было. Но должны были остаться. Наверное.
По дуге обошел лежащего, держа его взглядом. В доме раздались дикие крики, я обернулся. В темноте за стеклопакетом угадывалось движение, но, что такое, понять я не мог. Внутри опустилось, а если парней там…
– Сзади смотри, придурок! – раздался женский крик из машины, одновременно в доме брызнуло разбитое стекло, за которым я видел движение.
Тут же в плечо мне как клещами вцепились. Я, что было сил, рванулся вперед, просто пролетев несколько шагов. Не помогло – плечо сковало болью. Изо всех сил рванулся еще раз, но вырваться не получилось, а от боли в плече уже хотелось орать. Обернулся и нос к носу столкнулся взглядом с недостреленным упырем в белой куртке, которого по инерции бросило на меня.
Мутные, подернутой пленкой глаза с черными огромными зрачками, закрывающими всю радужную оболочку, оказались буквально на расстоянии нескольких сантиметров от моих. Подумать я ничего не успел, тело все сделало само. Стволом пистолета я ударил упырю в горло и в момент удара, когда металл уже рвал кожу под подбородком, нажал на спуск. Хлопнул выстрел, щеку ожгло выскочившей гильзой. От боли в плече я все-таки заорал и, когда упырь начал падать, так и не расцепив свою клешню, завалился вместе с ним, приземлившись коленом ему в грудь. Руку с моего плеча наконец-то сорвало, и я вздохнул с облегчением. Хотя это было скорее похоже на стон, даже слезы из глаз брызнули.
Я сел задницей на пятки и чуть извернулся, ожидая отступления боли. Расслабился не более чем на секунду, но тут даже боль перестал замечать, как представил, что сзади сейчас еще кто-нибудь кинется. С земли взвился мигом. Крутанул головой по сторонам, но, к дикому облегчению, увидел только парней, вылетевших из дома. Трое, все целы.
– Алекс, ты как? – подлетел ко мне Геша.
Жека с дробовиком наперевес уже подходил к прыгучему упырю, сержант только вылезал из окна.
– Как-как… прекрасно, епть… – Плечо дико болело, и я изгибался интегралом, пытаясь сделать так, чтоб боль хоть чуть ушла. Что ж такое, неужели с такой силой можно обычной человеческой рукой сжать?
– Я, прикинь, видел в окно, как ты этого уработал, а тут смотрю, на тебя сзади этот прет, давай орать как сумасшедший, ты на меня смотришь, а он уже совсем рядом с тобой, ну я окно выбил, а тут он в тебя вцепился, ну я пересрался, думал все, капец тебе, бросился со всех ног, а тут… – зачастил Геша.
– Алекс, в порядке? – спросил подошедший Артем.
– Алекс, ну ты крут! Иди, смотри, какого орка завалил! – крикнул Жека, на расстоянии всматриваясь в лицо лежащего упыря.
В глазах вдруг потемнело, и я шлепнулся на колени. Воздуха не хватало, пришлось часто задышать полной грудью. Голова налилась тяжестью – такое ощущение, что сейчас сознание потеряю.
– Что с тобой? – наклонился ко мне Геша, положив руку как раз на больное плечо.
От боли я подпрыгнул, матерно сообщив всем, что не очень хорошо себя чувствую. Как ни странно, стало легче. И даже в обморок хлопаться раздумал.
– Жека, Геша. Давайте орка на крышу закидывайте, привяжите чем-нибудь к багажнику. Алекс, вести сможешь? Или Гешу сажать? – оборвал мой монолог Артем.
Я пошевелил плечом. Больно, но терпимо вроде. Потом мотнул головой и направился к водительской двери. Было все еще хреново, но просто так в машине сидеть точно не смогу.
– А не кинется? – опасливо спросил Геша, обходя Жеку и двигаясь к мутанту.
Жека за его спиной между тем прицелился в лежащего упыря и выстрелил ему в ногу. Нога дернулась от попадания, но больше реакции никакой. Зато Геша отреагировал.
– Мля, ты что творишь! – взвился он в прыжке.
– Да ладно, Геш, не шевелится вроде, – развел руками Жека, – пойдем кантовать. Я ему сейчас руки перетяну чем-нибудь на всякий случай, а ты башку на прицеле держи.
Я между тем подобрал пустой магазин, обмахнул его от снега. Желания принимать участие в погрузке тела не было совершенно, поэтому полез на свое водительское место. Пока пытался восстановить дыхание, Артем контролировал подходы, а парни грузили упыря на крышу. Когда они крепили его чем-то, машину ощутимо покачивало.
Обернулся в салон и попытался поймать взгляд Белоснежки, два раза предупреждавшей меня об опасности. Хотя во второй раз и придурком обозвала, но поблагодарить следует. Наверное.
Девушка сидела с прямой спиной на сиденье, обнимая подругу, плечи которой ходили ходуном от беззвучного плача. Обратил внимание, что подружка уже в той самой лазурной куртке, которую я с вешалки прихватил, – угадал, значит. На меня Белоснежка даже взгляд не кинула, хотя поворачивался всем телом из-за плеча больного. Секунд десять пытался рассмотреть ее лицо в темноте салона, надеясь, что все-таки повернется. Не поворачивалась. Я посмотрел на парней – один забился в самый угол, спрятав лицо в коленях, второй сидел напротив девушек, безучастно глядя в потолок.
– Спасибо, – глядя на Белоснежку, все же произнес я.
– Пошел в жопу! – глянула она на меня.
Я даже отшатнулся немного. Многое ожидал услышать, но не такое.
